Единственный выживший

Проклятье!

В бардачке оказалось лишь несколько свернутых бинтов, которые тут же упали на пол, и конверт из плотной бумаги с прозрачным окошком и штампом Департамента автомототранспорта.

Джо знал, что в нем лежит. По законам штата Калифорния каждый автомобилист обязан был всегда иметь при себе свидетельство о регистрации транспортного средства и страховые документы на машину.

– Эй, кто ты такой? Что тебе здесь надо?! – грозно окликнул его мужчина из грузового отсека.

Схватив конверт, Джо отпрыгнул с добычей от фургона.

Он решил, что спасаться бегством слишком рискованно. Человек в фургоне пристрелил бы его без колебаний.

Загремел замок, взвизгнули петли, и задняя дверь фургона резко распахнулась.

Джо бросился на звук. Из-за фургона навстречу ему вышел настоящий громила с квадратной челюстью, толстыми, как у Папая[4 - Моряк Папай – персонаж популярного мультсериала.], предплечьями и бычьей шеей, и Джо решил напасть первым в надежде, что беспричинная и неспровоцированная агрессия поможет ему застать гиганта врасплох. Не тратя времени на разговоры, он с силой двинул противника коленом в пах.

Мужчина сдавленно хрюкнул и, схватившись руками за низ живота, начал заваливаться вперед, но Джо успел ударить его головой в лицо. Громила упал на землю уже без сознания, громко, со всхлипом дыша широко разинутым ртом, поскольку из его сломанного носа обильно текла кровь.

В детстве Джо не был пай-мальчиком; он часто дрался со сверстниками, однако с тех пор, как они с Мишель познакомились и поженились, он ни разу не поднял руку на человека. До сегодняшнего дня. За последние два с небольшим часа он уже дважды прибегал к грубой силе, и это обстоятельство неприятно удивило его.

Кроме удивления, Джо чувствовал почти непреодолимое отвращение к себе и своему примитивному, неконтролируемому гневу. Ничего подобного с ним не случалось даже в ранней юности, прошедшей достаточно бурно и беспокойно, однако факт оставался фактом: он снова прилагал огромные усилия, чтобы справиться с собой, хотя со времени инцидента в общественной уборной на пляже прошло совсем немного времени. Катастрофа рейса 353 наполнила его унынием и горечью, но Джо начинал серьезно подозревать, что эти два чувства лежали на поверхности, как масло или нефть на воде, скрывая какое-то иное, гораздо более темное и мрачное чувство, в существовании которого он не осмеливался себе признаться и которое периодически заставляло его душу переполняться гневом и ненавистью.

Если Вселенная была просто равнодушным и холодным механизмом, а жизнь – бессмысленным путешествием от одной черной пустоты к другой, то Джо не мог обвинить в своих несчастьях даже Бога, потому что сетовать на Него было бы так же бессмысленно, как пытаться дышать под водой или звать на помощь в пустоте космоса. Но лишь только у него появился предлог сорваться и выместить свое зло и разочарование на людях, как он немедленно им воспользовался. По зрелом размышлении это был достаточно тревожный симптом.

Потирая лоб, слегка гудящий от удара, Джо поглядел на распростертое в траве тело, на разбитый нос врага и почувствовал удовлетворение, которого он не хотел и не искал. Охватившая его мрачная безумная радость пугала Джо, но вместе с тем он ощущал небывалый душевный подъем и стремление действовать, чего с ним уже давно не случалось.

Здоровяк, которого он нокаутировал не совсем честным приемом, был одет в майку с логотипом видеоигры «Квейк», мешковатые черные джинсы и красные туфли без каблука. На вид ему было лет двадцать шесть – двадцать восемь, то есть он был примерно на десяток лет моложе своих партнеров, в настоящее время исполнявших роль охотничьих собак. Его массивные руки были такими сильными, а ладони такими широкими, что он, наверное, мог бы без усилий жонглировать тыквами. На обеих кистях у основания каждого пальца – за исключением больших – были вытатуированы буквы, которые вместе составляли слово «АНАБОЛИК».

Судя по всему, громила был не чужд насилия, и если бы Джо не прибег к своей тактике неожиданного нападения, то сейчас именно он лежал бы под колесами фургона с расплющенным носом, а то и с пробитой головой. Нанеся свой упреждающий удар, Джо ни на йоту не превысил пределов необходимой самообороны, однако его по-прежнему беспокоила свирепая, первобытная радость, которую он при этом испытал.

