Казань

Неменьший интерес вызывают также возведенные по проектам Кафтырева здания. Среди них необходимо упомянуть корпус Управы благочиния (сегодня – здание интерната для престарелых и инвалидов), дом на Воздвиженской (К. Маркса) улице, здание Адмиралтейской конторы, ныне переданное Городской больнице № 7, здание Губернской канцелярии, построенное на территории Казанского кремля, недалеко от Спасской башни. По проекту Кафтырева, ведущего архитектора Казани в XVIII веке, было выстроено также здание, ныне переданное Татарскому научно-исследовательскому сельскохозяйственному институту.

Здание Адмиралтейской конторы (ныне больница № 7)

Фрагмент главного фасада дома первоприсутствующего

Татарская народная культура и зодчество развивались под влиянием русского искусства. Однако это вовсе не говорит об утрате народом своих традиций. В архитектуре Казани второй половины XVIII столетия можно заметить появление новых элементов: лепных орнаментов, с помощью которых мастера декорировали своды, потолки и стены религиозных и светских построек. Такие детали являлись своеобразным синтезом русского барокко и татарского цветочно-растительного рисунка.

В XVIII столетии Казань выросла в прекрасный, уникальный по красоте окрестных пейзажей и архитектуре город. Все, кто бывал в Поволжье, с нескрываемым восторгом отзывались о Казани. Так, императрица Екатерина писала: «Сей город, бесспорно, первый в России после Москвы…» А знаменитый драматург Коцебу говорил о Казани так: «Казань – большой, многолюдный, хорошо выстроенный город. Гостиный двор величиной и множеством товаров не уступает московскому и петербургскому. Если бы мне должно было для жилья выбрать место внутри России, то я, конечно, всем предпочел бы этот город…»

Нужно заметить, что татарская знать, главным образом купечество, не намеревалась уступать русским купцам и духовенству пальму первенства по количеству выстроенных пышных построек. Возведенные на средства местных богачей здания во многом подхватывали идею русского барокко, но вместе с тем являлись выражением самобытной национальной культуры.

Мечеть Марджани. 1766 год

Среди сооружений подобного рода пристального внимания заслуживает мечеть Марджани, возведенная по проекту Кафтырева в 1766 году на средства, собранные татарским купечеством. Судя по документам, строительством, обошедшимся заказчикам в 5000 рублей, руководил «Абу-Бекер сын Ибрагима, Якупа сына неизвестного, Муртазы сына Юсуфа и Исхака сына Измаила». В работах было занято 82 человека. В основании постройки лежит прямоугольник, к южной стороне которого примыкает еще один прямоугольник – алтарный выступ, или михраб. Это двухэтажное здание. На его первом этаже располагаются складские помещения, а на втором – мечеть. Стены верхнего яруса отделаны пилястрами, увенчанными стилизованными коринфскими капителями. Оконные проемы, украшенные полукруглыми арками, обведены устремленными вверх наличниками.

Фрагмент фасада мечети Марджани

Минарет мечети Марджани

Стены первого этажа разделены пилястрами, между которыми низко размещены оконные проемы. Здание крыто четырехскатной крышей, над которой высится восьмигранный минарет с круглой площадкой в верхней части. Мечеть ориентирована в направлении на юг, к Мекке. Вход находится в северной части здания. Двор мечети обрамляет ограждение с воротами и двумя небольшими каменными башнями.

Интерьер главного зала мечети Марджани

Мечеть Марджани является ярким примером синтеза в казанской архитектуре традиций русского и татарского зодчества. Так, например, капители наружных пилястров и своды внутренних комнат декорированы завитками тюльпанов – популярным элементом татарского орнамента, в то время как в русском барокко чаще всего в качестве дополнительного украшения использовали мотив листьев аканта.

Авторство проекта мечети Марджани, выполненного Кафтыревым, оспаривать не приходится. Действительно, в строительстве здания принимали участие местные татарские мастера. Однако в его архитектуре хорошо заметны и черты русского барокко, часто использовавшиеся знаменитым, талантливым мастером. Среди последних нужно особо отметить стены, отделанные пилястрами, и пышные наличники окон. Именно такие элементы составляли основу творческой манеры Кафтырева, долгое время работавшего в Москве с известным в то время зодчим Ухтомским, а затем перебравшегося в Казань.

