«Чёрный принц». Легенды и факты

«Чёрный принц». Легенды и факты
Владимир Виленович Шигин

Золотые тайны русского флота
История легендарного «Черного Принца» вот уже полтора столетия волнует умы людей. О «Черном Принце» писали в свое время А.И. Куприн и С.Н. Сергеев-Ценский, М. Зощенко, Е.В. Тарле и Т. Бобрицкий. О «Черном принце» снято множество фильмов, к месту его гибели организовывались многие десятки, а то и сотни экспедиций. И сегодня тайна «Черного принца» – это одна из самых интересных и волнующих тайн нашего прошлого. Известный российский писатель-маринист Владимир Шигин тщательно изучил все существующие документы и выдвинул свою весьма неожиданную, но достаточно правдоподобную версию этой загадки трех столетий.

Владимир Шигин

«Черный принц». Легенды и факты

Водолазы ищут клады.
Только кладов мне не надо.
Я за то, чтоб в синем море
Не тонули корабли…

    Слова из популярной песни

Балаклавская катастрофа

В самом разгаре была печально известная Крымская война 1853–1856 годов. Англо-французские войска, высадившись в Крыму, попытались, было, захватить Севастополь. Однако, потерпев полную неудачу в первом штурме, союзники вынуждены были приступить к его осаде. Осадная армия нуждалась в постоянном пополнении припасов, а потому к крымским берегам почти со всех стран Европы непрерывным потоком шли груженные транспорта. Главной базой английской армии в Крыму стала Балаклава.

Севастопольская и Балаклавская бухты

Балаклавская бухта, глубокая и прекрасно защищенная, была почти идеальной стоянкой для флота. При длине около одной версты и ста саженей и ширине около ста или полутораста саженей, Балаклавская бухта имела глубину от четырех до восемнадцати саженей, и наиболее глубокосидящие суда того времени свободно могли стоять в ней. Бухта тянулась с севера на юг и у выхода делала крутой поворот к западу; потом еще более резко поворачивала в другую сторону, к юго-востоку, огибая обрывистую скалу с остатками генуэзской цитадели и выходила в открытое море. Скала с генуэзским замком защищала бухту с юга от морских волн, но в то же время делала вход в нее трудным, а в бурю – прямо невозможным. Обогнуть при сильном ветре и крупной волне скалу, и для этого делать на небольшом пространстве крутые повороты, было для парусных кораблей и больших пароходов почти неосуществимым маневром.

Балаклавская бухта, начало XIX века

На несколько верст в обе стороны от выхода из гавани тянулся скалистый берег, вышиной от пятидесяти до двухсот саженей, отвесной стеной обрывавшийся к югу, в открытое море. Глубина здесь была велика и уже в небольшом расстоянии от берега достигала тридцати-сорока саженей.

Этот внешний рейд Балаклавы был пригоден как якорная стоянка только в тихую погоду или при северном ветре, от которого защищал высокий берег. Но при ветре с открытого моря, т. е. юго-восточном, южном или юго-западном, волны катились без всякого препятствия до самых береговых скал, острыми ребрами поднимавшихся из глубины.

Застигнутый южным ветром на внешнем Балаклавском рейде корабль должен был поспешно уходить в открытое море, а если время было упущено, и волны и ветер уже не позволяли удалиться, то вся надежда была на якорь и крепость якорного каната. Однако грунт морского дна перед Балаклавой плохо удерживал корабельные якоря.

Балаклавская бухта, конец XIX века

Такова была английская база. Здесь англичане высаживали войска и выгружали боевые и всякие другие припасы для армии, устраивали склады и отсюда, впоследствии, выстроили рельсовый путь к своим позициям под Севастополем. В бухте всегда находилось несколько десятков кораблей.

* * *

С началом войны английское правительство зафрахтовало для перевозки войск и амуниции в Крым более двухсот торговых судов, принадлежавших частным компаниям, которые и осуществляли большую часть перевозок.

