Языки страха. Женские и мужские стратегии поведения

Полевые исследования традиционного материала (Русский Север), проведенные в последние годы, показали, что вербальные тексты сами по себе, без подробной “инструкции” по их применению, т. е. без соответствующего акционального и предметного ряда, часто не обладают статусом настоящего “знания”: “знающий” может передавать их без опасения потерять силу; то же самое верно и в отношении акциональной магии: без соответствующей вербальной формулы действия часто не приводят к желаемому результату[40 - См., например: “Но чтобы передать [слова, знания], надо на водичку поделать, вместе встать и обкатиться обеим одной водой. И вот тебе слова будут действовать. А гак они не действуют. Или же можно сделать на водичку и попить обеим [эту воду]”. Зап. Арсенова Е., Жаворонок С. 16.7.1997 от Кучеровой И. Я. (Вологодская обл., Белозерский р-н, Шольский с/с) // Архив Пропповского центра при кафедре истории русской литературы СПбГУ (Белозерское собрание). Вполне возможно, что такое отношение к заговорам (текстам, предметам и действиям) – результат жанровой трансформации.]. Авторы-составители коммерческих сборников, видимо, ощущая “неполноту” явленного в научных изданиях “знания”[41 - На протяжении практически всего XX в. научное издание заговоров подразумевало публикацию текстов с минимумом комментариев, что, в частности, было обусловлено исследовательскими установками и спецификой функционирования этого рода текстов.], реконструируют акциональный и предметный ряд с помощью мифологического рассказа (былички о наведении порчи/сглаза) и алгоритма лечения, имитирующего известную полевикам ситуацию “передачи знания”:

Из письма:

“Пишет вам умирающий человек. Писать письмо и то уже не могу, диктую, а за меня пишут. Испортили меня криком в окно. Крикнули в окно мое имя и ушли, а я с тех пор слегла. Не буду себя оправдывать, я действительно поступила плохо с людьми. Хочу вам покаяться. Взяла в долг очень большую сумму денег, сперва хотела отдать вовремя, но меня тоже кинули, а там одно цеплялось за другое, отдавать нечем. Но я не хочу умирать, у меня дети и мать инвалидка. Спасите меня, обещаю, если встану на ноги, то предприму все, что в моих силах, чтобы рассчитаться с ними”.

Действительно, есть 12 порч на крик в окно. Если громко позвать с улицы человека и уйти раньше, чем он выглянет, затем пойти на кладбище и воткнуть сломанную ветку, взятую от дома, где живет тот, кого вы надумали испортить, и поливать три дня кряду эту ветку наговоренной водой, то этот человек вскоре умрет.

Существует также 12 заговоров для этой цели, и каждый заговор отличается тем, что он влияет на продолжительность жизни человека. <… >

Снимают эту порчу так. Приходят на кладбище… ” и т. д.[42 - Степанова Н. Заговоры от сглаза и порчи. С. 166–168.]

Вторая лакуна, которая заполняется авторами-составителями коммерческих сборников, – объяснение природы магического, в частности необычных способностей “мастера”, которые сводятся к тем же умениям насылать и снимать сглаз/порчу, в рамках мифологических рассказов, а также квазинаучных и этических толкований[43 - О типах сюжетной связки (этическая, мифологическая, религиозная) как различительной характеристике современного устного рассказа см.: Веселова И. С. Жанры современного городского фольклора: повествовательные традиции. Автореф. дисс… кандидата филологических наук. М., 2002.].

