История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Несмотря на сведения Никифора (имеющие, как многие сведения ранних летописей, полулегендарный характер), не совсем понятно, что случилось с остальными азовскими Болгарами, которые, как утверждает В. И. Карамзин и уточняет татарский историк А. Халиков, остались под руководством хана Ваяна-Ватбая-Батбая на насиженном месте в пределах своего государства, получившем впоследствии историческое название «Черной Болгарии».

Эти Болгары, скорее всего, также растворились среди двигавшихся на запад венгров, печенегов и куманов (половцев), хотя известно, что следы древних Болгар прослеживаются в происхождении таких кавказских народов, как балкары, кумыки и карачаевцы.

Между тем, сведений о том, каким образом еще одна сравнительно большая часть азовских Болгар-булгар оказалась на Средней Волге[45 - Несмотря на то, что в VII веке Болгары Дуная и будущие волжские Болгары были по примуществу одним и тем же народом, мы с этого места в нашей книге, чтобы избежать путаницы, будем называть оставшихся в Приазовье Болгар более привычным в российской историографии именем – «булгары».], не оставила ни одна средневековая хроника. Ясно лишь, что этот процесс был далеко не таким быстрым и решительным, как завоевание новой родины Болгарами Аспаруха. Согласно археологическим данным, еще в середине VII века булгары пытались проникнуть в Среднее Поволжье и Нижнее Прикамье, однако в те времена эти места были еще накрепко заняты балто-славянскими (именьковскими) и прото-венгерскими (кушнаренковскими) племенами, так что первая попытка булгар подняться по Волге, если и предпринималась, то закончилась безуспешно. Впрочем, первый этап этого продвижения вверх по великой реке увенчался и некоторым успехом: булгарские курганы и селища обнаружены в результате археологических раскопок самарских археологов в районе Самарской Луки. Научный материал, полученный в результате этих раскопок, позволил предположить, что первая вольна переселения булгарских племен на Волгу приходится на вторую половину VII – начало VIII века.

Как бы то ни было, не последовавшие за этой первой вольной булгары еще в течение почти целого столетия жили на юге теперешней России – в Предкавказье и между Азовским и Каспийским морями в составе пришедшего на смену Западно-тюркского каганата государства хазар. Об этом государстве Карамзин пишет с очевидным восхищением:

«Козары или Хазары, единоплеменные с Турками, издревле обитали на западной стороне Каспийского моря, называемого Хазарским в Географиях Восточных. Еще с третьего столетия они известны по Арменским летописям: Европа же узнала их в IV веке вместе с Гуннами, между Каспийским и Черным морем, на степях Астраханских. Аттила властвовал над ними: Болгары также, в исходе V века; но Козары, все еще сильные, опустошали между тем южную Азию, и Хозрой, Царь Персидский, должен был заградить от них свои области огромною стеною, славною в летописях под именем Кавказской и доныне еще удивительною в своих развалинах. В VII веке они являются в Истории Византийской с великим блеском и могуществом, дают многочисленное войско в помощь Императору (который из благодарности надел диадему Царскую на их Кагана или Хакана, именуя его сыном своим); два раза входят с ним в Персию, нападают на Угров, Болгаров, ослабленных разделом сыновей Кувратовых, и покоряют всю землю от устья Волги до морей Азовского и Черного, Фанагорию, Воспор и большую часть Тавриды, называемой потом несколько веков Козариею. Слабая Греция не смела отражать новых завоевателей: ее Цари искали убежища в их станах, дружбы и родства с Каганами; в знак своего к ним почтения украшались в некоторые торжества одеждою Козарскою и стражу свою составили из сих храбрых Азиатцев. Империя в самом деле могла хвалиться их дружбою; но, оставляя в покое Константинополь, они свирепствовали в Армении, Иверии, Мидии; вели кровопролитные войны с Аравитянами, тогда уже могущественными, и несколько раз побеждали их знаменитых Калифов».

Восхищение Карамзина перед этим сказочным и во многом таинственным государством отражается еще и в том, что система дани, которой хазары обложили окрестные народы, была вполне терпимой:

«Иго сих завоевателей, кажется, не угнетало Славян: по крайней мере, Летописец наш, изобразив бедствия, претерпенные народом его от жестокости Обров, не говорит ничего подобного о Козарах. Все доказывает, что они имели уже обычаи гражданские. Ханы их жили издавна в Балангиаре, или Ателе (богатой и многолюдной столице, основанной близ Волжского устья Хозроем, Царем Персидским), а после в знаменитой купечеством Тавриде. Гунны и другие Азиатские варвары любили только разрушать города: но Козары требовали искусных зодчих от Греческого Императора Феофила и построили на берегу Дона, в нынешней земле Козаков, крепость Саркел для защиты владений своих от набега кочующих народов; вероятно, что Каганово городище близ Харькова и другие, называемые Козарскими, близ Воронежа, суть также памятники их древних, хотя и неизвестных нам городов. Быв сперва идолопоклонники, они в осьмом столетии приняли Веру Иудейскую, а в 858 [году] Христианскую…»

Это была удивительная держава, просуществовавшая почти триста лет, но оставившая по себе очень мало очевидных материальных следов. До сих пор идут споры о том, насколько централизованным было это государство, хотя исторические сведения и указывают на то, что в нем существовала единая налоговая система, благодаря которой Хазарское государство обладало мощной армией и держало в повиновении многочисленные племена и народы самого разного этнического происхождения.