В конце сентября 1854 года в Крым был отправлен английский пароход «Принц» (в ряде источников его именуют несколько иначе – «Принц-регент»). «Принц» вез зимнюю одежду для британской армии, различные припасы и некую сумму золота.

Флот союзников в Балаклавской бухте

Британская газета «Иллюстрейтед Лондон Ньюз» писала от 16 декабря 1854 года: «Среди грузов, принятых «Принцем», находились вещи: 36. 700 пар шерстяных носков, 53. 000 шерстяных рубах, 2.500 постовых тулупов, 16. 000 простынь, 3.750 одеял. Кроме того, еще можно назвать число спальных мешков – 150. 000 штук, шерстяных рубашек – 100. 000, фланелевых кальсон – 90. 000 пар, около 40. 000 одеял и 40. 000 непромокаемых шапок, 40. 000 меховых пальто и 120. 000 пар сапог».

От десятков других британских судов, обслуживающих воюющую в Крыму армию, «Принц» отличался тем, что был на тот момент совершенно новым трехмачтовым винтовым пароходом, водоизмещением более трех тысяч тонн (по тем временам это было очень много). Кроме того, «Принц» имел стальной корпус и довольно мощную паровую машину. Поэтому столь совершенный по тем временам пароход решено было задействовать для перевозок особо ценных грузов. Плавание к берегам Крыма осенью 1854 года было для «Принца» первым серьезным испытанием после постройки. От Англии до Константинополя «Принц» дошел вполне благополучно. Спокойно пересек он и слегка штормовавшее осеннее Черное море.

Британский транспорт – трехмачтовый винтовой пароход «HMS Prince» (Her Majesty’s Ship – корабль Её Величества), 1854 г.

Из официальной хроники: «Принц» был винтовой пароход в 2700 тонн, только что построенный и принадлежавший частной компании. Английское правительство зафрахтовало и послало его первым рейсом в Балтийское море с десантным отрядом французских войск. Выполнив поручение, «Принц» вернулся в Англию, где принял разнообразные грузы для крымской армии. В это время правительство приобрело его и сменило на нем весь личный состав. Затем «Принц» отплыл из Англии и прибыл в Константинополь. Начальник константинопольских английских госпиталей стал требовать выгрузки адресованных ему медикаментов, но требование осталось без исполнения, так как никто из нового командного состава не знал точно, в каком месте трюмов находятся медикаменты, а розыски их требовали продолжительного времени: пришлось бы выгружать тяжелые артиллерийские припасы, лежавшие над ними. Между тем, была настоятельная необходимость как можно скорее доставить в Крым 6 рот 46-го полка, которые находились на борту «Принца». Поэтому «Принц» снялся из Константинополя, и, прибыв в Крым, высадил их в Камышевой бухте. Эти роты в тот же вечер, несмотря на утомление, полное незнакомство с местностью и обстановкой осады и совершенную неопытность в несении боевой службы, были отведены и поставлены на передовых позициях».

* * *

Тем временем, 27 октября 1854 года российская армия в Крыму перешла в наступление. Произошло знаменитое Балаклавское сражение, в котором англичане потерпели сокрушительное поражение. Русская кавалерия доходила до деревни Кады-киоя, расположенной верстах в двух от Балаклавы, и англичанам удалось лишь с трудом, при поддержке французов, остановить русское наступление.

Английское командование было встревожено нападением, ожидало нового, и считалось с возможностью вынужденной и поспешной эвакуации Балаклавы. Неуверенность англичан в прочности владения городом была столь велика, что давала иногда место для преждевременных распоряжений об эвакуации. Так, в полночь на 10 ноября английский адмирал послал адъютанта объехать все суда, стоявшие в бухте, с приказом приготовиться к немедленному выходу в море, так как, по полученным сведениям, русские стали наступать и, возможно, займут город.

