8-ой пассажир

–А вы, может быть знаете, что курить в купе запрещено? – бросила в ответ Настя.

–Мне можно. Всё купе в моём распоряжении. Что хочу то и делаю!

Недолго думая, спортивный парень нанёс ему чёткий удар свинцовым кастетом и старший лейтенант сразу присел на колени.

–Ты что малолетка? – на выдохе произнёс старлей.

Из приоткрытого купе послышались шаги. Полицейский ехал не один.

–Милый, ты что? – позади полицейского появилась молодая особа в нижнем белье и прижалась к нему, стараясь его поднять, прихватив за руку.

Дама была, скажем так, посредственная, вряд ли была его женой, скорее наоборот. Раздался щелчок кобуры. Привстав, лейтенант тяжело вздохнул.

–Сучёнок, я тебя здесь могу порешить только за нападение при исполнении! – наставив дуло «Макарова» на парня «три полоски» прошипел служитель закона.

–Давайте успокоимся. Он это сгоряча. Вы реально мне чуть волосы не спалили. А этот паренёк решил, что вы неискренны. Молодой, вспыльчивый, – она постаралась прикоснуться к пистолету, подойдя почти вплотную и переходя на шёпот, произнесла – Я ему просто приглянулась.

Полицейский узнал аромат духов. Это были такие же, как те, что он дарил на 8 марта жене в прошлом году, и которыми она пользовалась только по особым случаям. Он почувствовал, как на душе поскреблась одна из тысяч кошек.

Опустив пистолет, он вытер пот со лба.

–Ладно, малый. Мы оба не в духе. Вы меня простите, нервишки пошаливают, – и, повернувшись к Насте, примирительно добавил, – и вы, гражданка, меня простите, я и не думал, что в соседнем купе кто-то есть. Вы там с самого начала были, да?

–Да, но… – она посмотрела на Костю.

–А я от самой деревни проспал на верхней полке, – попытался он выкрутиться.

–Не парься. Я слышал, как твой мат разлетался с туалета. А за девушку заступился – мужик. Хоть и мал ещё, но сечёшь.

У Кости немного побагровели щёки. Настя успокоившись, отошла обратно к проходу, «человек – погоны», воспользовавшись моментом, резким движением миновал расстояние, разделявшее его и Костю, и ударил его коленом живот. Схватив за затылок, он прошептал ему на ухо, – Выкинешь ещё раз что-то подобное – пристрелю. И твоя подружка тебе не поможет. Понял? – Костя, покашливая, кивнул головой,– ну вот и славненько, – хлопая по его затылку, сказал старлей.

– Давайте знакомиться, – привстав, продолжил он, – Хотя нет, давайте угадаю. Ты учитель в школе, ты «ботаничка», – подмигнул он Насте, – а ты безбилетник и гопник, а с вами девочка, которая судя по всему ваша дочь, – указал он пистолетом на Веню, – имена можете назвать сразу, а впрочем, избавьте меня от подробностей. А эта особа, – он указал на дверной проём, где стояла полуобнажённая девушка, – проститутка Карина.

–Я не проститутка.

–Говорю как есть. Ну, хорошо, – выдохнул старлей, – Это Мария из Подмосковья, которая не смогла поступить и чисто случайно оказалась в неправильном месте и в неправильное время с компанией проституток на «Ленинградке», и в настоящее время, проходит свидетельницей по делу.

Мария, надув пухлые губёшки, плюхнулась на помятую постель и, выпив залпом стаканчик вина, уставилась в окно.

– А я старший лейтенант Иннокентий Петрович, не Кеша, не Петрович, а Иннокентий Петрович. Всем ясно? – он поднял пистолет вверх и ребята дружно кивнули.

–Ну вот и славненько, – сказал Иннокентий, – а теперь расслабились. И если не возражаете, я вернусь обратно в кроватку.

–Мама, что ты делаешь?– послышался голос Васьки.

–Вася! – Вениамин кинулся в соседнее купе и остановился в проходе.

Посреди купе стояла его Мариночка, в его нелюбимом платье с подсолнухами и смотрела на него стеклянными глазами. Она повернулась к окну и, подышав на него, начала что-то писать. Закончив, повернулась к дочери и улыбнулась. Аккуратно ступая босыми ногами с кровати на столик, она выпрыгнула в открытую форточку.

– Марина! – закричал со слезами на глазах Вениамин, кинувшись к окну.

Василиса смотрела то на него, то на пистолет Иннокентия, уже стоящего в дверях вместе с остальными. На запотевшем окне проступила надпись: «Не выходи».

Глава 3

Вася встала с кровати.

–Папа, всё, мама ушла, слазь со стола, – Василиса продолжала дёргать за штанину папу, который как прикованный смотрел в открытое окно.

–Что это б..дь было? – недоумевал полицейский, подбежав к окну, он уставился в даль. – Это суицид! Срочно сообщить машинисту! – подбежав к кнопке связи и нажав на неё, он заорал – Алло! Алло! Говорит старший лейтенант Головин, срочно остановите поезд!

В ответ послышался только треск.

«Всегда хотел это сделать» – пронеслось у него в голове. Тихо звянькнула проволока и пломба полетела вниз.

Вместе с ней полетели кубарем вещи, люди. Звон ложек и граненых стаканов сопровождался женским криком и матами. Ещё один глухой шлепок раздался в другом конце вагона. Через минуту скрип от колёс утих. Оправившись от падения, компания приводила себя в порядок, проверяя увечия.

–Ты что творишь? – закричал Костя, схватив Иннокентия за грудки.

–Тебе напомнить наш последний разговор? – поднимая пистолет к виску, спросил старлей, отпихнув Костю – Так. Теперь нам надо найти ту гражданку.

–Васька с тобой всё хорошо? – Вениамин приобнял дочурку.

–Да, папа. Только голова немного болит, – отец нащупал у неё ссадину на затылке, краем глаза взглянув на погнутую алюминиевую полоску на стене.

–Ничего, до свадьбы заживёт, – приговаривал он, поглаживая её русые волосы.

–Все целы? – пройдя мимо Насти, которая упав в коридоре, поднималась с колен, старлей направился к выходу.

–Ты нормальный? – выпрыгнула из купе его попутчица, по её лбу катилась капелька крови.

–Сиди ровно! – затолкнув её обратно в купе, Иннокентий двинулся дальше к выходу.

–Это была твоя жена? – спросила с неуверенностью Настя.

–Да … но я не понимаю..,– Вениамин, прижимая дочку покрепче, вглядывался в темноту ночи.

–Мама сказала, что скучает вот и пришла, – сказала Васька, у Вени прокатилась слеза.

–Как это штука работает? – проворчал старлей, возившись с дверью в тамбуре.

–Я знаю, но только не скажу, – крикнул в коридор Костя.

–Если знаешь – помогай. А так, нечего и говорить. Та баба ни в чём не виновата, а ты цацу из себя корчишь – встрепенувшись, гопник побежал к старлею.

–Так это твоя жена? – заглянув в купе, спросила Мария.

Дверь поддалась, и с грохотом опустилась лестница. Никакого ветра, ни звука. Прохладный воздух наполнял тамбур. Вокруг была странная темнота. Небо, лес, всё слилось в одну чёрную массу, тревожную массу. Свет от окон вагона падал лишь на камни железнодорожной насыпи, за которой едва проглядывалась густая, тёмно-зелёная трава.