Другим, не менее ярким, чем мечеть Марджани, памятником татарской архитектуры является Апанаевская мечеть. Ее строительство также вели местные мастера. А работы по возведению мечети, судя по сохранившимся документам, были завершены в конце XVIII века. В основании двухэтажного каменного здания лежит прямоугольник. Михраб – алтарный выступ – находится в южной стороне главной постройки. Венчает мечеть высокий минарет. Фасад здания, украшенный пилястрами и карнизами из «городков», выполнен в стиле барокко с использованием элементов национальной архитектуры. Интерес представляет и внутреннее убранство мечети.

Новые градостроительные идеи русских зодчих, отразившиеся в регулярном плане застройки, составленном талантливым архитектором В. И. Кафтыревым, требовали новых художественных форм. Так, пышное барокко сменил строгий классицизм, или русский ампир. Его возникновение современные искусствоведы связывают с 60-ми годами XVIII столетия. В провинциальном искусстве он сохранился вплоть до второй половины XIX века.

Основными характеристиками русского ампира были простота и четкость линий и форм.

Апанаевская мечеть. Конец XVIII века

В архитектуре яркими образцами стиля стали постройки со строгими фасадами, гладкими и лишенными каких бы то ни было пышных украшений. Вместе с тем такие здания отличались благородством пропорций, заданной ритмичностью элементов и гармоничным сочетанием форм рельефов и статуй с общим стилем.

Уникальными памятниками XVIII века были творения талантливого архитектора, работавшего в стиле классицизма, И. Е. Старова. Среди его работ особого внимания заслуживает построенный по проекту мастера холодный храм женского Богородицкого монастыря. Вследствие болезни автор не смог принять участия в возведении собора.

Непосредственно руководством строительства занимался молодой в то время архитектор Ф. Е. Емельянов. Фактически работы были начаты в 1798 году и завершились в 1808 году.

Ворота бывшего женского Богородицкого монастыря. 1798–1808 годы

Это было грандиозное по своим размерам сооружение с тремя портиками, украшенное ионическими колоннами. В основании плана здания лежал прямоугольник. Центральную часть собора венчал огромный барабан с куполом. По углам находились еще четыре барабана, заканчивавшиеся небольшими полусферическими главами. До наших дней этот памятник архитектуры классицизма не сохранился. В 30-е годы он был разрушен наряду с другими культовыми постройками.

Искусствоведы утверждают, что И. Е. Старову принадлежит и авторство проекта другого здания – дома Чемизова (современное здание школы № 4). В 1786 году промышленник Чемизов стал хозяином обширного земельного участка, что располагался на улице Георгиевской. Тогда он был занят ветхим деревянным домиком и зданием солодоваренного завода. Чемизов решил разобрать старые постройки и возвести новый каменный дом. С заказом на проект он обратился к знаменитому в то время в городе архитектору Ф. Е. Емельянову. Однако тот смог составить проект здания, архитектура которого оказалась лишенной самобытности и оригинальности.

Почувствовав недовольство заказчика, автор решил спросить совета у опытного мастера Старова, который в тот период работал над составлением проекта собора женского Богородицкого монастыря. До сих пор неизвестно, насколько серьезной была правка первоначального проекта, однако рука мастера видна буквально в каждой детали, составляющей постройку.

Во время пугачевского бунта и осады воинами Пугачёва Казани, наряду с другими старинными зданиями, был разрушен и гостиный двор. Впоследствии он долго оставался неухоженным. После пожара 1797 года от двора остались только руины. Спустя год архитектор Ф. Е. Емельянов получил от градоначальников заказ на составление нового проекта гостиного двора. Летом 1800 года начались строительные работы. Изначально это должно было быть сооружение с двухэтажной центральной частью. Впоследствии проект был несколько изменен, и двухэтажным решили сделать все здание.

Отдельные части, составлявшие гостиный двор, проходили по линии периметра земельного участка и имели форму замкнутого прямоугольника с чуть закругленными углами. В месте расположения старой церкви двор разделялся широкими проездами. Внутри двора размещались торговые лавки, обрамленные галереей. В первом этаже гостиного двора со стороны каждой улицы были проделаны проезды внутрь. Стены с закругленными углами были отделены пилястрами.