Находясь в таком тревожном состоянии, английское командование старалось уменьшать количество кораблей, стоявших в Балаклавской бухте. Вновь прибывающие с моря суда могли входить в нее только с разрешения командира порта, а не получая его, становились на якорь в открытом море, у отвесных скал балаклавского побережья.

В первых числах ноября перед входом в бухту собралось более 20 кораблей и пароходов.

Утром 8 ноября «Принц» подошел к Балаклаве, конечной точке своего плавания. Там ему предстояло разгрузиться. Однако в небольшую Балаклавскую бухту, которая была к тому времени уже давно переполнена разгружавшимися судами «Принц» не пустили. Как и многие другие подходящие суда, он должен был ждать своей очереди под разгрузку на внешнем рейде. Ситуация, прямо скажем, самая обыденная.

Поэтому капитан «Принца» решил ждать своей очереди неподалеку от входа и отдал якорь на траверзе бухты.

Однако здесь «Принцу» серьезно не повезло. При отдаче основного станового якоря – дагликса, что-то произошло с якорным канатом, и якорь стремительно ушел на дно. Немедленно отдали второй якорь, но и с ним произошло то же самое. Второй якорь – плехт также навсегда ушел в воду. Ситуация достаточно странная. Объяснить потерю одного якоря нерасторопностью боцмана и баковой команды еще можно. Но потерю сразу двух якорей объяснить только лишь ошибкой команды уже трудно.

Фото Балаклавской бухты средина XIV века

Вероятно, что «Принцу» просто-напросто достались старые плесневелые канаты, которые не выдержали нагрузки и расплеснились. С началом войны из адмиралтейских складов, как обычно, выгребали все, что было можно. Адмиралтейство отправляло эскадру за эскадрой на Черное море, на Балтику, на Дальний Восток, в Белое море. Лучшее, как обычно, забирали на боевые корабли, а вспомогательным судам оставалось довольствоваться тем, что оставалось.

Возможно, что на «Принце» наряду с некоторыми другими его техническими новшествами вместо якорных канатов была применена якорная цепь (именно в это время начинается их внедрение в британском флоте). Цепь могла иметь не слишком удачную конструкцию стопоров якорной цепи. Спешка, вызванная военной необходимостью, могла не дать возможности провести всесторонние испытания стопорного устройства, за что и пришлось расплачиваться. Можно предположить, что некачественными (имевшими внутренние раковины) вполне могли быть и звенья якорных цепей. В первые десятилетия применения якорных цепей именно это и было самым типичным их недостатком.

Как бы то ни было, но в течение пяти минут пароход потерял оба своих становых якоря на глубине примерно тридцати пяти саженей. Любопытно, что английская книга «Последняя кампания», изданная в 1857 году, говоря о потере «Принцем» сразу двух якорей, добавляет, что «это очень обыкновенная вещь на вновь построенных кораблях, поспешно приготовленных для выхода в море». Таким образом, делался вывод не об ошибках команды, а о не качественном корабельном оборудовании.

Из официальной хроники: «8-го ноября утром «Принц» прибыл к Балаклаве и остановился на внешнем рейде, т. е. в открытом море, на глубине не менее 35 саженей. Он бросил один якорь. Якорный канат побежал по клюзу (отверстие в борту), и команда с удивлением и тревогой увидела, что конец его мелькнул в воздухе и исчез под водой. Один якорь, вместе с канатом, был потерян. Тогда, не удостоверившись, исправлен ли второй якорь и в порядке ли его канат, бросили его; но и этот канат не удержался и, вместе с якорем, исчез за бортом. «Принц» остался без якорей.

