8-ой пассажир

Глава 16

–Мы шли очень долго. Костя держался как мог. Мы уже оставили его палку, и он начал опираться, как и тогда, на моё плечо, а после и вовсе я его несла, сколько могла. Бесконечные пути не кончались. Мы шли всю ночь, то подсвечивая зажигалкой, то идя на ощупь. К утру, мы обессилили. Точнее я. Костя же время от времени спал, как я, по крайней мере, чувствовала, когда он ослаблял руки. Он был уже совсем плох, и нам нужно было отдохнуть, поэтому мы легли недалеко от путей. А дальше я смутно помню. Вы, я думаю, больше знаете. Где Костя? Он здесь?

–Постойте, постойте, то есть вы считаете, что маленькая девочка переместилась в зеркало?

–Да, а где оно?

–Оно вместе с вашими вещами, успокойтесь.

–Нет, не успокоюсь, пока вы мне его не покажете! Небось выбросили, а? Где Костя? Где моё зеркало?

–Уважаемая, мы вас, нашли в доброй тысяче километров от вашей деревни. Нам нужно сначала всё выяснить, а всё остальное потом.

– Какое нахрен потом? Покажите мне просто моё зеркало! Где зеркало, где моё зеркало? Где Костя? Где Костя, уроды! – истошно вопила Настя, пытаясь вырваться из ненавистных ремней рубашки.

Тучный и худощавый вышли, закрыв за собой дверь.

–Санитары. Вколите ей что-нибудь. Пусть поспит подольше, – скомандовал тучный двум крепким парням, ожидающим на скамейке у входа.

–Да, дела, – прокомментировал второй, – Вы искали этого Костю?

–Зачем? – с интересом спросил тучный, – Очевидно, что эти образы породило её больное сознание, – они шли по коридору, встречая и других «постояльцев», но с более тяжёлыми случаями, кто-то гладил невидимую кошку и подставлял свою тарелку, приговаривая: «Кушай Мурзик, ты что-то не растёшь совсем». Кто-то щупал стены, в поиске двери, а кто-то просто оставлял слюни на больничной «полосатке» попутно марая скамейку, смотрев куда-то в даль. Старики, взрослые, дети – сумасшествию все возрасты покорны, кто по своей, а кто по чужой воле отправился на лечение, но цель у всех одна – ожидание конца.

– Кто знает, сколько она провела в лесу одна. Помимо всего прочего, она могла и наесться чего попало. Подождём пока её бредни утихнут, а там посмотрим. Себе голову главное не забивай. Занимайся лучше остальными пациентами, ты меня понял? – тучный обратился ко второму, и тот только одобрительно кивнул.

–А где её вещи? Может там что-нибудь да и вскроется? – спросил второй.

–Всё не угомонишься? Ну, скажи мне, что вскроется? Ну что? Что она просто блуждала по лесу, вот что вскроется, а всё остальное это бредни. Да, довольно убедительные, но, тем не менее, бредни. Вы Иванов – стажёр и должны понимать все тонкости нашей профессии и равняться на таких специалистов как я или Лидия Ивановна, и в свою очередь перенимать опыт и мудрые советы старших. А прислушиваться к каждому душевно больному у самого голова сломается, поняли? – Иванов кивнул.

–Но, всё-таки, вещи её где?

–Эх, неугомонный! Ладно, заходи. Они пока у меня в кабинете лежат, иди, посмотри. А, кстати, ты же в первый раз принимаешь больного, все старенькие тебе уже давно знакомы. Вот и опись как раз составишь, да и с заключением поможешь. Во, как я здорово придумал, – обрадовался тучный, – Заходи чего встал? – дверь открылась.

Кабинет заведующего отделением находился в самом конце коридора душевно больных. Небольшая комната с видом на проезжую часть, что считалось в рамках этой больницы роскошью, был обставлена новой мебелью с лакированным составным столом, в форме буквы «Г», на малой части которого располагались картотека из шести ящичков – пережиток от прошлого заведующего, такой необходимый в современном мире факс, и так же на нём умещался системный блок, а вот монитор покоился уже на основной части стола, обращённой ко входу, Так же на основной части стола была подкладка из зелёной кожи по обеим сторонам обрамлённая деревянными вставками, многоканальный телефон, и конечно подстаканник с писчими принадлежностями рядом с которым стояли небольшие керамические часы в виде якоря. К столу заведующего примыкал и ещё один, направленный торцом к двери, для подчинённых и гостей «тучного», но он был уже из другого комплекта, и не совсем подходил к обстановке. С правой стороны от входа был ряд из четырёх постсоветских стульев и так же два стула были и у неудавшегося дополнения стола. Здесь был ещё и шкаф для верхней одежды и хлама, который был также справа от входа, замыкав ряд стульев. Других атрибутов, кроме двух благодарственных писем на стенах и сувенирной тарелки с видом «Ванн Афродиты» из Турции на трюмо, не было. Всё говорило о только что поступившем на должность «чистого на руку» слуге народа.

–Вот её вещи, – сказал тучный и поставил на гостевой стол чёрный пластиковый пакет.

Развернув его, стажёр принялся выкладывать содержимое.

–Так, приступим, – Иванов уселся на стул, – можно? – он попросил у Заведущего ручку из подстаканника, и тот кивнул, не отвлекаясь от уже открытой «косынки» на рабочем столе монитора.

Взяв в руки лист, он принялся составлять опись.

– Так платье женское в мелкий цветок, бордовое.

–Красное, – поправил его «тучный».

– При всём уважении, оно бордовое, я занимался рисованием и бордовое от красного могу отличить, простите, конечно, но оно точно бордовое.

–Пишите, как знаете. Не стоит извиняться. Я же тоже только недавно поступил на должность. Так что не заморачивайтесь.

–Туфли чёрные женские с высоким голенищем. Кусок стекла. Нет, это зеркало треугольной формы. Запишу как осколок.

–Дяденька помоги, – шёпотом послышалось стажёру, он оглянулся по сторонам, но никого не увидел.

–Вы что-то сказали, Павел Семёнович? – спросил он «тучного».

–Нет, я думал это ты, – удивился заведующий.

–Наверное, показалось.

–Точно, – подтвердил Павел Семёнович, с секунду они с удивлением посмотрели друг на друга, -Да мало ли на что эти психи способны, – и он уткнулся в монитор, нервно щёлкая мышкой.

Держа в руке зеркало, Иванов продолжал вести заметки.

Вдруг послышался стук. Он начал озираться по сторонам, но заведующий продолжал раскладывать свой пасьянс, а в коридоре было на удивление тихо.

Он прислушался. Стук был рядом, но он не мог понять откуда. Тут он взглянул на руку, и, выронив осколок, он упал со стула и попятился назад ближе к двери. В отражении была девочка лет семи. Она стучала по зеркалу, но только с другой стороны.

13.06.2016