Потом Джо подумал, что мужчина, которого он так удачно уложил, даже отдаленно не напоминал служителя закона. Конечно, несмотря на свою внешность, он все-таки мог оказаться копом, и нападение на него могло повлечь за собой самые серьезные последствия, но даже перспектива попасть в тюрьму за нападение на полицейского нисколько не уменьшила странной радости Джо по поводу жестокости собственного поступка. Правда, он продолжал ощущать легкую тошноту, да и мысль о том, что он повел себя так, словно на время потерял рассудок, была не из приятных, но, с другой стороны, за прошедший год это был первый случай, когда Джо почувствовал нечто вроде пробуждающегося интереса к жизни.

Быстро оглядевшись по сторонам и не увидев поблизости ничего подозрительного, он опустился на колени возле своей жертвы, все еще опасаясь той бездны, в которую подталкивали его неожиданно пробудившиеся в нем ярость и гнев.

Дыхание вырывалось из горла громилы с мокрым, хрипящим звуком. Дважды он негромко, совсем по-детски вздохнул. Потом веки его затрепетали, но он так и не пришел в себя, пока Джо, торопясь, обшаривал его карманы.

Он не нашел ничего, что представляло бы для него интерес или помогло разобраться в том, что происходило на кладбище буквально на его глазах. Несколько монет, складные щипчики для ногтей, стандартное удостоверение личности на имя Уоллеса Мортона Блика, пара кредитных карточек – вот и все, что Джо обнаружил в бумажнике громилы. Ни полицейского значка, ни служебного удостоверения у него не было. Джо оставил при себе только водительскую лицензию, а все остальное убрал обратно в бумажник и засунул его в задний карман черных джинсов Уоллеса.

Двое стрелков в гавайках еще не появились – очевидно, преследуя женщину, они зашли слишком далеко в холмы, – и Джо решил этим воспользоваться. Схватив бесчувственное тело за ноги, он оттащил его за фургон, где оно было не так заметно, и положил на бок, чтобы мистер Уоллес Мортон Блик ненароком не захлебнулся кровью, сочившейся из его сломанного носа.

Потом Джо вернулся к задней дверце фургона и без колебаний поднялся в грузовой отсек. Двигатель продолжал работать, и металлический пол под его ногами неприятно вибрировал, но Джо тут же забыл об этом. Кузов фургона был забит сложнейшим оборудованием для спутниковой связи, подслушивающей аппаратурой и устройствами для электронного сопровождения объектов. К полу было привинчено два компактных кресла, которые могли поворачиваться в любую сторону, обеспечивая операторам доступ к любому рабочему модулю. Протиснувшись мимо первого из них, Джо опустился на мягкое сиденье одного из кресел и повернулся к экрану работающего компьютера. Несмотря на включенную систему кондиционирования, сиденье все еще было теплым, поскольку Уоллес Блик покинул его всего минуту или две тому назад.

На экране компьютера была изображена паутина улиц, и каждая имела название, призванное вселять ощущение мира и покоя. Джо потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что перед ним подробная карта мемориального парка с его стоянками и служебными дорожками.

Потом его внимание привлекла зеленая мигающая точка. Она не двигалась, и по ее расположению Джо понял, что это, скорее всего, сам фургон. Вторая точка, тоже неподвижная, но иного, красного цвета, находилась на месте ближайшей автостоянки на некотором расстоянии от фургона. Джо не сомневался, что она означает местоположение его «хонды».

Система электронного слежения, несомненно, включала в себя лазерный диск с подробнейшей картой Лос-Анджелеса и его окрестностей, а возможно – всего штата Калифорния или даже всей страны, от побережья до побережья. Одного компакт-диска было достаточно, чтобы на нем можно было хранить подробные планы всех городов во всех штатах США и в провинциях Канады.

Значит, догадался Джо, кто-то спрятал в его машине мощный радиомаяк, испускающий сигнал, который можно принимать даже через спутник. Следящая вычислительная машина преобразовывала этот сигнал, определяла при помощи метода триангуляции местоположение «хонды» относительно фургона и выводила информацию на экран компьютера. Таким образом люди в фургоне могли следить за его перемещениями, даже не приближаясь к «хонде» на расстояние прямой видимости.

На пути от Санта-Моники до долины Сан-Фернандо Джо все время посматривал в зеркало заднего вида, но так и не заметил ни одной машины, которая вызвала бы его подозрение. Теперь загадка разрешилась; фургон мог следовать за ним, держась на расстоянии нескольких миль, а оторваться от него было практически невозможно.

В бытность свою репортером отдела уголовной хроники Джо однажды выезжал на задание с лихими сотрудниками федеральной криминалистической лаборатории, которые использовали схожее, но все же не такое совершенное оборудование.

