Москва-Пекин. Сборник к 100-летию образования союза ССР

В рамках консервативного подхода реформа, как правило, начинается с некоторого ужесточения финансовой политики, при этом структурные преобразования проводятся медленными темпами. Общая стабилизация экономики обеспечивается постепенно, а отмена контроля над ценами происходит в течение двух-трех лет[45 - Экономика СССР: выводы и рекомендации // Вопросы экономики. 1991. № 3. С. 25.].

Радикальный сценарий, который и был рекомендован для оздоровления отечественной экономики, напротив, предусматривал осуществление программы активной стабилизации на макроэкономическом уровне, направленной на быстрое уменьшение бюджетного дефицита до 2–3 % ВВП или ниже, что сопровождалось бы немедленной отменой контроля над ценами на большинство товаров и началом приватизации мелких предприятий[46 - Экономика СССР: выводы и рекомендации // Вопросы экономики. 1991. № 3. С. 25.].

Известно, что советские обществоведы подвергли данный доклад тщательному анализу и конструктивной критике[47 - Логинов В. Особенности перехода к рынку в СССР // Вопросы экономики. 1991. № 5; Заключение Института экономики РАН // Вопросы экономики. 1991. № 4; Заключение Института мировой экономики и международных отношений // Вопросы экономики. 1991. № 4; Обминский Э. К докладу четырех… // Вопросы экономики. 1991. № 5.], а также выразили «весьма серьезные опасения относительно возможности применения в сложившейся ситуации рекомендуемых в докладе мер»[48 - Заключение Института экономики РАН // Вопросы экономики. 1991. № 4. С. 38.].

Они подчеркивали, что в силу поверхностного рассмотрения причин и сущности экономического кризиса в СССР, зарубежные советники, руководствуясь лишь небольшим числом социально-экономических показателей, сравнивали крупнейшую в мире державу со странами «третьего» мира, как правило, с такими государствами Латиноамериканского региона как Аргентина и Бразилия. Следовательно, и предложенные схемы экономического реформирования были аналогичными[49 - См. об этом: Шеншин А.Е. Экономические реформы в развивающихся странах и Россия // Российская Федерация на рубеже столетий: макроэкономика. М., 2003.].

Известно, что экономика каждой страны обладает присущими только ей специфическими чертами, в связи с чем, нельзя успешно реализовать один и тот же экономический сценарий в двух различных странах. Народное хозяйство СССР было специфично вдвойне: в мире не было страны, чья экономика хотя бы отдаленно напоминала советскую. Поэтому представителям международных финансовых организаций следовало осторожно относиться к общим рекомендациям по поводу апробированных вариантов «перехода к рынку» для Советского Союза.

Но не только данный аспект проблемы ставил под сомнение многие предложения зарубежных советников. Рядом предпосылок и, прежде всего, началом функционирования в СССР рыночной экономики, было обусловлено начало оказания Советскому Союзу широкомасштабного кредитно-финансового содействия, т. е. предоставления новых кредитов и займов. Эта финансовая помощь, имевшая формальной целью преодоление общих трудностей платежного баланса СССР, ставилась в зависимость от «начала осуществления всеобъемлющей программы реформ системного характера, ведущей к усилению интеграции экономики СССР в мировое хозяйство»[50 - Обминский Э. К докладу четырех… // Вопросы экономики. 1991. № 5. С. 27.].

Таким образом, перед организациями, посетившими СССР и исследовавшими экономическую ситуацию в нем, стояли вовсе не задачи скорейшего оздоровления экономики. Основной целью было спровоцировать страну на новые заимствования, поставить ее в зависимость от диктата международного капитала.

