Изумрудная книга

Лесли снова меня перебила:

– Да, жизнь она вообще частенько несправедлива, – сказала она самым безразличным голосом, на который только была способна. – Поблагодари за это своего брата. Ты и сам, наверняка, догадываешься, но я тебе напомню, что в этой игре мы с вами по разные стороны баррикад. Поэтому рисковать мы не можем, вдруг ты передашь какие-нибудь сведения Гидеону, который, кстати говоря, оказался последним по… оказался не очень хорошим человеком, в общем.

– Лесли! – она что, совсем обалдела?

– Пардон? Неужели весь этот квест как-то связан с моим братом и путешествиями во времени? – Рафаэль убрал руки и остановился как вкопанный. – Разрешите поинтересоваться тогда, что он вам сделал?

– Перестань делать вид, будто ты вообще ни о чём таком не слышал, – сказала Лесли. – Наверняка вы с Гидеоном всё обсуждаете и постоянно перемываете нам косточки, – она подмигнула мне. Я не могла ответить ей ничем кроме удивлённого взгляда.

– Вовсе нет! – крикнул Рафаэль. – У нас вообще нет времени на нормальное общение! Гидеон постоянно выполняет какие-то секретные поручения. А когда он приходит домой, то сразу садится за секретные документы. Или, например, ляжет и уставится в секретные дырки в потолке. А бывает и того хуже: прискакивает Шарлотта и начинает нудить.

У него был такой несчастный вид, что мне захотелось снова подать ему руку, особенно когда он тихо прошептал: «Я-то думал, что мы друзья. Вчера вечером мне показалось, что нам хорошо вместе».

Лесли – может, лучше назвать её «моя подруга морозилка»? – лишь пожала плечами.

– Да, вчерашний вечер был очень милым. Но ведь мы совсем друг друга не знаем, давай начистоту. О какой дружбе может идти речь?

– Значит, ты просто использовала меня, чтобы определить эти координаты? – сказал Рафаэль и пристально посмотрел на Лесли, надеясь, наверное, что она тут же ему возразит.

– Как я уже говорила, жизнь часто бывает несправедливой.

Кажется, Лесли решила на этой ноте закончить наш разговор и потащила меня дальше.

– Гвен, нам надо спешить, – сказала она. – Сегодня миссис Каунтер распределяет темы рефератов. А мне совсем не улыбается возможность исследовать разливы в восточной части дельты Ганга.

Я обернулась и поглядела на Рафаэля, тот казался совсем сбитым с толку. Он попробовал засунуть руки в карманы и обнаружил, что никаких карманов в школьной форме нет.

– Ах, Лесли, ты только посмотри! – сказала я.

– … или о всяких племенах с непроизносимыми названиями.

Я вцепилась в её руку также, как несколько минут назад Синтия вцепилась в мою.

– Что это с тобой, солнышко? – прошептала я. – Почему ты решила так с ним обойтись? Это что, часть плана, о котором мне ничего неизвестно?

– Я всего лишь стараюсь быть осторожной, – Лесли смотрела мимо меня на доску объявлений. – О, ты только посмотри! Они предлагают услуги нового агентства по украшению и дизайну интерьеров. Кстати об украшениях… – она покопалась в блузке и достала тонкую цепочку, – ты только посмотри. Помнишь, перед тем, как начались твои путешествия во времени, ты дала мне этот ключ, я до сих пор ношу его как подвеску, ну разве не круто? Если меня спрашивают, я говорю, что это ключ от моего сердца.

Попытка отвлечь меня оказалась неудачной.

– Лесли, но ведь Рафаэль не виноват, что его брат оказался таким мерзавцем. Мне кажется, можно верить его словам, он действительно ничего не знает о секретных заданиях Гидеона. Он только приехал в Англию, только пришёл в нашу школу, он никого тут не знает…

– Не волнуйся, он найдёт достаточно людей, которые о нём позаботятся, стоит ему только захотеть, – Лесли упорно смотрела мимо меня. На её носу плясали рыжие веснушки. – Вот увидишь, завтра он обо мне уже и не вспомнит, и у него будет другая «малышка».

– Да, но… – и лишь увидев, как щёки Лесли предательски покраснели, я, наконец, всё поняла. – О, до меня, наконец, дошло! Твоё поведение вовсе не связано с Гидеоном, нет, ты просто влипла – влюбилась в Рафаэля!

