Выявление паразмата

– Вы правы, юлдугаш Заместитель, я не все до конца рассказал. Мне казалось, что таким занятым людям, как вы, неинтересно знать те личные мотивы, что движут мной. Я с горечью сознаюсь: я не до конца отмыл свой позор – один мой обидчик укрылся именно там, куда я рвусь отдохнуть. И я, как говорится, стремлюсь одной верёвкой укротить сразу трёх ищщаков – посчитаться за обиду, отдохнуть и заработать.

– Вот теперь ваши слова похожи на правду. Да, кажется, ваше желание достаточно обосновано, и мы вас зря подозревали… Но нам нужно будет всё ещё раз обдумать, проверить. Я надеюсь, что вы нас у-ва-жа-е-те и понимаете, что меньше чем за пять-десять недель мы не сможем дать вам разрешение на выезд.

Матаран решил поторговаться:

– Юлдугаш Заместитель, моё уважение к вам не знает границ, но вы войдите и в моё усталое положение и, может быть, найдёте возможность решить вопрос дня за два или десять ?

– Трудно. Но… можно. Да, это минимальный срок решения, на который мы можем согласиться.

Матаран приготовил в ладони две ассигнации по десять тысяч дирхемов.

– Ваше превосходительство разрешите мне недостойному, в знак уважения, облобызать вашу руку?

Матарану благосклонно разрешили. В момент проявления уважения ассигнации из ладони лобызателя перешли в ладонь лобызаемую.

Глава шестая

Спустя ещё двенадцать дней.

17157 год, 30 мохххама, 2 часа ночи. Космодром «Хяллилик». 13 терминал, багажное отделение, «зелёный» коридор (погрузка животных и растений).

Служитель преградил дорогу Махкату.

– Извините, вам не сюда. Проход на посадку через два отделения.

Махкат покорно остановился. Сзади на него налетел Хахтияр:

– Слушай, двигайся. Я сам еле хожу – тебя должен толкать, да?!

– Сюда нельзя, здесь приём багажа. Уважаемые, прошу удалиться.

– В-ва! А мы кто?! – Хахтияр попёр на служителя. – Мы тоже багаж.

Служащий рассмеялся:

– Вы люди. Возможно, пассажиры, но уж никак не багаж.

– Мы живой багаж, – возразил Махкат. – На нас документы есть.

– Уважаемые, хватит шутить. Дошутитесь!

– Какая шутка! Тебе говорят: живой багаж, есть документы, даже печать и наклейка есть. Ты совсем тупой, слушай, наверное, городской. Да? Махкат повернись, покажи свою задницу.

Хахтияр развернул Махката и показал служителю наклеенную сзади голографическую штамп-наклейку «ЖИВОЙ БАГАЖ». Приподнял полы своего халата, повернулся и, нагнувшись, показал аж две свои такие же наклейки.

– Смотри, городской, – у меня целых две! Им тоже не веришь, да?

– Вы что серьёзно?! Гулло-ос! Зови багаж-мастера. А вы стойте. Стоп! Ты куда?! – служащий схватил Хахтияра за полы халата, когда тот рванулся вслед за клеткой с магстилом.

– Ты чё халат рвешь?! Гютюш! Зарежу!

Служащий отпрянул.

– Издеваешься, да?! Этот сын ищщака и крукодила в клетке – живой багаж, а я нет. Да!? Я хуже, да!? Я дохлый багаж, да?! Его одна наклейка правильная, а мои две нет. Да?!

Провезли несколько прозрачных контейнеров с редкими карликовыми породами домашних китиков. На каждом контейнере была та же наклейка. Это ещё больше разволновало Хахтияра.

– В-ва! Этот малюсенький китик живой багаж. А я нет! Пошли Махкат, этот шебултай ничего не понимает. Не мешай! Убью!

Испуганный служащий посторонился, но не успели Махкат и Хахтияр сделать пяти шагов, как сзади на них набросились стражи правопорядка и стали скручивать.

– Матаран-ага, Матаран-ага… – заблеял Махкат.

– Ишан, на помощь! Матаран-агу не уважают! – Хахтияр отбивался. – Его живой багаж бьют!

Ишан всё видел, но поспешил не на помощь, а к Матарану – доложить.

Уже полчаса бился Матаран с багаж-мастером корабля, доказывая ему, что Махкат и Хахтияр являются обычным живым багажом, точно таким же, как и любой другой, – они оплачены по живому весу, и по количеству голов. Везде и все с этим согласны (нигде и никто не отказывался от бакшиша), только на корабле почему-то этого не могут понять. Он готов оплатить это непонимание. «Что?! Этого тоже не понимаете!?» Пробить тупость космолётчика было невозможно. Правильно говорят: против глупости бессилен сам халлах. Что ему не говори, твердит одно и то же: «Люди не могут быть багажом, только пассажирами». На ищщака стал похож – лицо такое же тупое и длинное… Придётся обманывать, как упрямого ищщака.

– Слушай, ты твердишь «люди, люди» – где ты людей видел?

Вспотевший багаж-мастер тупо уставился на Матарана.

– А живой багаж?.. А ты… вы?

– Бритый обезьян тоже на человека похож. Пересмешник точно также говорит. Их можно живым багажом перевозить?

– Их можно. Слушай, дорогой, отстань, а? Не я не хочу – правила, корабельный устав не разрешают людей перевозить в багаже…

– Опять люди. Какие – люди?! Где ты людей видел?

Багаж-мастер обалдело уставился на Матарана.

– Что-о??

– Горные гурду – это снежные хейваны. Если совсем маленькими поймать становятся как люди, только одежду не любят и на четвереньках норовят побегать. Ты видел какие они волосатые, где ты таких волосатых людей видел?

Багаж-мастер посмотрел на заросшее бородой лицо Матарана и открытые по локоть волосатые руки… и сомнительно покачал головой:

– Но ведь они в одежде и стоят на двоих.

– Культурные потому что! Но за этим дело не станет, дорогой. Раз правилами положено – будут на четвереньках и голышом. Хотя, слушай, жалко: совсем учёные, дрессированные гурду. Махката лично с детства дрессировал; правда, Хахтияр совсем недавно ко мне попал – ещё чуть-чуть дикий…

– Нужны справки о прививках, разрешения на вывоз…

«Тридцать тысяч…» – посчитал в уме Матаран.

– И нужны две клетки…