Мелочи безумия

– Нет, нет, нет, – задребезжал голос откуда-то снизу. – Ты такой же. Я вижу это. От тебя идёт их смрад! Я так бы хотел забыть его. Но есть невозможные вещи. Мы не можем их изменить.

Взгляд перешёл с кулака на источник странного голоса. И его сложно было назвать человеком. Скорее получеловеком. Отсутствующий левый глаз, левая рука выше локтя и правая нога почти по тазобедренный сустав. И всё это венчал безумный огонь в единственном глазу.

– Такой красивый. Такой уверенный. Такой горделивый. – Кашляющий смех спугнул любопытного голубя. – Прям как я когда-то. Один в один. Им такие нравятся. Нравится ломать гордыню. Хм, а может, наоборот, с нами проще. Никогда не думал.

Несостоявшийся боец пригляделся к неожиданному собеседнику. Во взгляде промелькнула искра узнавания, и кулак разжался, опустился.

– Ты тот безумный нищий, что жил возле парка. Сколько же я тебя не видел? По-моему, с окончания школы.

Получеловек же не переставал хихикать:

– Время оно такое. Для тебя долго. Но я скрывался от них, от их мести. Так что для меня ещё больше его прошло. Но теперь я могу перестать бояться теней. Они нашли нового. Выбрали тебя.

Жертва безумного нападения уже подготовилась к тому, чтобы оттолкнуть неприятного собеседника, но следующие слова последнего словно заставили мир замереть.

– Теперь ты видишь их знак. Видишь мерзкие буквы.

Только хихиканье заполняло мир.

– Что за знак? Что за буквы?! – Вопрошающего трясло. Теперь уже он вцепился в безумного старика. – Отвечай!

Хихиканье не умолкало.

– Ты и так знаешь. Видишь его. Рваную рану сущего.

– Что всё это значит?! Что тут твориться?! Что мне делать?

В последнем вопросе уже ясно можно было слышать слёзную мольбу. И старик прервал свой издевательский смех.

– А что же. Может и помочь. – Начал бормотать себе под нос получеловек. – Раз есть новая жертва, я им больше не интересен. А так смогу вернуть им долг. Хоть часть долга. А если что, то и мстить они теперь не мне будут.

Безумный глаз посмотрел на собеседника. Теперь в нём стало меньше злорадства.

– Ладно. Сделаю для тебя то, что сам я не получил.

И тут же под его единственной ногой пропала опора. Человек оттащил его за угол магазина и протиснулся в закуток за контейнерами.

– Объясни. Прошу. – Отчаявшийся не скрывал надежду в своём голосе. – Кто эти они?

– Хм. Ну слушай. Они это те, кто живут за пределами миров. Но мы для них не просто что-то плывущая по соседству. Мы самый сладкий нектар для того, что является их ртами. Они вьются вокруг и как львы пытаются отбить одну реальность от всего переплетения.

– Так реальность не одна? – Вопрос из пересохшего голоса прозвучал без недоверия.

– Сонм миров живёт бок о бок. Возможные вариации того, что могло быть, и того, что было. Пусть и не здесь. Но все так плотно связано, что, если они попытаются откусить от всего пирога, то только захлебнутся. Так что им надо отделить один пласт. И тут в реальности появляешься ты. – Мерзкое хихиканье вернулось.

– Я? При чём тут я? И я всегда был!

– Был. Но не тут. – Старик снова стал серьёзным. – Как и я, ты попал сюда из другой реальности. Пусть редко, но так случается, что две реальности оказываются слишком близко друг от друга. Слишком мало различий остаётся между ними. И они должны слиться. Но. Если они ещё не слились, то какой-нибудь человек может провалиться в чужой мир. Занять чужое место. И для мира, куда он попадёт, этот бедолага станет раной. Станет маяком для тех, для других. Будет подсвечивать им рану прохода. Станет прозрачной дверью. А сам и не будет понимать, что он не там. Только какие-то мелочи будут выглядеть для него странными.

Дрожащие губы слушателя задвигались, словно пытались произнести два слова. Но слова так и не прозвучали. Смех старика стал ещё противней:

– Но они будут скапливаться и скапливаться вокруг их маяка. И чем дольше это будет длиться, тем больше их будет. И чем больше их будет, тем безумнее будет становиться мир вокруг тебя. Хотя сам ты будешь стараться не замечать этого. А они будут использовать против тебя образы из уже пожранных реальностей. Всё, лишь бы волнами безумия очистить твой разум. Чтобы они смогли войти в этот мир через тебя. И всегда есть их наблюдатель. Тот, кто сдерживает тебя. Осаждает твои порывы бороться с ними. Направляет по ложному пути.