Большинство хазар были тюрками, и язык их, по свидетельству арабских историков, которое особым образом подчеркивает и замечательный татарский историк Шигабутдин Марджани (1818–1889), был весьма сходен с тюрко-булгарским. Однако политическое и религиозное устройство хазарского государства и сегодня загадывает ученым почти столько же загадок, сколько во времена другого классического русского историка С. М. Соловьева (1820–1879), который писал:

«Исследователи не согласны относительно происхождения козар; по всей вероятности, это был народ, смешанный из разных племен, что было очень естественно на границах между Европою и Азиею, на перепутье народов; здесь уживались друг подле друга четыре религии – языческая, магометанская, христианская, еврейская, и последнюю исповедовал каган, верховный правитель козаров, – пример, единственный в истории[46 - Солоьвев С. М. «История России с древнейших времен», М., Мысль, 1988, т. 1, с. 116.]».

Загадка обращения правящей верхушки Хазарии в иудаизм на рубеже, как теперь считается, VIII–X веков также продолжает тревожить ученых. Существует множество версий того, как, когда и в какой степени иудаизм стал господствующей религией хазарской элиты, однако мы не станем вдаваться в спорные вопросы, которые лишь уведут наш разговор от его основной сути. Достаточно сказать, что среди самих хазар существовала легендарная история о религиозном диспуте между исламом, христианством и иудейством, в итоге которого хазары выбрали иудейство.

Сохранилось очень мало письменных хазарских источников, благодаря которым можно было бы составить относительно полное впечатление о хазарской культурной и религиозной жизни. Однако одно свидетельство существует, и проистекает оно не от кого иного, как от самого кагана хазар Иосифа, который в своем ответе на письмо еврейского сановника Хасдая бин Шапрута, служившего при дворе кордовского халифа Абд-ал Рахмана III, рассказал о том, каким образом каганы тюркского народа хазар принял иудаизм.

В своем письме, написанном около 961 года, каган Иосиф приводит древнюю легенду о происхождении тюрков от библейского пророка Иафета, которая в разных вариантах встречается и в сирийских источниках VI–VII веков и в более поздних арабских источниках и говорит, в частности, о едином происхождении крайне интересных для нас племен хазар, Болгар (бльгр), барсилов (бзл) и потомков гуннов савиров. Письмо это столь примечательно, что мы приведем его здесь почти полностью.

Итак, отвечая на послание другого замечательного современника ал-Мас’уди, могущественного политика, дипломата, врача и переводчика с латыни и арабского Хасдая бин Шапрута (около 915 – около 975), каган Иосиф писал:

«Ты спрашиваешь меня в своем письме: «Из какого народа, какого рода и племени ты?» Я сообщаю тебе, что я (происхожу) от сынов Иафета, из потомства Тогармы. Так я нашел в родословных книгах моих предков, что у Тогармы было десять сыновей; вот их имена: первенец – Авийор; второй – Турис, третий – Аваз, четвертый – Угуз, пятый – Биз-л, шестой – Т-р-на, седьмой – Хазар, восьмой – Яну, девятый – Б-льг-р, десятый – Савир. Я (происхожу) от сыновей Хазара, седьмого (из сыновей). У меня записано, что когда мои предки были еще малочисленны, Всесвятой, – благословен Он, – дал им силу, мощь и крепость. Они вели войну за войной со многими народами, которые были могущественнее и сильнее их. С помощью Божией они прогнали их и заняли их страну, а некоторых из них заставили платить дань до настоящего дня. В стране, в которой я живу, жили прежде В-н-н-тр'ы. Наши предки, хазары, воевали с ними. В-н-н-т-р'ы были более многочисленны, так многочисленны, как песок у моря, но не могли устоять перед хазарами. Они оставили свою страну и бежали, а те преследовали их, пока не настигли их, до реки по имени «Дуна». До настоящего дня они расположены на реке «Дуна» и поблизости от Кустандины, а хазары заняли их страну до настоящего дня. После того ушли поколения, пока не явился один царь, которого имя было Булан. Он был человек мудрый и боящийся (Бога), раб Господа, уповавший всем сердцем на сего творца. Он удалил из страны гадателей и идолопоклонников и искал защиты и покровительства у Бога. Ему явился ангел во сне и сказал ему: «О, Булан! Господь послал меня к тебе сказать: «О сын мой! Я услышал моление твое, и вот благословлю тебя, распложу тебя и очень, очень умножу тебя, продолжу царство твое до тысячи поколений и предам в руку твою всех врагов твоих». Он встал утром и возблагодарил Господа, и стал еще больше почитать Его и служить Ему. И явился к нему ангел вторично и сказал ему: «О, сын мой! Я увидел твое поведение и одобрил твои дела. Я знаю, что ты будешь всей душой и всей силою твоей следовать за мной. Я хочу дать тебе закон и правило, если ты будешь соблюдать (эти) мои заповеди и законы». Он отвечал ангелу, который говорил с ним: «О, господин мой! Ты знаешь помыслы моего сердца и расследовал нутро мое, (ты знаешь), что я возложил свое упование только на тебя. Народ, над которым я царствую, (люди) неверующие. Я не знаю, поверят ли они или нет. Если на меня снизошло милосердие твое, явись к такому-то князю, который (есть) среди них». Всесвятой, – благословен Он, – исполнил желание его и явился тому человеку во сне. Он встал утром, пошел и рассказал (это) царю, а царь собрал всех князей и рабов своих и весь народ, и изложил перед ними все это. Они приняли (новую) веру, пошли и стали под покровительство Шехины. Этому (уже) 340 лет. И он еще раз явился ему и сказал ему: «О, сын мой! Небеса и земля не вмещают меня. Ты, все же, построй храм во имя мое, и я буду пребывать в нем». Он отвечал ему: «О, владыка мира! Ты знаешь, что нет у меня в распоряжении серебра и золота. На что я построю (храм)?» Он сказал ему: «Крепись и мужайся! Возьми народ твой и все войско твое и иди по пути к «Д-ралан», в страну Ар-д-вил. Вот я вложу в сердце их страх и ужас перед тобой и дам их в твои руки. Вот я приготовил тебе два склада: один, полный серебра, и один, полный золота. Ты их возьмешь, а я буду с тобой, охраню тебя и помогу тебе, и ты доставишь (это) имущество благополучно (к себе) и построишь на него храм во имя мое». И он поверил Господу и сделал, как тот (ему) сказал. Он пошел и вел многие войны и одержал в них, с помощью Всемогущего, победу. Он опустошил (этот) город, взял имущество и благополучно вернулся. Он посвятил их (Богу) и выстроил благодаря им шатер, ковчег, светильник, стол, жертвенники и священные сосуды. По милосердию Господа и силе Всемогущего, они до настоящего дня целы и хранятся в моем распоряжении. После этого слух о нем распространился по всей земле, и услышал о нем царь Эдома и царь исмаильтян и прислали своих посланцев и послов с великим имуществом и великими и многочисленными дарами, вместе со своими мудрецами, к царю, чтобы склонить его (перейти) в их веру. Но царь был мудр, – да будет душа его завязана в свертке жизни у Господа, его Бога! Он приказал привести (также) мудреца из израильтян, хорошо разузнал, расследовал и расспросил (его), а (затем) свел их вместе, чтобы они спорили о своих верах. Они опровергали слова друг друга и не могли остановиться на (какой-либо) одной вере. Когда царь это увидел, он сказал им: «Теперь идите к себе домой, а на третий день вы придете ко мне». Они пошли к себе домой. На другой день царь послал к священнику царя Эдома и сказал ему: «Я знаю, что царь Эдома более велик, чем все цари, и что его вера есть вера прекрасная и почитаемая. Я (уже) облюбовал твою веру. Я только прошу тебя ответить мне на один вопрос. Скажи мне по правде, и я помилую тебя и окажу тебе почет; что ты скажешь: если взять израильскую веру и веру исмаильтян, то которая из них лучше, по-твоему?» Священник отвечал и сказал ему: «Да живет царь во век! Если ты спрашиваешь касательно веры, то во всем мире нет веры, подобной израильской вере. Всесвятой, – благословен Он, – избрал Израиля изо всех народов и племен, назвал его «мой первенец», совершил для них великие чудеса, вывел их из страны египетской и спас от руки фараона и от египтян, перевел их между частями моря по суше, а преследователей их потопил в глубинах морских, низвел им манну для утоления их голода и дал им воду из скалы для утоления их жажды, дал им закон из огня и пламен, пока не привел их в землю Ханаанскую и не построил им святилище. После всего этого они возмутились (против него), согрешили и извратили веру, и он разгневался на них и отвел их в изгнание, отверг их от лица своего и рассеял на все стороны. Если бы не случилось так, то не было бы во всем мире веры такой, как израильская. Что (такое) вера исмаильтян в сравнении с (верой) израильской? Нет ни субботы, ни праздников, ни заповедей, ни законов; они едят всякую нечисть, мясо верблюдов и лошадей, мясо собак, всякую мерзость и всяких пресмыкающихся. Вера исмаильтян не есть (настоящая) вера, но подобна верам (прочих) народов земли». Царь отвечал ему и сказал ему: «Ты высказал эти свои слова по правде, и я окажу милосердие и отошлю тебя с почетом к царю Эдома». На второй день царь послал и позвал ал-Кадия царя исмаильтян и сказал ему: «Я спрошу тебя об одной вещи. Скажи мне по правде и не скрывай (ничего) от меня: если взять веру христиан и иудейскую веру, то которая из них тебе кажется лучше?» Кадий отвечал ему: «Иудейская вера – это истинная вера, и у них есть заповеди и законы, но когда они согрешили, Всесвятой, – благословен Он, – разгневался на них и предал их в руку врагов их. Но искупление и спасение (остается) за ними. Вера христиан не есть (настоящая) вера: они едят свиней и всякую нечисть, поклоняются делу своих рук и нет у них надежды (на спасение)». Царь отвечал и сказал ему: «По правде ты сказал мне, и я окажу тебе милосердие». На третий день он позвал их вместе и сказал им: «Говорите и спорьте друг с другом и выясните мне, какая вера хороша». Они начали (говорить) и спорили друг с другом, но не могли утвердить свои слова, пока царь (наконец) не обратился к священнику и не сказал ему: «Что ты скажешь? Если взять иудейскую веру и веру исмаильтян, то которая (из них более) почтенна?» Священник отвечал и сказал: «Вера Израиля более почтенна, чем вера исмаильтян». Царь спросил (затем) Кадия и сказал ему: «Что ты скажешь? Если взять веру христианскую и веру Израиля, то которая из них (более) почтенна?» Кадий отвечал и сказал (ему): «Вера Израиля более почтенна». Тогда царь отвечал и сказал (им): «Если так, то вы (уже) собственными вашими устами признали, что вера Израиля (наиболее) почтенна, и я (уже) выбрал (себе) веру Израиля, (как) веру Авраама, по милосердию Божию, силой Всевышнего. Если Господь будет мне помощником, то имущество, серебро и золото, о котором вы сказали мне, мой Бог, на которого я уповаю и к защите и покровительству которого я прибегаю, доставит мне без мучения. А вы идите с миром в вашу страну». С этого самого времени и впредь всемогущий (Бог) помогал ему, утвердил его силу и укрепил его мышцу. Он совершил над самим собой, своими рабами и служителями и всем своим народом обрезание, и (затем) послал (посланцев) и доставил (к себе) изо всех мест мудрецов израильских, и те объяснили ему закон (Моисея) и изложили ему в порядке заповеди. До настоящего дня мы держимся этой веры. Да будет благословенно имя Всесвятого, – благословен Он, – и превознесено именование его вовеки! С того дня, как вступили мои предки в эту веру, бог Израиля подчинил им всех их врагов и ниспроверг всякий народ и племя, живущие вокруг них, как царей Эдома, так и царей исмаильтян и всех царей (прочих) народов земли, и никто не поднимался перед ними, а все они стали служить и платить дань. После этих событий воцарился из сыной его сыновей царь, по имени Обадья. Он поправил царство и утвердил веру надлежащим оборазом и по правилу. Он выстроил дома собрания и дома учения и собрал мудрецов израильских, дал им серебро и золото, и они объяснили (ему) 24 книги (Священного Писания), Мишну, Талмуд и сборники праздничных молитв, (принятых у хаззанов). Он был человек, боящийся Бога и любящий закон, раб из рабов Господа. Да даст ему дух Господень покой! После него воцарился его сын Езекия и сын того, Манассия; после него воцарился Ханукка, брат Обадьи, и сын того, Исаак, (затем) его сын Завулон, его сын Моисей, его сын Нисси, его сын Аарон, его сын Менахем, его сын Вениамин, Аарон и я, Иосиф, сын царя Аарона, царь сын царя, (царский) сын из царских сыновей. Чужой не может сидеть на престоле моих предков, но (только) сын садится на престол своего отца. Таков наш обычай и обычай наших предков с того самого дня, как они находятся на (этой) земле, в отношении которой да благоволит воцаряющий всех царей навсегда сохранить мой царский престол до конца всех поколений[47 - Коковцев П. К. «Еврейско-хазарская переписка», текст и комментарии.]».