Поскольку в магическом пространстве коммерческого сборника сглазу и порче присваивается роль универсальной объяснительной модели (они являются первопричиной большинства болезней и семейных/соседских конфликтов, нарушающих “идеальное” течение жизни)[44 - “Еще в средние века был составлен список болезней, вызываемых сглазом. У взрослых это утренняя зевота, которая не проходит несколько часов, утомляемость, худоба, опухоли, паралич, судороги, меланхолия, слепота, особенно часто импотенция, бесноватость, прожорливость, а у детей беспричинный плач, бессонница, тошнота, головные боли, эпилептические припадки, чахотка” (Как избавиться от порчи и сглаза. С. 23. – предположительно, отсылка к Г. Попову. См. сноску 34). К порче как первопричине семейных конфликтов апеллируют информанты Шольского с/с (см. архивные материалы Пропповского центра при кафедре истории русской литературы СПбГУ; Белозерское собрание, 1996–1998 гг.); порча в качестве одной из причин семейных/соседских конфликтов рассматривается А. Н. Кушковой (Кушкова А. Н. Ссора в традиционной крестьянской культуре: структурно-типологический анализ (вторая половина XIX – начало XX вв.). Дисс… кандидата ист. наук. СПб., 2003).], связанные с ними представления разработаны наиболее тщательно – при помощи ряда блок-тем:

• Кто и каким способом может навести порчу или сглазить.

Этот мотив, в традиционной культуре актуализирующийся в рамках мифологических представлений, касающихся облика колдуна/ведьмы, в коммерческих сборниках разрабатывается в рамках квазинаучных представлений:

Чтобы навести порчу, нужно обладать немалой психической силой и специальной “профессиональной” подготовкой, для сглаза же достаточно просто эмоционального всплеска злого, завистливого чувства или мысли не очень доброго человека[45 - Белова Е. Магическая зашита удачи и любви. СПб., 2003. С. 13.].

• Как распознать негативное воздействие:

Если человек скучен и вял, худеет или же, наоборот, его разносит, если он, как говорят ведуны, порчен…[46 - Степанова Н. Заговоры от сглаза и порчи. С. 4.]

Сглаз выражается в ухудшении самочувствия: возникает головная боль, ломота, сонливость, головокружение, тошнота. То ecть, сглаз проявляет симптомы гриппа или пищевого отравления[47 - Мешарова Е. Как противостоять сглазу и порче. С. 80.].

Взрослые, на которых наслали порчу, проявляют беспокойство, испытывают бессознательный страх. Их выдает желтоватый или, чаще, серый цвет лица, они чувствуют боли в желудке, рвоту, часто потеют руки. Для детей симптомами сглаза считались внезапная бледность, похудение, хилость, слабый и неравномерный пульс, жар, потливость, отсутствие аппетита (с помощью врача надо исключить инфекционные болезни)[48 - Как избавиться от порчи и сглаза. С. 23.].

• Блок-тему “как отличить порчу от сглаза” можно рассматривать как частный случай предыдущей (здесь реконструируется причина негативного воздействия, и акцент переносится с плана бытового на этический и квазинаучный):

… А если пославший отрицательную мыслеформу достаточно силен на ментальном уровне, то возможна более серьезная форма поражения биополя порча.

Пoпpocтy говоря, cглаз это брошенная в вас дурная мысль, подкрепленная дурной эмоцией. Сглаз всегда действует там, где есть неосознанные страхи. А они чаше всего гнездятся в области здоровья[49 - Майорова Е. Как противостоять сглазу и порче. С. 48.].

Порча явление гораздо более серьезное, чем сглаз. Разницу между ними можно понять, если уподобить сглаз вирусу гриппа, а порчу вирусу СПИДа[50 - Там же. С. 49. Практически дословно воспроизведено в: Белова Е. Магическая зашита удачи и любви. С. 15.].

• Как диагностировать порчу/сглаз?

Для диагностики порчи/сглаза недостаточно “бытовых” симптомов, описанных выше (вялость, депрессия и т. д.). Прочтение этих знаков (обязательно неудачное[51 - Функция “врачей” как собирательного персонажа быличек менялась на протяжении XVIII–XX вв.: “врач – истинный целитель, в отличие от коллуна-шарлатана” “врач – источник болезни” – “ограниченный в своих познаниях врач – посредник между больным и знающим”.]) – прерогатива официальной медицины и служит только поводом для обращения к магическому специалисту. Последний обычно прибегает к ритуалам, известным и по классическим, и по современным публикациям полевых материалов[52 - Разумовская Е. Н. Современная заговорная традиция некоторых районов русского Северо-Запада (по полевым материалам 1973–1988 гг.) // Русский фольклор. Т. XXVII. Межэтнические фольклорные связи. СПб., 1993. С. 257.], основными атрибутами которых служат яйцо, угли, вода, свечи:

Для того чтобы узнать, есть ли порча или сглаз у любого хорошо знакомого вам человека, можно погадать на пламени свечи <… > Если свеча горит ровно или слегка потрескивает, значит, у вас сглаз. Если же пламя чадное или свеча сильно трещит, разбрызгивая капельки воска, – на вас навели порчу[53 - Белова Е. Магическая защита удачи и любви. С. 16–19.].