Следствием того тяжелого положения, в котором оказалась экономика СССР, стало резкое обострение социальной напряженности: большинство членов общества осознало сложившееся положения как такое, в котором удовлетворение всех жизненно важных потребностей оказалось под угрозой. Социальная напряженность ощущалась людьми практически повсеместно. В самых широких слоях населения усиливались настроения недовольства состоянием дел в обществе, низким уровнем жизни, существующей системой распределения, потребительским рынком, ухудшающейся экологической ситуацией, гражданскими, межнациональными и религиозными конфликтами, ростом национализма, шовинизма, антисемитизма, преступности и т. д. Утрачивалось доверие к государству, органам власти, нагнеталось состояние массового психического возбуждения.

В 1991 году страна подошла к пику социальной напряженности. Среди факторов, ее обуславливающих, в общественном сознании на первое место выдвинулся фактор политической нестабильности. Экономические и социальные проблемы приобрели в сознании людей явно выраженную политическую направленность. Тотальная и повсеместно усиливающаяся неудовлетворенность населения обеспечением продовольственными и промышленными товарами, ухудшающейся экологической обстановкой, ростом преступности, состоянием межнациональных отношений и т. д. трансформировались в негативное отношение к существующим структурам власти и управления, к предлагаемым мерам по выводу страны из кризиса.

Сложившаяся в СССР к концу 1991 г. политическая ситуация, обострившаяся серьезным экономическим кризисом, обусловила распад страны и образование на ее территории Содружества Независимых Государств. Как справедливо подчеркнул в своей знаменитой «крымской речи» В.В. Путин, описывая данную ситуацию: «Миллионы русских легли спать в одной стране, а проснулись за границей, в одночасье оказались национальными меньшинствами в бывших союзных республиках, а русский народ стал одним из самых больших, если не сказать, самым большим разделённым народом в мире»[51 - Путин В.В. Обращение Президента Российской Федерации от 18.03.2014 г. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/20603. (дата обращения 20.11.2016 г.).].

Тогда же, сразу после распада СССР фактической преемницей всех экономических проблем и обязательств советского государства явилась Российская Федерация. Состояние российской экономики этого периода во многом предопределило необходимость коренного реформирования существующей хозяйственной системы, которое было начато в 1992 г. под руководством Президента РФ Б.Н. Ельцина. К сожалению, Президент и Правительство России, обратились, в первую очередь, к предложениям зарубежных экспертов, а выводы и прогнозы отечественных социологов и экономистов остались без внимания. Так, под влиянием международных финансовых организаций, а также многочисленных консультантов, приглашенных из-за рубежа, «на российскую почву были перенесены механизмы реформирования и модернизации стран, которые в капиталистическом мире считаются догоняющими, хотя Россия до процессов реформирования не являлась отстающей»[52 - Ситнова И.В. Социально-политические реформы в России с позиции полипарадигмального подхода // Социологические исследования. 2000. № 2. С. 125.].

В январе 1992 года Россия взяла курс на радикальное либеральное реформирование. Реформы затронули все сферы жизнедеятельности Российского государства и его народа. Они проходили в области внешней и внутренней политики, экономике, социальной сфере. Основная особенность этих реформ состояла в том, что они были уже связаны с системным переходом от одного общественно-экономического устройства общества к другому, который обусловил многочисленные социальные изменения.

Так, одной из экстренных «рыночных мер» Россией была избрана так называемая «чековая приватизация». Схема была довольно простая: вся государственная собственность была оценена в сумму 1,5 трлн. рублей, которую поделили на 150 млн. жителей России. Таким образом, каждому российскому гражданину «досталась» доля общенародной собственности стоимостью в 1000 рублей. В результате такой «блиц» приватизации государство, передав за бесценок огромные богатства ограниченной группе лиц, умудрилось в мирное время, безо всяких бедствий и катастроф наполовину сократить промышленное производство. Государство в одночасье стало нищим, и вся социальная сфера, то есть наука, культура, здравоохранение, экология, социальное обеспечение оказались на «голодном пайке».

Результатом глубочайшего осмысления как грабительской сути, так и печальных итогов приватизации стала книга В.П. Полеванова «Технология великого обмана»[53 - Полеванов В.П. Технология великого обмана. – М., 1995.], в которой он проанализировал основные итоги приватизации в стране.