Вход (врата) в Балаклавскую бухту (спутниковый снимок. Для масштаба показан 30-метровый отрезок у северного берега)

В английской прессе того времени обсуждался вопрос о причине потери «Принцем» обоих якорей. Газетой «Морнин Герельд» было указано, что на «Принце», как это часто бывает на вновь построенных судах, спешно отправляемых в море, якорные канаты были лишь уложены на место, но концы их оставлены незакрепленными с тем, чтобы прикрепить их в более свободное время, но в суматохе последних приготовлений про канаты забыли и оставили их совсем незакрепленными. Моряки, дававшие впоследствии по этому поводу показания следственной комиссии, высказывали различные предположения, сводившиеся, в общем, к тому, что канаты не были закреплены надлежащим образом».

На борту «Принца» оставалось еще несколько небольших вспомогательных якорей, но полагаться на них было нельзя. Чтобы не оставаться вблизи Балаклавских скал, капитан «Принца» Гудель вполне разумно решил отойти мористее. Не желая дрейфовать (что было в близости скал весьма опасно), он договорился с капитаном ост-индийского почтового судна «Язон», к корме которого затем и ошвартовался. Якоря «Язона» хорошо держали грунт, и «Принц» мог, таким образом, некоторое время дождаться своей очереди под разгрузку.

Вот что об этом эпизоде сообщает английский историк Вудз в своей книге «Последняя кампания» (Лондон, 1860 год). «Принц», паровой корабль, прибыл в Балаклаву утром 8 ноября. Он отдал один якорь, который вместе с канатом весь ушел в воду. Когда отдали другой якорь, то этот также ушел; оба якоря с канатами были потеряны на глубине 35 саженей в воде, очевидно, что ни один из канатов не был соответственно закреплен… После этого «Принц» стал в море на значительной дистанции и, возвратившись, удерживался за кормой корабля «Язон» на швартове, пока другой якорь с канатом не были приготовлены».

Из официальной хроники: «Потеряв оба якоря, «Принц» привязался к корме стоящего поблизости корабля «Язон» и простоял там ночь, а 9 ноября утром бросил свой запасной якорь. Затем было послано в Балаклаву начальнику порта сообщение, что «Принц», лишившись двух главных якорей, стоит на одном, малом, с ненадежным канатом и что необходимо впустить его в гавань и прислать для ввода буксирное судно.

Но начальник порта, капитан Дакрес, отказал, под предлогом тесноты в бухте; когда же ему указали, что места было вполне достаточно, он ответил, что нет свободных буксирных судов. После такого ответа «Принц» остался у Балаклавы только потому, что на нем было теплое платье, крайне необходимое для армии, и комиссариат (учреждение, ведавшее снабжением) требовал выгрузить его как можно скорее. Вместе с тем капитан надеялся на паровую машину, которая позволила бы «Принцу» уйти от берега в случае начала бури.

Начиная с 8 ноября, состояние погоды на всем пространстве Мраморного и Черного морей и по прилегающим берегам было бурное, переменчивое. То появлялось солнце и светило с силой, необычной, по мнению англичан, для того времени года, то поднимались с моря тучи и затягивали все небо, чтобы через несколько часов снова дать место солнцу. Иногда ветер переходил в бурю, срывавшую палатки в лагерях на плоскогорье, и опасную для судов, стоявших у Балаклавы и Качи.

10 ноября военные власти обратились с запросом к начальнику порта о том, когда «Принц» будет введен в гавань, и груз его, настоятельно нужный для армии, будет снят на берег. Они получили в ответ, что «Принца» введут в гавань, когда ослабеет ветер, дувший с большой силой прямо в бухту и поднявший значительное волнение.

В этот день было еще возможно войти в гавань, и два парусных транспорта, пришедшие к Балаклаве с сухарями для армии, вошли в бухту и стали разгружаться, не спрашивая разрешения начальника порта, хотя тот и требовал немедленного их удаления.

11 ноября начальнику порта снова было указано на необходимость ввести «Принца» в бухту, но он ответил, что это станет возможным лишь по уходе из гавани одного из кораблей. Возражение было неосновательно, так как в тот день в бухте стояло не более 30 кораблей, а она могла вместить 200».

* * *