Вряд ли можно с достоверностью утверждать, что принятие иудаизма правящими классами Хазарии происходило именно так, как об этом гласила официальная легенда хазарских каганов. По всей видимости, проникновение иудаизма в Хазарии началось одновременно с преследованием евреев в Византии и особенно усилилось на рубеже VII–IX веков, когда император Лев Исавр открыл новые гонения на евреев, словно доказывая свое благочестие перед лицом христиан, смущенных и озадаченных его политикой иконоборчества. Как указывают исторические источники, политика преследования евреев до начала средних веков вовсе не была систематической.

Как утверждает, в частности, английский историк религии Ричард Флетчер[48 - Richard Fletcher, “The Conversion of Europe. From Paganism to Christianity 371-1386”, Harper-CollinsPublishers, London,1997, p. 292.], эта политика вначале носила характер именно религиозной вражды, не имеющей ничего общего с антисемитизмом последующих времен, от истоков своих питавшимся не столько религиозной, сколько расовой, экономической и культурной неприязнью. Но в общей терпимости к евреям в ранние средние века были и исключения.

В той же самой Испании, о благоденствии которой писал кагану Иосифу Хасдай бин Шапрут в X веке, в конце VII века вестготскими королями были открыты на евреев настоящие гонения, и Ричард Флетчер пишет:

«В течение седьмого века церковь и государство в Испании сотрудничали в систематических и нещадных нападках на иудаизм… После первых гонений, открытых королем Сисебутом в 620 году мы видим, как между 649 и 654 годами король Рессевинт запрещает празднование Пасхи, соблюдение законов еврейской диеты и проведение еврейских брачных церемоний. Он также запретил иудеям подавать в суд на христиан и быть свидетелями против них в суде. Король Эрвиг (680-87) пошел еще далше по тому же пути. Иудеям было запрещено соблюдать субботу, им стало запрещено работать в воскресенье и в другие христианские праздники. Эти и подобные этим правила внедрялись посредством драконовских мер финансового характера и под угрозой телесного наказания. Очевидно, что целью этого законотворчество было полное искоренение иудейских законов с вестготском королевстве. В конце концов, король Эгика повелел обратить в рабство все иудейское население Испании, а имущество их отобрать в пользу короны. Вряд ли можно сомневаться в том, что иудеи Испании смотрели на арабских завоевателей вестготского королевства как на своих избавителей[49 - Richard Fletcher, “The Conversion of Europe. From Paganism to Christianity 371-1386”, Harper-CollinsPublishers, London,1997, p. 293–294.]».

Таким образом, в процессе обращения правящей верхушки хазар в иудаизм могли участвовать как евреи, бежавшие из Византии, так и евреи Персии и даже испанские еврейские купцы с Великого Шелкового Пути. В любом случае, очевидно, что многовековой культурно-политический опыт евреев диаспоры сказался на относительной цивилизованности хазарского государства, на развитии в нем торговой и земледельческой активности и на некоторых зачатках оседлой и даже городской жизни. История сохранила рассказы о рыболовстве и садоводстве хазар, однако в промышленном смысле хазары почти ничего не производили сами: главным доходом государства был импорт и экспорт различных зарубежных товаров. Сводя воедино сведения ал-Мас’уди и других арабских историков, известнейший русский востоковед В. Бартольд в своей статье о хазарах в лейденской «Энциклопедии ислама» говорит:

«Главной статьей дохода хазар была экспортная и импортная торговля; страна, как считается, не производила собственных товаров… Даже ткани для одежды не производились в самой стране, но привозились из Гургана, Табаристана, Азербайджана и Византии. Иудаизм был главенствующей религией потому, что каган, его заместитель, родственник последнего князь (города) Семендера в Дагестане и все высшие сановники исповедовали эту религию. Однако иудеев было меньше, чем мусульман и христиан. В Итиле жило около 10000 мусульман, там была соборная мечеть с высоким минаретом и еще 30 мечетей[50 - «Энциклопеия ислама», том II, с. 936.]».

Таким образом, Хазарское государство жило в основном посреднической торговлей, и поэтому для него было так важно держать в своих руках великие торговые пути Седьмого Климата, о которых мы более подробно поговорим в следующей главе.

Было бы, наверное, не совсем справедливо относить относительную «гражданственность» хазарской цивилизации только и исключительно к влиянию иудаизма. Как писал историк В. Ключевский, своими политическими и экономическими успехами Хазарское государство было обязано терпимости к самым различным религиям:

«Хозары скоро стали покидать кочевой быт и обращаться к мирным промыслам. В VIII веке среди них водворились из Закавказья промышленные Евреи и Арабы. Еврейское влияние здесь было так сильно, что династия хозарских каганов со своим двором, т. е. высшим классом хазарского общества, приняла иудейство. Раскинувшись на привольных степях по берегам Волги и Дона, Хозары основали средоточие своего государства в низовьях Волги. Здесь столица их Итиль скоро стала огромным разноязычным торжищем, где рядом жили магометане, евреи, христиане и язычники».

Ал-Мас’уди в первой части своих «Золотых лугов» проявляет детальное знакомство не только с государственным устройством и общественной жизнью хазарской державы, но и с торговыми путями Волги и Прикаспия:

«Люди, живущие в хазарском государстве, подчиняются царю хазар. В семи днях пути от хазарской столицы под названием «Мадина ал-баб» расположен город Семендер, где ныне живет одно из племен хазар. После того, как сей город был захвачен Сулейманом ибн Раби’ат ал-Бахили, царь хазар переселился в город Итиль[51 - Татарский историк Ш. Марджани, из книги которого переводится эта цитата, полагал, что место древнего Итиля сейчас занимает Астрахань.]. В этом городе живут мусульмане, иудеи, христиане и язычники. Сам царь и его окружение – иудеи. Во времена Харуна ал-Рашида римский кесарь Армирус старался обратить иудеев в свою веру. Не соглашаясь не это, иудеи покинули страну кесаря и переселились в страну хазар. Хазарский царь вместе со своими близкими принял иудейскую веру. Как бы то ни было, большинство его народа, его везир и его армия принадлежат к мусульманам, кроме того, мусульмане занимают главенствующее положение в Итиле. В этом городе семь судей (кади). Двое из них – мусульмане, они судят на основе исламского Шариата и власти Корана. Еще двое судей – иудеи. Они судят согласно Талмуду. Двое оставшихся – христиане. Они судят людей согласно закону христиан. Последний судья принадлежит к сакалибам. Он, будучи русом или представителем другого языческого народа, судит по языческому закону или обращается за советом к мусульманскому кади. Если у сакалибов возникает проблемы выше их понимания, они приходят к кади и принимают мусульманское решение дела. Хазарские мусульмане пришли из Хорезма и поселились в стране хазар после того, как их собственная страна… пострадала от оспы и голода. Это сильные, отважные и смелые люди, в хазарской стране их называют «ларшия[52 - Ал-арсийя.]». В той стране всех мусульман называют «ларшия». Каган хазар во всем полагается на них. Условия, в которых они живут, нижеследующие:

1. Они открыто исповедуют ислам, строят мечети и медресе, провозглашают азан и проводят совместные молитвы по пятницам и мусульманским праздникам; в городе, где живет каган, у них многое число мечетей и религиозных заведений, где они обучают Корану;

2. Везир кагана должен принадлежать к «ларшия»;

3. Если хазарский каган ведет войну против мусульман, они не принимают участия в военных действиях, однако во всех других случаях должны воевать. У них вооружение и доспехи мусульманского типа. Если в том городе мусульмане и хрисстиане объединяются, царь становится бессилен. Русы и сакалиба служат в качестве рабов царя и его военной охраны. Купцы хазарской страны плавают на своих судах по бертасской реке. На берегах той реки живет один народ из тюрков. У тех хазарских купцов, которые поддерживают связь с их столицей Болгар, склады всегда полны торговцев[53 - Марджани Ш. Там же, с 120–121.]».

Первой столицей хазарского каганата считается город Варачан – Баранджер (Баланджар, Беренджер) на территории нынешнего Дагестана. Вряд ли тюркоязычные хазары сами заложили этот город, как, впрочем, и другие древние города Хазарии – прикаспийский Семендер, Саркел на Дону и Итиль на Волге, хотя в строительстве двух последних городов участвовали и византийцы. Саркельскую крепость построил для хазар грек Петронас, как отмечает в своем великом труде «Об управлении империей» византийский император Константин Багрянородный.

Как мы увидим чуть позже, древние города-торжища никогда не возникали на пустом месте, и, как правило, представляли собой еще более древнее наследие эллинистической и персидской цивилизаций. Это тем более относится к самому древнему городу сегодняшней России – Дербенту или «Железным вратам Кавказа», известному еще в VI веке до нашей эры. Ко времени кагана Иосифа могущество Хазарской державы уже давно склонялось к закату, хотя он и пишет, что многие сопредельные народы еще платят ему дань:

«Ты еще настойчиво спрашивал меня касательно моей страны и каково протяжение моего владения. Я тебе сообщаю, что я живу у реки по имени Итиль, в конце реки Г-р-гана. Начало (этой) реки обращено к востоку на протяжении 4 месяцев пути. У (этой) реки расположены многочисленные народы в селах и городах, некоторые в открытых местностях, а другие в укрепленных (стенами) городах. Вот их имена: бур-т-с (буртасы), бул-г-р(волжские булгары), с-вар (сувары), арису (мордва, эрьзя?), ц-р-мис (черемисы, марийцы), в-н-н-тит (вотяки, вятичи?), с-в-р (северяне?), с-л-виюн (славяне). Каждый народ не поддается (точному) расследованию и им нет числа. Все они служат и платят мне дань. Оттуда граница поворачивает по пути к Хуварезму, доходя до Г-р-гана. Все живущие по берегу (этого моря) на протяжение одного месяца пути, все платят мне дань. А еще на южной стороне – С-м-н-д-р (город Семендер) в конце страны Т-д-лу, пока (граница) не поаворачивает к «Воротам», Баб-ал-Абвабу (Дербенту), а он расположен на берегу моря. Оттуда граница поворачивает к горам…

Знай и уразумей, что я живу у устья реки, с помощью Всемогущего. Я охраняю устье реки и не пускаю русов, приходящих на кораблях, проходить морем, чтобы идти на исмаильтян, и (точно так же) всех врагов их на суше приходить к «Воротам». Я веду с ними войну. Если бы я их оставил в покое на один час, они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада и до страны… Досюда доходят мои пределы и власть моего государства.