Приватизация, на которую делали основную ставку российские реформаторы, не стала действенным средством стабилизации экономики. Изначальной причиной этого явились неверные методологические принципы и управленческие решения, положенные в основу приватизации. Результат такого разгосударствления экономики показал, что у программы приватизации отсутствовали четкие целевые ориентиры. Приватизация, как чековая, так и денежная, явилась, в основном, лишь способом перераспределения собственности в эгоистических узко корпоративных интересах и поэтому почти не оказала воздействия на инвестиции и экономический рост. На практике производитель так и не стал реальным собственником, а отчужденная по-прежнему от него собственность превратилась в объект злоупотреблений и спекуляций.

Таким образом, упразднив командно-административную систему, либеральные реформаторы демонтировали государственность, катастрофически ослабили федеральную власть, усилив, тем самым, хаос экономической жизни. Именно дефекты приватизации государственной собственности, порочность постсоветской налоговой системы явились прямой причиной «теневизации» экономического поведения практически всего населения страны.[54 - Рывкина Р.В. Теневизация российского общества: причины и последствия. // Социологические исследования. 2000, № 2. С. 11.]

Либерализация внешней торговли обернулась тотальным вывозом из страны сырья, стратегических материалов, оружия, легальным и нелегальным способом, всего, вплоть до разобранных рельсов, медных проводов линий электропередач и контактных цепей городского электрического транспорта. Российский капитал получил желанную свободу, «но не в смысле функционирования по законам свободного рынка, конкуренции и состязательности, а в смысле освобождения номенклатурно-компрадорских монополий от любых обязанностей перед нацией».[55 - Пнурин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. М.: 1998. С. 64.]

Сегодня уже мало кто отрицает тот факт, что для российского народа «крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века»[56 - Путин В.В. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации от 25.04.2005 г. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/22931. (дата обращения 20.11.2016 г.).].

Как сами Беловежские соглашения, так и появившиеся после них «самостийные» политические элиты полностью проигнорировали волю народов, выраженную ими в марте 1991 года в ходе референдума о судьбе СССР. Этими акциями в декабре 1991 года, по сути, были заложены первые шаги по ликвидации уникального социально-культурного наследия, которое создавалось в течение столетий.

Распад СССР стал мощным толчком к экономической, политической и духовной дезинтеграции геополитического пространства, называвшегося в разные времена Российской империей или Советским Союзом. Веками складывавшиеся социальные, экономические и культурные связи оказались искусственно разорванными.

Идея образования на постсоветском пространстве Союза независимых государств, первоначально, устраивала всех советских руководителей: минимум взаимных обязательств, максимум столь долгожданных республиками Союза свобод при явно необязательном, декоративном реальном статусе Содружества. Отсюда и сразу возникший в кругах национальных элит взгляд на СНГ как на удобное переходное образование по пути «цивилизованного» развода. Наконец, открыто заявленная инициаторами создания СНГ концепция желательности строительства отношений в СНГ, в основном, а то и исключительно на двухсторонней основе. Никакой «единой политики», «общих правил», «совместного руководства» не предполагалось.

На самом деле, разная направленность и малая совместимость экономических, политических и военно-стратегических интересов отдельных участников СНГ, коренные различия в представлениях о его целях и задачах никак не могли способствовать укреплению Содружества и повышению его эффективности. А неуклонно увеличивающийся разрыв в потенциалах и уровне развития, темпах проведения реформ и их конечной ориентации постепенно сужал благоприятное поле для успешной интеграции[57 - Общая оценка социально-экономической ситуации в государствах – участниках Содружества независимых государств в 1997 году. «МЭК Экономического союза СНГ», 1998. С. 2.].

Если внимательно проанализировать ход происходивших перемен, то можно утверждать, что сначала были устранены те компоненты, которые некогда ранее составляли единую политическую платформу советского государственного строя. Именно политические лидеры новых независимых государств увидели в политике, в управлении тот механизм, который будет олицетворять их суверенитет, независимость, непохожесть. И в самом деле, были созданы различные политические режимы, очень серьезно отличающиеся друг от друга.

