8-ой пассажир

Глава 4

Иннокентий Петрович лежал на койке. Его дыхание было едва различимо при гробовой тишине. В соседнем купе Вениамин успокаивал Ваську, упрекая во всём привидевшийся ей страшный сон. Настя по наставлению Отца Климентия следила за Марией, то и дело порывающейся разбудить своего попутчика, что могло навредить не только ему, но и ей. Потягивая сигаретку, из стащенного портсигара старлея, Костя ощупывал огромный синяк под правым глазом и пытался прийти в себя. Священник, переодевшись в церковную рясу, обкуривал одним за одним купе от нечести.

–Почему до сих пор темно? – спросила Мария.

–А то, что было снаружи, тебя совсем не беспокоит? – спросила Настя.

– Я конечно в шоке. Но… Всё же. В сказках вся нечисть исчезает, а тут уже 7 утра, и до сих пор рассвета нет.

–Честно я об этом тоже думаю, но меня волнует другое – что это за бабы с рогами и что им надо. Как выбираться и не вернуться ли они снова?

–Я думаю, батюшка их хорошо проучил, – заходя в купе, сказал Вениамин.

–Как Васька? – спросила Настя.

–Мультики смотрит. Убедил её, что это был всего лишь сон и что сейчас ночь. Было конечно не нелегко, но, слава Богу, всё обошлось. Как Иннокентий? – он посмотрел на него, тот едва дышал.

–Так же, – сказала Мария, – ну когда же он очнётся?

–С этим нельзя спешить, – вставил своё слово Отец Климентий, заходя в купе, – Я вроде всё обошёл. Сейчас здесь чисто, – он подошёл к старлею, и наклонившись, что-то прошептал ему на ухо. Иннокентий лежал как мертвый. Отпрянув назад, батюшка добавил: – Да, долго он протянул, с одиннадцатью то суккубами – попробуй совладай.

–Простите с кем? – спросила Настя, осторожно посмотрела на него.

–Суккубы. Ты не знаешь? – спросил Вениамин, успевший усесться поближе к окну.

–Да я знаю. У нас парень один увлекался всей этой нечестью, он мне ещё говорил, что эти девицы над мужиками любят поиздеваться. Но как они могут вообще существовать? И в таком количестве? И вообще они в страшилках только встречаются, или я не права?

– Права доченька, – сказал Отец Климентий, присевши в ногах Иннокентия,– но есть одно «но», эти твари существовали и до страшилок и до Христианства вовсе, мы смогли их лишь как-то обусловить, что вот это отродье Суккуб, а есть другое – Голем, а третье Игоша и так далее.

–Стоп, стоп, стоп. Я одна всё это слышу? – Настя аж встала, продолжая жестикулировать руками, – Какие суккубы? Какие Големы и тэ пэ и тэ дэ? Что за хрень? Мы что в мифы попали? Ну, ты хоть Вениамин! Ты хоть скажи, ты же разумный, учитель!

–Честно говоря, после того как я увидел, как моя жена или вернее сказать, дух моей покойной жены выбросился из окна, я уже и не знаю во что верить.

–Я не знаю, я ничего не понимаю, – упав на кровать, Настя ухватилась обеими руками за голову.

–Не надо искать логики, – начал Отец Инокентий, – Эти твари существуют и всё, – он достал из кармана маленький кожаный блокнот с латунной застёжкой, и, бегло пролистав страницы, убрал его обратно, – Страх существует в нашей голове, от страха и порождаются эти твари. В то, что веришь, то и работает.

–То есть, вы верите в Бога и верите в язычество? – удивился Вениамин, – вы же сами себе противоречите!

–Вопрос в том, во что вы верите. Если вы верите в Бога – Бог вам поможет. Бог внутри нас и в каждом из нас.

–Теперь я точно начинаю сомневаться в вас Батюшка. Вы вообще в церкви работаете? – с издевкой спросила Настя.

– А где же ещё дочка? – удивился Батюшка, – как я понимаю, моя атрибутика тебя не сильно убедила? А как я с той нечистью справился, тоже не впечатлило? Пуля Иннокентия только раззадорило хвостатую, сама видела. Таких, как я мало осталось, – он достал кожаный блокнот, – в этом блокноте описаны все знакомые нам твари и как с ними бороться и чего ожидать.

–А если будет, то чего нет в блокноте? – спросила Мария.

–Надо решать проблемы по мере их поступления, – улыбнулся Отец Климентий, – не думайте что я странный, просто работа такая, пыльная немного, но зато не заскучаешь.

–Да уж не заскучаешь. Я от этой скуки чуть три кучи не навалил, – появившийся под конец Костя, сменил настроение группы.