Ты еще справшивал меня о моем местожительстве. Знай, что я живу у этой реки, с помощью Всемогущего, и на ней находятся три города. В одном (из них) живет царица; это город, в котором я родился. Он велик, имеет 50 на 50 фарсахов в длину (и ширину), описывает окружность, расположен в форме круга. Во втором городе живут иудеи, христиане и исмаильтяне и, помимо этих людей, рабы из всяких народов. Он средней величины, имеет в длину и ширину 8 на 8 фарсахов. В третьем городе живу я сам, мои князья, рабы, служители и приближенные ко мне виночерпии. Он расположен в форме круга, имеет в длину и ширину 3 на 3 фарсаха. Между этими стенами тянется река. Это мое местопребывание во дни зимы[54 - Текст и комментарии – П. К. Коковцев, «Еврейско-хазарская переписка».]».

Каган Иосиф, конечно же, преувеличивает величину своих городов точно так же, как и степень собственной власти. Дело в том, что титул кагана был во многом религиозно-церемониальным титулом, тогда как все управление государством было в руках светских властителей. Следуя известной теории, израильский ученый Михаил Богачек (Гольдеман) пишет о существовании в Хазарии двойного правления, диархии, которую, по его мнению, именно у хазар заимствовала Древняя Русь. В любом случае, он считает, что «формирование хазарской системы диархии, при которой хакан был лишь формальным главой государства, но реально не управлял им, приходится на 8 век и относится ко времени обращения хазар в иудаизм[55 - Богачек М. «О диархии в Древней Руси (IX–X вв.), в сборнике «Jews and Slavs», volume III, Jerusalem, 1995, с 71.]».

Об устройстве хазарского общества много писали и арабские географы. Например, Абу Исхак ал-Истахри, о собственной жизни которого, увы, почти не сохранилось сведений, в середине X века так описывал хазарский город Итиль:

«Город Итиль состоит из двух частей – восточной и западной, и царь проживает в западной части. На своем языке хазары называют своих царей «белек» (евр. мэлэх – араб. малик) и «бек». Длина западной части города – один фарсах, и его окружает крепостная стена. Дома их – низкие и сделаны из войлока. Есть также глиняные жилые дома и другие здания, есть бани и базары. В городе проживает более восьми тысяч мусульман, и у них около тридцати мечетей. Место, где живет царь, далеко отстоит от берега, и дворец его сделан из кирпича. Никому другому не разрешается строить дома из камня. Из крепости двое ворот открываются в сторону Волги, а еще двое ворот – в степь. Царь хазар – иудей, и возле него состоят четыре главных сановника. Знатная часть хазар также иудеи, но большинство народа мусульмане и христиане, а некоторая часть – идолопоклонники».

Несмотря на веротерпимость хазарской правящей верхушки, в государстве не раз возникали религиозные трения, отражавшие внешнюю политику той эпохи. Самым значительным из них было восстание хазарского племени каваров во второй половине IX века, которое некоторые исследователи относят к их недовольству принятием иудаизма.

Кавары или «заговорщики», как называла их хазарская правящая верхушка, были мусульманами. После разгрома мятежа, многие из них вынуждены были бежать за пределы Хазарии и присоединиться к древне-венгерским племенам, которые в то время кочевали в печенежских степях к западу от Каспийского моря. Вместе с венграми кавары пришли в Карпаты, сыграв впоследствии значительную роль в создании венгерского государства на Дунае. В восточной Венгрии до сей поры ученые указывают на хазарско-мусульманские следы в названиях таких городков, как Хайдубесермень вблизи Дебрецена, хотя вынужденная и добровольная откочевка тюркских племен в Венгрию продолжалась, по крайней мере, до XIII века. Юное венгерское государство, которое в анналах IX–X веков называется «Великия Тюркия», нуждалось в хазарских мусульманах, так как они были гораздо более образованными, чем венгры-язычники, и более того,

«Они составляли ядро конной армии, были меткими стрелками и обеспечивали успех в сражениях не только в период обретения венграми родины, но и последующих войнах с европейскими государствами. Венгерские короли использовали их также в борьбе со своими внутренними противниками и заставляли собирать дань с населения. Каварам же доверялось королевское казначейство и ведение военно-дипломатических переговоров с иностранцами, в частности, с Византией, в связи с чем Константин Багрянородный ошибочно называл всех венгров «турками». Особенно возросла потребность в наемных каварских воинах в период венгерских экспансий в Далмации, в связи с чем венгерские короли стали вербовать новых ландскнехтов в распавшейся к тому времени Хазарии, равно как и среди печенегов. Падение Хазарии и принятие многими ее жителями ислама создали для этого весьма благоприятные условия: лишенные своей государственности и ставшие мусульманами хазарские бесермены охотно отправлялись в Венгрию, к своим сородичам и единоверцам[56 - Закиев М. З, Кузьмин-Яманади Я. Ф. «Волжские булгары и их потомки», Казань, 1993, с. 68.]».