– Глупости. Он вообще не в моём вкусе!

Ну да. Это всё объясняет. Лесли как-никак была моей лучшей подругой, мы были знакомы целую вечность. Пусть расскажет свои сказки кому-нибудь другому. Например, Синтии.

– Пойдём, Лес. Перед кем тебе тут притворяться?

Я рассмеялась.

Лесли наконец оторвала взгляд от объявлений и с улыбкой посмотрела на меня.

– Даже если это так! Сама подумай, что будет, если мы с тобой вдвоём поддадимся гормональным взрывам и сумасшествиям! Мы не можем себе этого позволить, даже на секунду! Хватит и того, что одна из нас не совсем адекватна.

– Вот уж спасибо.

– Но это правда! Все твои мысли заняты только Гидеоном, поэтому ты просто не осознаёшь, насколько серьёзно наше положение. Тебе нужно, чтобы кто-то постоянно возвращал тебя с небес на землю. И этим кем-то буду я. Ни за что не позволю этому французику меня охмурить, и точка!

– Ах, Лес! – неожиданно для себя я повисла у неё на шее. Ни у кого, ни у кого, ниукогошеньки на всём белом свете нет такой чудесной, сумасшедшей, умной подруги как у меня.

– Но как же это ужасно, что ради меня ты лишаешь себя возможности быть любимой и счастливой.

– Ой, только не надо сразу так преувеличивать, – фыркнула мне на ухо Лесли. – Если этот парень хотя бы наполовину похож на своего брата, уже через неделю он разбил бы мне сердце, так и знай.

– Ну и что? – сказала я и хлопнула её по спине. – Оно ведь из марципана и легко может стать таким же, как прежде.

– Только не надо шуток! Марципановые сердца – это отличная метафора, которой я, кстати, очень горжусь.

– Ну да. Пройдут года, и тебя будут цитировать на отрывных календарях по всему миру, – сказала я, – «Сердце не может разбиться, потому что сделано оно из марципана. Метафора мудрой Лесли Хей».

– К сожалению, вы ошибаетесь, – послышался голос. Он принадлежал мистеру Уитмену, нашему учителю английского, который этим утром тоже выглядел слишком уж хорошо.

«А вы как считаете, из чего состоит женское сердце?», – меня так и подмывало задать ему этот вопрос, но от мистера Уитмена лучше держаться подальше. Он, как и миссис Каунтер, которая любила задавать нам рефераты на экзотические темы, мог быть таким же непреклонным, внешность его была очень обманчивой.

– И в чём же, скажите, тут ошибка? – спросила Лесли, забыв обо всякой осторожности.

Он посмотрел на нас с укоризной.

– Мне казалось, мы как следует разобрали с вами различие между метафорами, сравнениями, символами и аллегориями. По моему мнению, выражение «разбитое сердце» можно отнести к метафорам, но вот марципан – это что?

Кому это вообще интересно, скажите на милость? И с каких это пор уроки начинаются уже в коридоре?

– Символ… э-э-э… сравнение? – спросила я.

Мистер Уитмен кивнул.

– Именно сравнение, хоть и довольно слабое, – рассмеявшись, добавил он, – через миг выражение его лица вновь стало серьёзным. – Ты выглядишь уставшей, Гвендолин. Вероятно, позади целая ночь без сна, полная сомнений и размышлений о том, как устроен мир, не так ли?

Ну, уж… это его точно не касается. И сочувствующая интонация тут тоже ни к чему, пусть и не надеется выдавить из меня слезу.

Он вздохнул.

– Всё это – слишком серьёзное испытание для тебя, – он машинально крутил на пальце свой перстень. Такой перстень носили все члены ложи хранителей. – Это и не удивительно. Наверное, стоило попросить мистера Уайта, чтобы он прописал тебе какое-нибудь успокоительное. Хоть ночью тебе стоит отдыхать от бурных переживаний, – мой хмурый взгляд он отразил подбадривающей улыбкой, а затем резко развернулся и зашагал по направлению к нашему классу.

– Мне это послышалось, или мистер Уитмен действительно посоветовал запастись снотворным? – переспросила я Лесли, – ну, после того, как он отвесил мне комплемент, что я кошмарно выгляжу.