–Ты что творишь козёл?! – Мария схватила его за грудки, прижав к окну коридора, – Сисек не насмотрелся? О чём ты думал?

–Марина перестань. Не серчай на него. Он сам не ведал что творил, – заступился за него батюшка.

– Правда, я видел Настю, за стеклом, и до последнего «не втыкал», как она там… а Вы ещё её впускать не хотели…

– В любом случае, мы все могли умереть! – продолжала напирать Мария,– … или как батюшка? – повернулись к нему Мария и Костя.

–Залюбили бы до смерти, – серьёзно сказал Отец, и Костя растянулся в улыбке, – а потом бы съели, – у Кости от улыбки ни осталось и следа, – Одним словом ничего хорошего. Надо сказать спасибо Иннокентию, что выиграл нам время. Иначе бы все пропали. Девушек они тоже не жалуют, сами понимаете, конкуренция, – покосился он на Марину, которая уже отпустила Костю.

– У кого-нибудь труба ловит? А то мне матушке звякнуть надо, – поправляя спортивный костюм, Костя окинул взглядом пассажиров.

–Навряд ли у вас будут работать сотовые, – сказал батюшка, потянувшись за телефонами.

–Что Вы имеете ввиду? Почему вы так … – не успела закончить Настя.

–Уверен? Я просто знаю, что сегодня связи точно не будет. Поэтому откладываем все звонки до завтра и не будем себя накручивать, договорились? – он окинул взглядом пассажиров, – Ладно, друзья. Нам всем надо немного вздремнуть. Ночь была тяжёлая, грядёт следующая, надо отдохнуть, – добавил он, – а то Вениамин совсем притомился, – учитель, сидя за столом, опёршись на локоть, уже видел третий сон, капая слюной на пол.

–Нам чего-то ещё ожидать? – потревожилась Настя.

–Поспим, а там видно будет, – сказал батюшка, выходя из купе.

Глава 5

Все решили расположиться в купе Марии и Иннокентия, так было надёжнее, и никто особо не стал возражать. На верхней полке расположились Костя вместе с Веней, Вася с Настей на соседней. Отец Климентий устроился внизу, так было сподручнее. Мария сидела напротив, рядом со своим возлюбленным старлеем, который продолжал всё так же лежать без движения.

Уставившись в непроглядную мглу за окном, девушка грезила о предстоящем сне, забыв обо всём происходящем вокруг. Но долг дежурного и её любимый сдерживали накатывающийся на веки сон. Третья кружка растворимого кофе уже не помогала.

«Дай-ка я закрою хотя бы один глазочек» – прикрыв глаз, подумала она. За ним последовал и второй. «Хм.. Не так уж и плохо»– она положила голову на стол. «А так ещё лучше»– приоткрыв глаза, она уставилась на закрытую дверь купе. Картинка начала тускнеть и провалившись глубоко в дрёму, она засопела.

Густой пеленой засветлел туман за окном. Разливаясь пушистым ковром через открытую форточку купе проводниц, он наполнял вагон. Недопитый кофе поддёрнуло тонкой коркой льда.

– Помогите кто-нибудь! – донёсся крик из купе, что было ближе к концу к концу вагона.

Первым вскочил батюшка, опустив ноги в туман, он почувствовал пронизывающий холод. Тут же проснулась Мария, ноги которой успели побагроветь, и с трудом вытащив их из приклеившихся наледью сланцев, она принялась усиленно их растирать. Вслед за Отцом из купе выскочили Костя и Вениамин. Настя пыталась успокоить, проснувшуюся от криков Ваську, прижав её к груди, она с тревогой поглядывала то на туман, то на, тщетно пытающуюся отогреть ноги, Марию.

–Дверь, собака не поддаётся! – орал батюшка, – быстрее помогайте!

Костя, хорошо приложившись по двери кулаком, заставил щёлкнуть замок. Влетевши в купе, они увидели девушку, которая прижалась к окну. Туман полностью её поглотил, и она растворялась в нём. Отец попытался её вытащить из него, но было поздно – дымка рассеялась, оставив лишь наледь на постельном белье.

–Это что-то новенькое, – сказал батюшка, – проверяйте форточки, я начну с начала, выбежав из купе, он направился в другой конец вагона, попутно проверяя форточки.

Историк и подросток, пролетая купе за купе, чувствовали, как пальцы ног начинают неметь.

–Что за черт? – орал Костя.

Отец добрался до открытого окна – вся комната походила больше на морозильную камеру, нежели на коморку проводницы. Орудуя рукой и гранёным стаканом, он смог освободить форточку от сантиметрового слоя льда. Как только Отец Климентий захлопнул её, туман рассеялся.