Оглашенная

Гинеколог подтвердила, что все сроки упущены и любая самодеятельность приведет к серьезным последствиям. Только рожать.

Лена понимала – другого диагноза не будет, но в душе наивно по-детски надеялась, что и на УЗИ ошиблись.

– Значит никаких таблеток или уколов? – Обреченно пролепетала она.

– Абсолютно. Объясните, почему вы не хотите детей? Вместе обсудим ситуацию, посоветуемся. – Голос звучал ласково, успокаивающе. – Может мама против? – Доктор пристально вглядывалась, ожидая ответа.

– Мама? Нет, мама. Я ей не говорила. Ну, в общем, мне на нее наплевать.

– Зачем же так о матери? – Опешила врач, хотела что-то добавить, но передумала и деликатно продолжала. – А отец детей знает о вашей беременности? Наверно, он против?

– Да что мне отец! Понимаете, если они родятся, я не смогу стать стюардессой. Я мечтаю летать. Зачем мне дети?

– Конечно, если такие обстоятельства, вы вправе отказаться. – Озадаченно глядя на пациентку, продолжала Игнатова. – Родить и отказаться. Это не противозаконно. Главное – гуманно и угодно Богу. Вы даете жизнь младенцам, а они попадают в новую семью, где их вырастят. Вы же станете свободной, и мечта исполнится – пожалуйста, порхайте по залу официанткой.

– Стюардессой, – нахмурилась Лена и косо глянула на врача.

– Да, да стюардессой. А семью еще заведете. Молодая, красивая – все впереди. А знаете, ложитесь к нам. Прекрасные специалисты, чудные условия и все бесплатно. Наш роддом опекает благотворительный фонд «Спасенное детство». Его сотрудники патронируют новорожденных, все формальности проходят быстро и ненавязчиво. Она расписала по пунктам, что должна выполнять женщина при беременности.

– А сейчас идите домой и берегите себя. Подойдет время, вас привезут и никаких хлопот. Но, имейте в виду, у вас двойня, и роды могут быть преждевременными.

Лена готова была кричать от счастья.

«Мне крупно повезло с этим УЗИ. Скину лишний груз и поставлю самую большую свечу в церкви».

Возле метро на лотке горкой лежали ананасы. Купила заморский фрукт и попросила продавщицу отрезать кусочек. Впилась в сочную, кисловатую мякоть. Во рту защипало. Вытирая платком губы, увидела кровь.

«Ананас проклятый». – Хотела выбросить, но у входа заметила нищенку. Старушка крестилась и всех вокруг благодарила.

– Ешь, бабуля, – шлепнула в протянутую руку «колючую шишку».

– Спаси Господь тебя и твоих деточек. Дай тебе Бог, хорошеньких и здоровеньких, – прошепелявила старушка. – Счастья тебе и твоему мужу.

«И она туда же. Что б ты, старая, подавилась», – беззлобно посетовала Мохова.

Глава 5

«Когда же я рожу? Скорей бы. – Ни о чем другом Лена думать не могла. – Другие семимесячных рожают, а у меня все по графику. Почему я такая невезучая. Будьте прокляты и Мишка, и Дениска, и все мужики – козлы похотливые. Скину и до конца жизни не подпущу ни единого на сто километров».

С работы уволилась.

– Эх, такое место, – сокрушались девочки.

– Разве это место? – Возразила Лена, – Вот стюардесса – это да! Всегда в полете.

– Как муха в самолете, съязвила конопатая Сонька. – Гляди, не пролети, как фанера над Парижем.

Лена промолчала, хотя внутри все кипело. «Наверно догадались. Ничего, подруга, посмотрим, кто из нас пролетит? Я скину и махну с экипажем за океан, а ты здесь заглохнешь до конца жизни».

Больше всех Мудакхерович сокрушался, – Ах, Лен, Лен, какой хороший биль продавец, лучший цветок наша палатка. Пилёхо станет, заходи, всегда поможем, – тянул он, хитро оглядывая ее.

На улицу не выходила. Матери приказала на все звонки отвечать: «Уехала в Питер, на курсы стюардесс». Болтала только с Мишей. Сообщила ему, что скоро поедет в турпоездку по «Золотому кольцу».

К отъезду в роддом подготовилась заранее. Собрала все необходимое. Спортивный костюм, свитер, две ночнушки, белье, кассеты с плеером, банки ананасового компота, журналы. Получилась здоровенная сумка.

Вместо модельных сапог на высоком каблуке, мать купила полный отпад. Войлочное недоразумение – «прощай, молодость». Лена категорически отказалась даже мерить их.

Звонил отец. Пришлось врать, выкручиваться. – Спасибо, папочка, все путем, но, представляешь, собралась на медкомиссию, поскользнулась и ногу сломала. Теперь в гипсе месяца на два.

– Надо же, – расстроился он, но уверенно, пьяненьким голосом ободрил. – Запомни, дочка, Моховы не горят, не тонут и мягко приземляются. Поправляйся, я все улажу.

Трубку выхватила Нюфара и запричитала.

– Перепелочка, куколка ты наша. Какая-то гадина сглазила. Ясно, как Божий день. Чтоб этим глазам ни дна, ни покрышки, всю жизнь на лекарства работать. Клавушке от меня приветик.

Лена поблагодарила, но приветика не передала.

Клавдия Петровна не спала ночами, тревожилась. Не зная, как помочь Лене, однажды, не удержалась и робко спросила. – Что же теперь будет, доченька?

– Пиво холодное будет. – Грубо оборвала ее Лена.

Но потом успокоилась и растолковала, что поедет рожать к Мише. Там и распишутся.

– В Норильск, такую даль, трудно одной, может вместе? – Попыталась образумить ее мать. – Но получила такой отпор, что боялась глаза поднять.

Позже, Лена не раз уговаривала себя, что мама не виновата, что она заботиться о ней, переживает, но ничего не получалось. Услышав, что мать вернулась из школы, закипала необъяснимой злостью.

Чем ближе подходило время родов, тем сильнее одолевали «поганые» мысли. В памяти всплывали разные слухи: «Не разродилась, ребенка спасли, а ее нет. Не смогли сделать кесарево. Разрывы, положение тяжелое».

Раньше она никогда не вникала в эти разговоры. А сейчас страхи, как настырные мухи, лезли в голову.

Наконец, не выдержала, связалась с Игнатовой, сказала, что боится и хочет в роддом. Врач, не расспрашивая, согласилась и попросила ждать у телефона.

Через минуту Лена сняла трубку и услышала спокойный приятный голос.

– Елена Мохова? Я – Виктор Веселов, шофер из роддома. Через полчаса буду у вас.

– Хорошо. – Облегченно вздохнула.

В указанное время в дверь позвонили.

На пороге стоял высокий, крепкий, красивый парень лет двадцати пяти в черной кожаной куртке и такой же кепочке с коротким козырьком и ушками. Он принес с собой запах холодного воздуха, табака, машины и дорогого одеколона.

Лена, волнуясь, оделась, обулась. Вышла из квартиры, закрыла замок. И только на лестнице вспомнила о сумке. Снова начала возиться с ключами. Вернулась в дом. Окинула взглядом комнату. На самое видное место положила записку для мамы. Подхватила вещи.

Виктор забрал сумку. Помог спуститься вниз.

На улице было безлюдно.