Вторым шагом стало разрушение единого экономического пространства и создание своих моделей национальных экономик. Во многих новых независимых государствах по-разному стали осуществляться принципы приватизации, передел собственности, закладываться свои особые отношения с внешним миром.

Не менее серьезные изменения произошли в социальной сфере, в производственных отношениях, в организации социальной защиты, социального страхования и т. д. Этим были созданы основы для дальнейшего разъединения людей. По существу, к 1995 году, остался единственный фактор, сдерживающий процесс отчуждения народов друг от друга. Как ни парадоксально, но им стало общественное сознание, которое оказалось наиболее консервативным, устойчивым, стабильным элементом, препятствующим окончательному распаду некогда единого пространства духовной общности многих народов нашей страны.

Наиболее крупным геополитическим образованием на постсоветском пространстве стала Российская Федерация. И одной из первых проблем ее нового статуса явилась незащищенность, излишняя прозрачность и открытость новых российских границ, в силу чего страну принялись все более активно вытеснять из регионов ее традиционного влияния и интересов, а отстаивать свои жизненно важные интересы России приходилось в государственном одиночестве, поскольку пространство стран СНГ усилиями американцев, французов, турок, иранцев и даже афганцев превратилось в пространство геополитического плюрализма.

Более того, в ряде постсоветских республик установились этнодиктатуры «титульной нации» с антироссийской идеологией. Их лидеры принялись нарочито натягивать отношения с Москвой, стремясь таким образом утвердиться в мировом сообществе. При этом официальная передача республикам оружия Советской армии не только не предотвратила обострения национально-территориальных проблем, сложившихся в предшествующие исторические периоды, но породила новые.

Так, многие республики бывшего СССР выдвинули России свои территориальные претензии: в первую очередь – Балтийские государства, где дискриминация русскоязычного населения (в Латвии русских – 48 %, в Эстонии – 40) была возведена уже в ранг официальной расистской политики с цензами оседлости, ограничениями в прописке и гражданстве.

Лавинообразный рост численности населения государств Средней Азии, при ограниченности жизненных пространств пустынными и высокогорными территориями, также привел к борьбе за перераспределение сфер национального влияния и пересмотр «нарезанных» в первой половине двадцатых годов границ. Например, разделенная еще при советской власти между Таджикской, Киргизской и Узбекской республиками, Ферганская долина после распада СССР мгновенно превратилась в объект острых территориальных разногласий.

Переход бывших советских республик к государственной независимости поставил под угрозу и их территориальную целостность. Казахстан и Киргизия привлекли к себе внимание китайских казахов и киргизов. Иран не может не считаться с фактом проживания на его территории около 20 миллионов этнических азербайджанцев. А центробежные тенденции в Южной Осетии и Абхазии приняли форму тяготения к России.

Характерной чертой геополитического положения России является ее географическая близость ко всем мощнейшим и наиболее населенным государствам Западной Европы, Азии и Америки. К российским границам сразу стал стягиваться военный потенциал этих стран. Так, соотношение стратегических сил в Европе после ликвидации Варшавского договора и вывода российских войск из Германии и стран Балтии стало одной из ключевых проблем, поскольку российские Вооруженные силы покинули Европу, а американские войска в системе НАТО сохранили позиции на Европейском континенте.

Кроме того, на политическом пространстве бывшего Советского Союза был провозглашен принцип «политического плюрализма». Под ним понималось непререкаемое и незыблемое право политической независимости для так называемых суверенных государств, возникших из бывших советских республик, что Россия должна была беспрекословно признавать. Россия могла рассчитывать лишь на экономическое сотрудничество, которое, как правило, сводилось к требованиям от нее финансовой, энергетической или сырьевой «поддержки».