Подумав о том, что либо Уоллес Блик, либо его напарники могут застать его здесь, если он задержится в фургоне слишком долго, Джо повернулся вместе с креслом, выискивая хоть какие-то признаки, которые помогли бы ему разобраться, с каким правоохранительным органом он имеет дело на этот раз, однако Блик и иже с ним оказались весьма аккуратными сотрудниками. Джо не заметил ничего, что помогло бы ему в решении этой загадки.

Единственным, что бросилось ему в глаза, были два выпуска «Уайред», лежавшие возле компьютера, за которым работал Блик. Одна газета была сложена так, чтобы удобнее было читать очередную статью, до небес превозносящую великого Билли Гейтса. Вторая была раскрыта на вкладыше, предназначавшемся для офицеров войск спецназначения, которые хотели бы оставить государственную службу и стать наемниками. Вкладыш рассказывал о новейших кинжалах и ножах, способных рассекать даже кости. Одним движением такого клинка противника можно было выпотрошить, как рыбу. Судя по всему, именно за чтением подобного рода Блик коротал время в те периоды, когда ему нечего было делать, например ожидая, пока Джо надоест пялиться на набегающие на берег волны прибоя.

Похоже, татуированный мистер Уоллес Блик был не простым техником при компьютере. Даже если ножи были его хобби, то оно очень ему подходило.

Когда Джо выбрался из фургона, Блик громко застонал, но, к счастью, так и не пришел в себя. Ноги его несколько раз судорожно дернулись, как у собаки, которой снится охота на кроликов, и красные стильные туфли без каблука вырвали из земли несколько пучков травы.

Мужчин в гавайках по-прежнему не было видно. Кроме того, Джо был почти уверен, что он больше не слышал выстрелов, хотя холмы могли и заглушить пальбу.

Поминутно оглядываясь, он поспешил к своей «хонде». Хромированная ручка двери ярко сверкала на солнце, и, дотронувшись до нее, Джо обжегся, зашипев от боли.

В салоне было так жарко, что казалось, еще немного – и обивка кресел начнет обугливаться и дымиться. Джо поспешил опустить стекло водительской дверцы, но это вряд ли могло помочь ему.

Запустив двигатель «хонды», он бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел неуклюжий колесный трактор, который тащил за собой бортовой прицеп. Трактор медленно приближался с восточной оконечности кладбища, и Джо решил, что он принадлежит парковому хозяйству. Он, однако, не мог сказать, услышал ли тракторист стрельбу или просто был занят рутинными работами по благоустройству территории.

Джо вырулил на дорожку. Он мог бы поехать дальше на запад и, добравшись до границы парка, вернуться к воротам, двигаясь вдоль его периметра, но решил возвращаться тем же путем, каким он сюда приехал. Почему-то Джо казалось, что он оставался в фургоне непозволительно долго, и теперь в ушах его явственно раздавалось как будто тиканье часового механизма бомбы, отмеряющего оставшиеся до взрыва секунды. Дорожка, однако, оказалась достаточно узкой, и развернуться за один прием ему не удалось.

Переключив передачу на задний ход, Джо с силой нажал на акселератор и услышал визг покрышек по нагретому асфальту. «Хонда» резво прыгнула назад, Джо затормозил и снова переключил автоматическую коробку передач на повышение.

Тик-так, тик-так…

Интуиция его не подвела. «Хонда» только начала набирать скорость, поворачивая навстречу медленно движущемуся трактору, как стекло левой задней дверцы рядом с головой Джо разлетелось вдребезги и осколки посыпались на сиденье.

Выстрела Джо не услышал, но сразу понял, что случилось. Бросив взгляд налево, он увидел на склоне холма псевдополицейского в яркой красно-оранжевой рубашке. Он был бледен, как труп, пролежавший несколько дней в холодильнике морга, но в стрелковой стойке стоял уверенно.

Сзади раздавались невнятные, приглушенные расстоянием проклятия, и Джо сообразил, что Блик наконец-то пришел в себя. В зеркале заднего вида он смог рассмотреть, что громила на четвереньках отполз от фургона и, тряся своей квадратной головой, как раненый бультерьер после схватки, изрыгает одно за другим страшные ругательства в его адрес. На губах Блика выступила кровавая пена.

Еще одна пуля с тупым стуком пробила корпус машины, и в багажнике что-то жалобно звякнуло.

Под рев мотора и завывания горячего ветра, который врывался в салон сквозь опущенное стекло водительской дверцы, вырываясь через разбитое заднее стекло, «хонда» мчалась к воротам кладбища, вывозя Джо из-под обстрела. Скорость ее была так высока, что трактор с прицепом поспешно отвернул в сторону при ее приближении, хотя места для того, чтобы благополучно разъехаться, было больше чем достаточно.