В результате пожара 1815 года здание гостиного двора сильно пострадало. Однако спустя некоторое время его удалось реконструировать. После пожара 1842 года градоначальники вынесли решение капитально перестроить дом. Проект нового гостиного двора поручили архитектору И. П. Бессонову, который внес значительные изменения в первоначальный вид постройки. В частности, им были убраны колонны, украшавшие фасад здания.

В 1895 году перестройка гостиного двора была продолжена. Его северную часть передали городскому музею. Были изменены и внутренние помещения, а также главный фасад дома. Так, вход со стороны Ивановской площади был декорирован модными в то время элементами: толстячками амурами, картушами и несуразной лепниной. Это, несомненно, нарушило первоначально строгий стиль здания.

В 30-е годы XX века постройка была дополнена двумя этажами. А в середине того же века, вследствие обветшалости дома, пришлось разобрать его южную часть. Сохранившаяся и поныне часть гостиного двора является памятником классицистической архитектуры рубежа XVIII–XIX веков.

Глава 4. Архитектура Казани XIX века

Российская архитектура первой половины XIX столетия, рожденная веяниями времени, характеризовалась приподнятым, героическим настроением. В то время в Петербурге появился Казанский собор, здания Горного института (архитектор А. Н. Воронихин), Адмиралтейства (архитектор А. Д. Захаров), биржи (архитектор Ж. Тома де Томон), Михайловский дворец и здания Генерального штаба, Сената и Синода (архитектор К. И. Росси), а также Павловские казармы (архитектор В. П. Стасов). Столица Российской империи также пополнилась множеством построек, ставших впоследствии памятниками русского зодчества. Среди них здания Большого театра и Книжной палаты (архитектор О. Н. Бове), реконструированные корпусы Московского университета.

В развитии русского зодчества начала XIX века можно проследить тенденцию к созданию в черте города цельных по содержанию и форме архитектурных ансамблей. Подобные сооружения появляются в это время не только в столице, но и в провинциальных городах: Ярославле, Костроме, Рязани, Калуге и Казани.

Побывавшие в Казани в начале XIX века путешественники не раз говорили о живописном и целостном характере архитектурного силуэта города. Особенно восхищали гостей постройки Кремля с его высокими монументальными башнями, устремленные ввысь минареты, церкви с колокольнями. Секретарь знаменитого ученого А. Гумбольдта, Г. Розе, писал, что в то время это был один из великолепнейших российских городов, самобытный, с красивыми зданиями. Побывавший в 1841 году в Казани геолог Г. П. Гельмерсон замечал: «Казань, бесспорно, принадлежит к наилучшим городам России. Прекрасные здания в новом вкусе, древние церкви, крепость и мечети со стройными минаретами украшают и разнообразят город…»

Несмотря на множество весьма похвальных отзывов, существуют и записи иного характера. Часто путешественники замечали также, что тогда улицы Казани не отличались особенной чистотой. Так, литератор И. А. Второв писал: «…лучшие улицы Казани в начале XIX века были непроходимы от грязи в сырую погоду, а в сухую погоду пыль засыпала пешеходов…» Действительно, в то время почти все улицы города оставались немощеными. Мостовые, выложенные из камня, были сделаны в Казани только в 30-е годы XIX столетия. Во время весеннего таяния снегов и осенней распутицы большинство улиц утопали в грязи.

Не лучше обстояло дело и с питьевой водой, которую местные жители брали из озера Кабан и Чёрного озера. Вода в водоемах не отличалась чистотой, имела коричневатый цвет и тухлый запах. Тем не менее в XIX веке эти два озера оставались единственными источниками воды, шедшей на хозяйственные нужды жителей Казани.

Подобное антисанитарное состояние города нередко становилось причиной возникновения эпидемий. Брюшной тиф, чума, малярия и холера часто свирепствовали в Казани и уносили жизни многих сотен ее жителей. В то время по уровню смертности древнейший приволжский город находился на первом месте в России.