Итак, в результате отсутствия какой-либо внешнеполитической стратегии, Россия отдала Западу без всяких гарантий с его стороны важнейшие геополитические и стратегические рубежи, лишилась безопасных границ, огромных регионов. По существу, она утратила все стратегические рубежи и границы, значительную часть своего геополитического пространства, которые создавались военными усилиями десятков поколений россиян. Стали легко уязвимыми для агрессоров важнейшие политические, экономические, военные объекты государства, включая Москву.

Таким образом, в результате развала СССР, а также либеральных реформ, оказались ослаблены позиции России в мировом сообществе. Именно внутренняя слабость России стала провоцировать те внешние акции, которые были направлены против ее безопасности.

Действия российского руководства на протяжении 90-х годов ХХ века также не свидетельствовали о понимании им геополитической природы дезинтеграционных процессов в стране. Некомпетентная политика властей нашла свое выражение в том, что национальные процессы абсолютизировались, стали рассматриваться в отрыве от социально-экономической ситуации в России, от мировых процессов; принципы интернационализма и взаимопомощи народов, социальной справедливости предавались остракизму.

Обвал реформ, крах надежд на скорое для страны экономическое возрождение, продолжали инициировать в ряде богатых природными ресурсами регионов экономический и политический сепаратизм. Впервые в новейшей российской истории все регионы перестали бояться Центра и уважать его. Отсутствие страха подтверждалось массовым уклонением от уплаты налогов и от воинской обязанности, и даже такими обыденными явлениями, как повсеместное несоблюдение правил дорожного движения. Отсутствие уважения к центральным органам власти проявилось в полном равнодушии к высокопоставленным чиновникам и ведомствам федерального правительства, что неоднократно подтверждалось опросами общественного мнения.

В результате провальных реформ граждане и демократические институты регионов оказались полностью беззащитными перед властью и произволом глав республик, краев, областей и округов. Ничего общего с демократическими формами правления такая российская реальность не имела. В новой демократической России законные возможности обуздать республиканского президента или областного губернатора были нивелированы. Стратегической задачей для многих этносов России, никогда не имевших своей государственности, стало ее обретение. В 20 регионах России возникли требования о создании новых суверенных республик со стороны лишенных государственности этносов. При этом предлагалась новая перекройка границ существующих субъектов Федерации.

По мнению ряда специалистов, серьезно и в динамике отслеживающих эту проблему[58 - См., в частности, Кодин М.И. социально-экономические и социально-политические преобразования в России в конце ХХ века (теоретико-методологический анализ). Дисс. докт. соц. наук. М., 2002.], назревала ситуация, когда стараниями глав региональных администраций территория страны довольно скоро могла быть поделена на «удельные княжества». В итоге процесс, запущенный некомпетентной кремлевской верхушкой под пресловутым лозунгом «берите независимости столько, сколько сможете проглотить», процесс, в подоплеке которого отчетливо прочитывался принцип: «власть и суверенитет в обмен на лояльность» привел бы к окончательному распаду Российского государства.

Политики, осуществлявшие преобразования, забыли о главном: прежде всего о необходимости единения российских народов, сбережении российской земли, сохранении целостности России. Дело в том, что угроза распада России – это разрыв уникальной этнической, геополитической, культурной, нравственно-политической целостности, которая образовалась в веках в результате долгого проживания народов и народностей на огромном евразийском пространстве[59 - Реформирование России: мифы и реальность. М., 1997. С. 125.]

И все же, к концу 90-х гг. ХХ в. в политической риторике стал все чаще звучать консолидирующий тезис об укреплении России, который тотчас был подхвачен наиболее чуткими к народному волеизлиянию партиями, реально рассчитывавшими на успех в обострившейся политической борьбе. Но, самое главное, это тезис стал одним из краеугольных камней не столько по природе своей изменчивой и конъюнктурной политики, сколько новой, возрождающейся государственно-патриотической идеи в контексте неизбежного становления нравственно-идеологической составляющей общественного сознания.