По пути к выходу Джо пронесся мимо двух свежих могил. От одной из них медленно, словно безутешные души, уже расходились скорбящие родственники; возле другой одетые в черное люди все еще сидели на своих складных стульчиках, и их неестественная неподвижность наводила на мысли о том, что они, возможно, решили навсегда пребывать с тем, кого любили. Впрочем, и эта картина быстро осталась позади, и Джо увидел семью вьетнамцев, устанавливавших на свежем холмике земли поднос со свежими фруктами и с домашней выпечкой. Потом за окном «хонды» промелькнула необычная белая часовня со шпилем поверх палладианской[5 - Палладианство – направление в европейской архитектуре; создано итальянским архитектором А. Палладио на основе античных и ренессансных традиций.] арки, образованной белыми прямыми колоннами, которые, в свою очередь, опирались на плоскую крышу стилизованной сторожевой башни. Солнце уже склонялось к закату, и в его косых лучах это архитектурное сооружение отбрасывало на дорожку такую странную тень, что, когда Джо пересекал ее, у него на мгновение похолодело в груди. Машинально он рванул руль, машина вильнула, и Джо увидел на взгорке кладбищенский морг, выстроенный в южном колониальном стиле. Его белые, гладкие, недавно оштукатуренные стены ослепительно сверкали под солнцем, но Джо – без всякой связи с происходящим – неожиданно подумал, что эта усадьба выглядела бы гораздо уместнее где-нибудь среди тропических флоридских болот, а не среди засушливых холмов в Южной Калифорнии.

Потом ему снова стало не до размышлений. Позабыв об осторожности, Джо гнал во весь дух, опасаясь погони, но погони не было. Еще он боялся, что выезд с кладбища будет блокирован несколькими полицейскими патрульными машинами, однако, когда он пересекал ворота, ни одного полицейского автомобиля не было ни видно, ни слышно.

Проехав под эстакадой, по которой проходило шоссе Вентура, Джо оказался в густонаселенной части долины Сан-Фернандо. В этом людском муравейнике легко было затеряться.

Остановившись на красный сигнал светофора, он, однако, все еще дрожал от напряжения и пережитого страха, машинально глядя на вереницу механических динозавров, которых вывели на субботнюю прогулку члены местного клуба любителей редких и старинных автомашин. Здесь были превосходно сохранившийся «бьюик-роудмастер» 1941 года, «форд-спортсмен-вуди» 1947 года с отделкой из светлого клена, выгодно выделявшегося на темно-вишневом лаке, и даже «форд-родстер» 1932 года, оформленный в стиле ар-деко[6 - Ар-деко – основанный на геометрических формах декоративный стиль в искусстве 1920–1930 гг., имевший прикладное значение. Употреблялся для оформления мебели, тканей и др. Вновь возродился в 1960-х гг.], с обтекаемыми крыльями и хромированными декоративными накладками на кузове, подчеркивающими скоростные качества машины ветерана. Словом, каждая из дюжины машин являлась неопровержимым свидетельством того, что автомобилестроение – тоже разновидность искусства. Затейливые решетки радиаторов, начищенные медные клаксоны, приподнятые на стойках фары, колеса на спицах, отполированные фигурные крылья и подножки, непривычной формы капоты с фигурками животных на радиаторных пробках, сделанные вручную брызговики с металлическими накладками – все это катилось через перекресток на мягком резиновом ходу под скрип рессор и хромовых сидений, и Джо ощутил, как грудь его стиснуло странное ностальгическое чувство, сладостное и болезненное одновременно.

Проехав еще один квартал, он миновал маленький пыльный сквер, где, несмотря на жару, молодая семья – муж, жена и трое детей – играла с золотистым ретривером, который, высунув язык, носился за мячом.

Чувствуя, как отчаянно забилось его сердце, Джо притормозил. Еще немного, и он остановился бы на обочине, чтобы посмотреть за игрой.

На углу он заметил двух старшеклассниц, которые стояли на краю тротуара и, держась за руки, ожидали сигнала светофора, чтобы перейти на другую сторону. Судя по всему, они были близняшками, и ощущение похожести еще больше усиливалось благодаря одинаковым белым шортам и свежим крахмальным блузкам. Девочки напоминали мираж, глоток прохладной воды в пекле августовского дня, видение, возникшее из потусторонних материй посреди железобетонного ландшафта современного города. Словно ангелы, слетевшие с небес на грешную землю, они, казалось, были окружены сиянием, которое разгоняло, рассеивало смог и синеватые выхлопы множества автомобильных моторов.