Как бы то ни было, далеко не все хазарские мусульмане предпочли уйти на Запад после подавления восстания каваров. Исламизация Хазарии продолжалась через семейные связи и посредством торговли, однако наличие такого серьезного числа мусульман в Хазарском каганате уже в IX веке, веке каварского восстания, является свидетельством того, что хазарско-арабские отношения не всегда были напряженными, хотя начались они в 652–653 году[57 - Некоторые исследователи относят дату дербентского похода Салмана к 642-43 гг.] именно с военного противостояния. В 653 году передовые части мусульман под командованием Салмана бин Раби’и ал-Бахили, пройдя по западному побережью Каспийского моря, вышли к Дербенту, последнему непокоренному пункту Сасанидской персидской империи. Арабам удалось взять Дербент чрезвычайно легко, и эта легкость, видимо, и послужила вскоре причиной их поражения и разгрома в Хазарии. Арабы сравнительно легко взяли Семендер, однако на подходе к Баланджару на них внезапно напало большое хазарское войско, и только малая часть четырехтысячного арабского войска сумела спастись.

С Дербента, который в последующие годы не раз переходил из рук в руки, и начинается, строго говоря, история ислама в России. Однако присоединение Кавказа продолжалось и через тринадцать веков, и поэтому разве что в конце XIX века ислам в Дагестане стал российским исламом, да и поволжский ислам можно в историческом смысле рассматривать как российский только с 1552 года.

Обо всем этом речь впереди, сейчас нас интересуют в первую очередь пути проникновения ислама в самое средоточие стран Седьмого Климата, которое впервые совершилось именно через Железные Ворота Дербента.

В начале VIII века арабско-хазарское противостояние усилилось: в 713–714 году арабский полководец Маслама бин ‘Абд ал-Малик вернул Дербент под власть Халифата. Однако в окончательном смысле мусульманским городом Дербент стал в 735–736 годах, когда арабский командующий Марван ибн Мухаммад (впоследствии последний из халифов пришедшей в упадок Омеййядской династии Марван II) вторгся с многотысячным войском через Дербент в Хазарию и наголову разгромил хазарские войска. Марван разорил город Баланджар и прошел до самых низовий Волги, в земли буртасов. Как писал об этом А. Халиков:

«Было взято в плен около 20 тысяч барсил – серебряных Болгар, остальные бежали в более безопасные места, в первую очередь на север, к месту слияния Камы с Волгой, а также в Верхнее Подонье[58 - Халиков А. Там же, с. 74.]».

После этого арабского похода Дербент остался в руках мусульман и превратился из пограничной персидской крепости в крупнейший средневековый город-порт Кавказа, прославленный своей торговлей и ремеслами. Однако в течение еще, по крайней мере, двухсот лет он был единственным городом ислама на территории сегодняшней России.

Интересно, однако, что Дербент остался в истории России также и единственным городом, куда ислам пришел с военным знаменем. По всей остальной территории сегодняшней России, за немногими исключениями, ислам в дальнейшем шел только с торговыми караванами или с посохом бродячего дервиша-проповедника. Между тем поход Марвана ибн Мухаммада, который, как мы уже сказали, завершился только в земле буртас в нижнем течении Волги, привел к обращению тогдашнего кагана хазар в ислам или, по крайней мере, к его обещанию стать мусульманином в обмен на прекращение военных действий. Если даже такое обещание и было дано, оно оказалось недолговечным: с уходом арабской армии каган вернулся в лоно своей веры.

Союз, в том числе, династический, с Византией сделал Хазарский каганат геополитическим противником арабского Халифата. Халифы, в частности, аббасидский халиф ал-Мансур (754–775), в попытке наладить арабско-хазарские отношения повелел наместнику Армении Язиду бин Усаду взять в жены хазарскую принцессу, которая, к несчастью, умерла в родах, что стало причиной двух крупномасштабных хазарских вторжений в Закавказье в 762–763 и 754–755 году. Эта страница хазарско-арабских отношений относится скорее к истории ислама в Грузии и Закавказье, однако в целом эти отношения были отношениями соперников, а не заклятых врагов. Достаточно вновь упомянуть вслед за ал-Мас’уди, что каганы хазар имели вокруг себя мусульманскую гвардию телохранителей иранского происхождения из Хорезма, которые назывались «ал-арсийя» и которым было позволено не участвовать в военных действиях против мусульман-единоверцев.

Наличие достаточно значительно числа мусульман в Хазарском каганате, таким образом, было результатом мирного проникновения ислама в Хазарию. Не следует забывать, что международная торговля являлась важнейшим элементом экономики Хазарии, и в этой торговле, наряду с иудеями, все более существенную роль играли мусульмане Халифата и Закавказья, а также, видимо, вернувшиеся в родные места потомки тех племен Прикаспия и низовий Волги, которые были переселены Марваном вглубь Халифата после похода 737 года.

Переселение этих племен, которых арабские историки называли «ас-сакалиба», было весьма масштабным: до 20 000 человек, как говорит и лейденская «Энциклопедия ислама». Эти 20 000 пленников, как думает А. Халиков, были булгарами-барсилами, одними из тех булгарских племен, которые в VIII–IX веке в союзе с другими булгарскими племенами основали Волжскую Булгарию на слиянии Волги и Камы.