Тут смех старик прервался. Его сменил всхлип, и слёзы появились в единственном глазу наставника.

– Мой сынок. Мой прекрасный сынок. Они подменили его. Извратили его сущность. Я пытался всё объяснить ему. Пытался достучаться до истинного его. Но было слишком поздно. Он привёл в мой дом тех чёртовых святош. Дуралеи в чёрном думали, что их старые стишки помогут мне. Но они только приносили свой смрад в мой дом. Ничего не помогало. Но мой сын всё убеждал меня поверить. Мой сыночек.

Последний всхлип закончился кашляющим рокотом. И вновь на сцену вернулся противный смех.

– Но я переступил через себя. Я понял, что это не мой мир. Не мой сын. И я избавился от этой игрушки тех, за пределами. Только тогда я нашёл ответ, как мне спрятаться от них. Как сделать так, чтобы я стал бесполезен для их целей.

– Как? – Ищущий ответов подался вперёд, будто припадая на колени перед своим учителем.

– Просто. – Смех вновь стал основной мелодией мира. – Им нужен прозрачный проводник. И я решился на то, чтобы испортить им проход. Я изувечил себя. Сделал так, чтобы никогда больше не быть прозрачным. Это взбесило их. Они жаждут отомстить мне, наказать за то, что восстал против их планов. Но у них ничего не получится. Они никогда больше не увидят меня.

Старик уже кудахтал от смеха и приветливо махал перед расширившимися глазами слушателя обрубком своей руки.

– Но. Но. – Голос ищущего спасения был слаб и дрожал. – Другой путь. Должен же быть другой выход. Я. Я. Я не хочу. Не смогу. Я должен вернуться в свой мир. Так я буду бесполезен для них. Буду на своём месте.

Лицо старика скривилось. Он презрительно осмотрел своего собеседника.

– Если не сможешь, то станешь их слугой. Ты не вернёшься в свою реальность. Я не нашёл такого пути. Даже для них один переход прозрачного в другой мир тяжёлая задача. Для нас же она не выполнима. – И тут на лице безумца появилась глумливая улыбка. – А вот это верная сделка. Точно спасёт тебя. Фирма гарантирует.

Со злорадным смехом старик задрал свою одежду, и испуганному взгляду открылось полотно осквернения плоти. Шрамы покрывали морщинистое тело. Бугрились. Проваливались в полости, где были вырваны куски мяса. Украшали пики неправильно сросшихся рёбер. А венчал эту картину самоистязания вырезанный перевёрнутый символ. Две буквы, составленные из всё ещё кровоточащих шрамов.

Он бежал, даже не понимая, когда сорвался с места, и куда бежал. А за спиной гремел мерзкий кашляющий смех.

***

Евгений сидел на кровати, обхватив руками ноги и мерно раскачиваясь, когда раздался металлический звук вставляемого в замок ключа. Когда дверь открылась, раздались два голоса. Один принадлежал Анастасии, второй какой-то мужской. Мужчина замер, нахмурился, вперил взгляд в арку двери в спальню. Спустя несколько мгновений голоса приблизились, и Настя прошла сквозь проём. Девушка обеспокоенно оглядела любимого. На лице у неё читалась грусть, но она быстро взяла себя в руки.

– Прости я задержалась немного. Но, думаю, это того стоило. Смотри кого я нашла в аэропорту.

Она театрально отступила в сторону, так, чтобы теперь не загораживать переминающегося с ноги на ногу мужчину за её спиной. Тот же сделал маленькой шажочек вперёд будто принимая свою роль в происходящем представлении.

– Привет, охломон. Это я – Андрюха. Ну Красный. Помнишь?

Лицо Евгения расслабилось. Он соскочил с кровати и обнял друга детства.

Следующие часы были наполнены безмятежной болтовнёй на кухне. И чем дальше, тем живее становился Евгений. Его фразы становились всё длиннее. Ответы – всё охотнее. Наконец и Настя успокоилась настолько, что рискнула оставить мужчин наедине.

– Так это она тебя вытащила? – Евгений мотнул головой в сторону двери.

Андрей смущённо хмыкнул.

– Просто Настюха сказала, что моему другу нужна помощь. Мне этого достаточно. Я же самозанятой. Так что сам решаю, когда мне можно отдохнуть.

Евгений слабо улыбнулся: