Стержень стальной у Донецка.
Струнами тянутся жилы:
Дом догорает соседский.
Больше листву не сжигаем:
Каждый огонь – испытанье,
Мы по прилётам гадаем.
Смерти холодной дыханье.
Вот и закончилось лето,
Осень походкою робкой
Бродит на выселках где-то
К дому протоптанной тропкой.
Шар
И снова бой: прилёты и ответки,
И жёсткий мат ничем не приглушить,
Вдруг рядом взрыв – до судороги меткий
И пульсом в венах:
выжить…
выжить…
жить…
А где-то солнце в облаках пылает,
И сквозь ресницы небо фосфорит,
И часть осколка, как геенна злая,
Горит свечой, и всё вокруг горит.
А мне не жарко.
Мне до боли зябко,
Я стон подальше в пекло уберу,
И полевых цветов нарву охапку,
И во всё горло в небо заору.
Мне больно…
больно,
мне до боли страшно,
И я тону в предутренней росе,
А впереди сцепились в рукопашной
Мои сыны на красной полосе.
И только кровь решает в этой битве,
Кому земля, кому полнеба в дар,
И, поклонясь в заутренней молитве,
Я обниму
земной
воздушный
шар.
Кусочек дома
А давай померяемся болью:
Расскажи мне, что сейчас болит?
У кого сейчас осколок доли
Улетел подальше от земли?
У меня взлетел кусочек дома,
У тебя сарай и огород,
Город потерял крыло роддома,
И земля теряет свой народ.
А давай померяемся счастьем:
У кого огромнее оно?
Если много – подели на части,
Ветру раствори своё окно.
Пусть в него летит победы эхо,
У истории на то свои права.
Если ты, оставив дом, уехал,
Вспомни: только дома твой привал.
Ти. Ши. На
Безвозвратно потерялась
В лабиринтах отражений,
И не выбраться наружу —
Из-под ног уходит дно.
Под бомбёжками сравнялось
Двух миров самосожженье,
Только птицы в небе кружат —
Так давно заведено.
Лет, пожалуй, этак десять
Лабиринтами окопов
Ходят парни и девчата.
Им бы жить ещё лет сто,
Но войне неведом кесарь.
Ни петрушки, ни укропа,
Ни домов, ни адресата,
Только танк взамен авто.
А изгибы лабиринтов —
Не кроссворды и задачи,
Здесь давно себя изжило
Новых правил решето.
Где-то правят сибариты,