• Как относиться к порче и сглазу (ответ на этот вопрос позволяет “коммерческому знающему” вербализовать актуальную именно для его издания точку зрения: народно-религиозную, магическую, этическую, квазинаучную):

Конечно, сглаз и порча существуют. Но стоит ли их бояться? Ведь мы же говорим о реальной жизни. А в реальной жизни у каждого гораздо больше шансов попасть под автомобиль, чем подвергнуться порче[54 - Мешарова Е. Как противостоять сглазу и порче. С. 45.].

Всe мы постоянно подвергаемся психическим нападениям, точно так же, как постоянно находимся в контакте с болезнетворными, бактериями. Не стоит придавать этому факту особого значения, пока ваш иммунитет в порядке, вы не болеете. Просто нужно знать, что делать, если иммунитет все-таки дал сбой[55 - Там же. С. 49. Дословно воспроизведено в книге той же серии: Белова Е. Магическая защита удачи и любви. С. 15.].

Может, это самое страшное? Не злые колдуны, смертельные порчи и заклятья, а то плохое, которое мы, все вместе и в огромном количестве, не задумываясь, посылаем в тонкие сферы? Именно это становится питательной средой для любого зла. Любой злой посыл во много раз усиливается благодаря нашим “невинным” дурным помыслам. Конечно, мы никою не убиваем, даже не думаем об этом, по где-то колдун творит свои темные дела, опираясь на нашу энергетику…[56 - Мешарова Е. С. 40.]

• Как справиться с порчей или сглазом.

Предлагаемые авторами-составителями “рецепты” отсылают к традиционным практикам:

а) напрямую:

Сглаз легко снимается путем обмывания тела и приема внутрь подсоленной воды. Или легким испугом[57 - Там же. С. 80.].

Если же симптомы держатся более трех дней и врач не подтверждает реальное заболевание, то это уже не сглаз, а поддел (“порч” или “порча” в русском оккультизме), и придется обращаться к оккультисту[58 - Там же.].

б) пропуская через фильтр народно-бытовой религиозности в ее “коммерческой” интерпретации (религиозность = требы):

Зашли в церковь, очистились от ненужных мыслей, дома приняли душ – и никакой сглаз не проймет[59 - Там же. С. 28–29.].

в) пропуская через квазинаучный фильтр:

… лучшей зашитой от негативных воздействий является высокий ментальный уровень человека, который больше всего укрепляет нашу биополевую структуру[60 - Там же. С. 51.].

Как в традиционных, так и в современных рассказах о колдунах сглаз и порча выступают в качестве сюжетопорождающих мотивов. Поскольку сглаз, по мнению авторов-составителей, не требует (хотя и допускает) вмешательства “специалиста”, рассказ о нем обычно состоит из текста заговора и краткой “инструкции”:

Применение заговоров против сглаза требует от произносящего их человека искренней веры и терпения. Обратив к Богу полный любви и преданности взгляд, поверив в Его силы, каждый сможет стать истинным целителем[61 - Лонго Ю. Защита от сглаза и порчи. С. 187.].

Порча, в отличие от сглаза, подразумевает противостояние двух специалистов – колдуна и целителя, которое и создает интригу повествования. Задача мастера (“коммерческая” ипостась “знающего”) – определить, чем болен пациент, и дать ему противоядие – модель, реализованную еще в традиционных рассказах о лечении. Только вопрос традиционной культуры – кто виноват? – для коммерческих сборников не актуален: вредитель обычно известен пострадавшему[62 - Это исключает из состава коммерческих сборников цикл рассказов о приходе виновника заболевания в дом пострадавшего.], поэтому задача мастера – артикулировать, что именно и как сделал вредитель, т. е. в основе реконструкции события лежит воспроизведение наличного знания, “полученного”, как правило, от “бабушки”.