С приходом к власти в 2002 г., после отставки 31 декабря 1999 г. президента России Б. Ельцина, нашего национального лидера и главы государства – В.В. Путина, ситуация в Российской Федерации начала меняться в лучшую сторону. В.В. Путин, несмотря на значимое противодействие, взял курс на обретение Россией всей полноты государственного суверенитета.

В.В. Путин покончил с прямым олигархическим правлением в РФ, нормализовал обстановку в стране, выплатил огромные государственные долги, взял курс на централизацию власти и укрепление государственности. Он прекратил «парад суверенитетов», ликвидировал опасные очаги сепаратизма, завершил российско-чеченский вооруженный конфликт, запустил евразийские, интеграционные процессы на территории постсоветского пространства.

Именно В.В. Путин поднял знамя борьбы за переход от однополярного мира к миру многополярному, сплотив вокруг РФ множество государств, недовольных американской, англосаксонской гегемонией в мире. Иными словами, возродил курс независимой внешней политики России, укрепил армию, создав современные, мощные и боеспособные вооруженные силы, возродив в общественном сознании престиж Вооруженных сил, утраченный в годы радикальных реформ и положил начало процессу воссоздания целостности Исторической России[60 - См. Осипова Н.Г., Елишев С.О. Историческая Россия. М.: Канон+ РООИ Реабилитация, 2021.].

В.В. Путин предпринял и продолжает предпринимать все возможное, чтобы РФ обрела всю полноту государственного суверенитета, а воссоединение Крыма и Севастополя с Российской Федерацией, не только создало прецедент пересмотра границ государственных образований на постсоветском пространстве, ознаменовало собой начало процесса воссоздания целостности Исторической России, но и открыло путь к становлению нового, многополярного мирового порядка под эгидой России, знаменующего конец американской, англосаксонской гегемонии в мире.

О теоретическом новаторстве В.И. Ленина и практическом новаторстве в социалистическом деле

Лю Чанмин

(Институт марксизма XX века при Нанькайский университет – университет Китайской академии общественных наук)

Успех Октябрьской революции в России под руководством В.И. Ленина в 1917 году привел к скачку от теории к практике социализма. На стадии монополистического империализма В.И. Ленин нанес первый социалистический удар по слабому звену империалистической цепи, в соответствии с учением К. Маркса-Ф. Энгельса о классовой борьбе, открыв новую эру в истории человечества. Как верный продолжатель учения и дела К. Маркса и Ф. Энгельса, В.И. Ленин обладал интеллектуальным качеством идти в ногу со временем и поэтому смог творчески применить основные принципы марксизма для решения сложных и изменчивых практических задач, обогатить и развить их в практике русской революции и советского социалистического строительства Марксизм, Ленинская теория была разработана на основе принципов марксизма. Ряд плодотворных результатов многолетнего теоретического новаторства и практического новаторства В.И. Ленина стал вечной вехой в истории развития марксизма, продвинув марксизм на новый исторический этап, продолжающий прошлое – этап ленинизма. После столетней истории ленинизм по-прежнему сияет светом истины. Память об этом основателе Союза ССР по случаю его столетнего юбилея, несомненно, имеет всемирно-историческое значение.

I. Борьба с философией Революция воскресения

После смерти Ф. Энгельса ревизионизм Эдуард Бернштейна взял верх, и Второй Интернационал постепенно встал на путь де-революции. Социал-демократические партии стран Второго Интернационала, полные оппортунистов, отвергли революцию и стали одержимы парламентскими выборами и парламентской борьбой. Российские «Экономизм» презирали революционную теорию, выступали против создания пролетарской революционной партии и фетишизировали стихийное рабочее движение. Меньшевики взяли на себя мантию «Экономизм» и ослабили руководство партии, пытаясь построить аморфную, сложную и неорганизованную партию, часть которой позже открыто отказалась от революционной программы партии и призвала к ее упразднению, выродившись в аболиционистов. Л.Д. Троцкий пел в унисон с аболиционистами и утверждал свободу оппортунистической фракции действовать внутри партии.