Благодаря сохранившимся документам стало известно, что в период с 1802 по 1812 год в течение одного года в Казани умерли 1573 человека (при уровне рождаемости 1180 человек в год). К 40-м годам XIX века на каждую 1000 жителей приходилось 13 умерших. Ученые говорят о том, что если бы в город ежегодно не прибывали эмигранты, то Казань очень скоро опустела бы.

Градоначальники обратили свое внимание на антисанитарные условия в городе только в конце XIX столетия. Они приняли решение возвести в период с 1872 по 1874 год водопроводные сооружения.

Естественно, водопровод появился в центральных районах Казани. Жители периферии еще долгое время продолжали пользоваться водой, взятой из Чёрного озера и Кабана.

Другой насущной проблемой в Казани XIX века было подключение освещения. В начале столетия Я. Посадский писал: «Лишь только наступали сумерки, жители, особенно обитатели окраин, спешили укрыться в домах, закупоривались ставнями и крепкими запорами. Ночью и поздно вечером страшно было в этих местах появляться на улице…» Первые фонари зажглись на улицах этого города только в середине XIX века.

В 1804 году должность губернского архитектора получил неизвестный в то время зодчий из Петербурга Я. М. Шелковников, который прошел обучение в Академии художеств, закончил ее с серебряной медалью, после чего работал под руководством талантливого мастера А. Д. Захарова. Шелковников прибыл в город и заступил на должность в день, когда в Казани был основан университет. Это было значительное для города событие. Градоначальники поручили новому городскому архитектору составить проект здания университетского типографского дома и ряда служебных помещений.

Особый интерес среди работ Шелковникова представляет дом Баратаева и Сибирская застава – «каменный мост подле кордегардии Сибирского выезда». Он был возведен в 1806 году. Это было однопролетное арочное сооружение, по обеим сторонам которого установили изящную колоннаду с фронтонами. Шесть пирамидальных тумб, установленных с каждой стороны, украшали въезды на мост. Данное сооружение функционировало вплоть до 1841 года. После этого мост пришел в негодность и вскоре был разобран.

Дом Баратаева. Начало XIX века

Особенное место среди памятников архитектуры XIX века занимают творения другого архитектора, А. К. Шмидта. Мастер прибыл в Казань в 1809 году и спустя год получил должность губернского архитектора. Первоначально он создавал проекты зданий, которые гармонично вписались бы в общий стиль города и не выделялись среди прочих построек. Однако вскоре мастер пришел к выводу, что созданные им здания вовсе не украшают город, а, напротив, придают ему однообразный и унылый вид.

Сибирская застава. 1806 год. С литографии Э. П. Турнерелли

Первым зданием, созданным в Казани по проекту Шмидта, стал дом, выстроенный по заказу вице-губернатора Жмакина. Это была двухэтажная постройка с антресолями. Ее главный вход украшал навес, а перед ним располагалось крыльцо с тяжелыми тумбами с обеих сторон и скульптурами лежащих львов. Конструкцию дома завершал массивный многоступенчатый фронтон. Стены и дома были выкрашены в белый цвет, а крыша – в ярко-красный, что выделяло постройку из числа окружающих ее серых, неприглядных домов. Мастер является также автором проекта дома Гордеева.

Вслед за домом Жмакина и домом Гордеева на Левобулачной улице в Казани появился еще один дом, созданный по проекту Шмидта. Спустя некоторое время он был передан реальному училищу, а ныне это главный корпус педагогического института. На нижнем этаже здания установлены арки, внутри которых располагаются оконные проемы без наличников. Стена между арочными впадинами отделана глубоким рустом. Средняя часть второго яруса выделена из общей композиции за счет использования мастером ложного портика из пилястров, украшенных капителями. Внешние стены второго этажа декорированы фризами, которые ныне сохранились и видны только со стороны двора.

Дом Гордеева. 1832–1833 годы

В 1816 году градоначальниками Казани было решено реконструировать здание городового магистрата, находившегося на улице Большой Проломной, а руководить восстановительными работами было поручено А. К. Шмидту. Так появилось здание с фасадом, украшенным простыми по исполнению, но выразительными деталями. Центральная часть дома была выделена мастером посредством бескапительных лопаток и фронтона.