В роли “не очень доброго человека”, обладающего “немалой психической силой”, т. е. вредителя, обычно выступает женщина из ближайшего окружения пострадавшего/пострадавшей: родственница или свойственница (жена, мать, сестра, свекровь[63 - Свекор и тесть персонажами современных мифологических рассказов не являются.], теща), соседка, коллега-соперница:

Одна девушка поссорилась с братом и положила его фотографию в гроб умершей соседки. Но потом обида прошла. А брат погиб. Тело его фактически превратилось в месиво, даже гроб не открывали на похоронах. Мать их, не пережив горя, попала в психушку, где и находится до сих пор. Девушка теперь страдает[64 - Степанова Н. Заговоры сибирской целительницы. Вып. 13. М., 2002. С. 163.].

Крайне редко в роли вредителя выступает муж:

Мой муж не скрывает, что воздействует на меня в своих интересах. Кто его научил, я не знаю. Как можно себя защитить от колдовства собственного мужа?[65 - Степанова Н. Заговоры от сглаза и порчи. С. 161.]

Роль случайных вредителей обычно отводится цыганкам:

Я получила письмо, в котором мне девушка пишет, что однажды к ней на двор пришла цыганка, которая стала просить деньги и вещи. Хозяйка дала ей сала, сметаны, а денег не дала. Цыганка стала грозить, что если она не даст денег, то всю жизнь будет об этом жалеть…[66 - Там же. С. 43.]

“Письмо мастеру” – форма, которую принял вошедший в массовую литературу мифологический рассказ о колдунах. Новая форма бытования, новые мотивы (прошлая, идеальная до болезни/конфликта жизнь пострадавшего) изменили композицию текста:

1. Появилась фигура рассказчика, в роли которого в большинстве случаев выступает замужняя/одинокая женщина, пытающаяся устроить свою судьбу, а именно выйти замуж, вернуть в семью загулявшего мужа, устроить судьбу детей, вернуть утраченное в результате злых происков здоровье/расположение окружающих[67 - Ср.: “… женщины иногда являются большими адептками знахарства, чем мужчины. Это обстоятельство получает тем большее значение, что, веря в знахарей сами, женщины тащат к ним и своих детей” (Попов Г. Знахарство. С. 261).].

2. Акцент на “семейности” конфликта позволил современному мифологическому рассказу ассимилировать мотивы и целые сюжетные ходы, характерные для сентиментальной повести, баллады и жестокого романса, девичьего любовного рукописного рассказа (счастливая любовь/семейная жизнь – измена любимого/любимой – борьба долга и страсти – самоубийство на почве несчастной любви / месть – раскаяние виновного[68 - Адоньева С. Б., Герасимова Н. М. Морфологические таблицы // Современная баллада и жестокий романс / Сост. С. Б. Адоньева, Н. М. Герасимова. СПб., 1996. С. 366–375; Китанина Т. А. Несколько слов о прапрапрабабушке // Традиционные модели в фольклоре, литературе и искусстве. СПб., 2002.]).

Анализ мифологических рассказов, входящих в сборники, разрабатывающие тему сглаза и порчи[69 - Лонго Ю. Зашита от сглаза и порчи; Степанова Н. Заговоры от сглаза и порчи; Мешарова Е. Как противостоять сглазу и порче.], позволил выявить схему, по которой они строятся. Она включает в себя четыре сюжетных хода:

1. Status quo: счастливая, благополучная жизнь.

2. Нарушение status quo: случай[70 - К примеру, женщина становится единственным свидетелем убийства – родственники убийцы просят ее отказаться от показаний в суде – отказ – смертный приговор, т. е. волей случая свидетельница становится виновницей смерти другого человека, что навлекает на нее месть родственников казненного убийцы (жены, матери).] / зависть соперницы / недоброжелателя – сглаз/порча (при посредничестве “знающего”) – смертельная болезнь/неудача в бизнесе/семейной жизни – тщетность усилий врачей поиск мастера.