Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период

Большое внимание языковому вопросу уделялось и в правление гетмана. 7 мая 1918 г. Совет министров, рассматривая вопрос о языке судопроизводства, постановил признать, что украинский язык является государственным языком, и все учреждения должны перейти на этот язык. Министерство военных дел постановило все официальное общение перевести на государственный (т. е. украинский) язык, а в учреждениях и частях должны были быть организованы курсы украиноведения. Министерство внутренних дел обязало сотрудников почты, телеграфа и телефонных станций во время исполнения своих служебных обязанностей пользоваться лишь государственным языком. Министерство путей сообщения также объявило о необходимости помнить, что в Украинской Державе государственным языком является украинский. Однако проведение в жизнь украинизации наталкивалось на проблему недостаточного знания украинского языка специалистами, причем государственные учреждения постоянно пополнялись выходцами из великороссийских губерний, отнюдь не стремившимися изучать украинский язык[174 - Пирiг Р. Я. Украiнська гетьманська держава 1918 року. Історичнi нариси. Киiв, 2011. С. 120–123; Нацiональне питання в Украiнi ХХ – початку XXI ст.: iсторичнi нариси. Киiв, 2012. С. 131–132.].

Проблема кадров стояла очень остро. Скоропадский вспоминал, что спустя несколько дней после переворота к нему явились представители украинских партий и заявили о своей готовности поддерживать гетмана, если он согласится на роль президента республики. Скоропадский же считал это гибельным, поскольку спасти страну можно только диктаторской властью[175 - Павло Скоропадський. Спогади. Кiнець 1917 – грудень 1918. Киiв; Фiладельфiя, 1995. С. 173–174.]. В результате после переворота партии социалистической и национальной ориентации стали в оппозицию к режиму гетмана, и Скоропадский столкнулся с острой кадровой проблемой: «Украинцы все говорят о том, что я пользовался русскими силами для создания Украины, – писал гетман. – Да потому, что одними украинскими силами нельзя было создать ничего серьезного. Культурный действительно класс украинцев очень малочислен. Это и является бедой украинского народа»[176 - Там же. С. 233.].

Личные убеждения Скоропадского и его окружения, с одной стороны, и «кадровый голод», с другой, обусловили особенности проведения украинизации в период гетманата. Вице-премьер и министр просвещения Н. П. Василенко, известный ученый, член ЦК партии кадетов, подчеркивал, что «ни о какой насильственной украинизации не может быть и речи»: «Я по своим убеждениям абсолютно далек от насильственных методов в сфере культуры»[177 - Пирiг Р. Я. Украiнська гетьманська держава 1918 року. Історичнi нариси. С. 90.]. Позднее Скоропадский в своих воспоминания писал: государственным языком на Украине должен быть украинский, но он ничего не имел против того, «чтобы со временем оба языка, т. е. русский и украинский, были равноправны». Боязнь некоторых украинцев, что русский язык «затрет» украинский, утверждал гетман, «показывает отсутствие веры в Украину». Однако, пока «положение с языками так остро», «украинский язык будет один»[178 - Павло Скоропадський. Спогади. Кiнець 1917 – грудень 1918. С. 258.].

Тем не менее большое внимание уделялось украинизации в образовательной и культурной сферах. Гетманское Министерство просвещения 22 июля 1918 г. обратило внимание местных органов власти на обязательное введение обучения в начальной школе для украинского населения на украинском языке, а 29 августа было введено изучение украинского языка в школах, где обучение проводилось не на украинском языке, т. е. для школ национальных меньшинств. Наконец, 1 августа Совет министров Украинской Державы гетмана Скоропадского установил обязательное изучение украинского языка и литературы, истории и географии Украины во всех средних общеобразовательных и профессиональных школах, духовных и учительских семинариях и институтах. 3 августа гетман утвердил этот закон[179 - Боровик А. М. Украiнiзацiя загальноосвiтнiх шкiл за часiв виборювання державностi (1917–1920 рр.). С. 71.].

В сентябре 1918 г. Совет министров принял закон об объявлении прежних русских высших школ на территории гетманата украинскими государственными вузами. Это университеты Св. Владимира в Киеве, Харьковский, Новороссийский (Одесса), а также технические вузы – Екатеринославский горный, Харьковский технологический и ветеринарный, Киевский политехнический институты. Никаких указаний и предостережений относительно языка преподавания документ не содержал. Впоследствии был принят закон об объявлении Нежинского историко-филологического института князя Безбородко украинским государственным высшим учебным заведением. При Харьковском, Новороссийском университетах и Нежинском институте открывались кафедры украиноведческого направления.

Несмотря на непростые условия, украинским правительствам удалось добиться определенных успехов (особенно Центральной Раде и гетманскому правительству). Создавались украинские школы (только в 1917 г. было открыто 215 так называемых высшеначальных школ, а к концу 1918 г. число украинских гимназий достигло 150). Число периодических изданий на украинском языке достигло в 1917 г. 106 названий и 212 в 1918 г. Что касается книг, то в 1917 г. вышло 747 наименований, в 1918 г. – 1084, 1919 г. – 665[180 - Рубльов О. С., Реент О. П. Украiнськi визвольнi змагання. 1917–1921 рр. Киiв, 1999. С. 89–95, 139–143, 182–185.]. В 1918 г. была создана Украинская академия наук. При русских высших учебных заведениях открывались кафедры украиноведения, кроме того, был открыт университет в Каменце-Подольском, историко-филологический факультет в Полтаве, Народный университет в Киеве был преобразован в Украинский государственный университет, была открыта Национальная библиотека, работали несколько национальных театров.

Сущность украинизаторской деятельности Центральной Рады выразил один из ее лидеров известный писатель В. К. Винниченко: «Мы, украинцы, хотели жить и проявлять себя во всех сферах и областях жизни. Мы полагали, что все общественные, политические и социальные учреждения должны быть для народа, а не народ для них. На Украине – народ украинский, поэтому для него, как украинского народа, должны быть все учреждения: правительство, администрация, школа, суд. А также и армия»[181 - Винниченко В. Вiдродження нацii. Ч. 1. Киiв; Вiдень, 1920. С. 125–126.].

Украинизация, по мысли ее инициаторов, должна была охватить все стороны жизни общества. Однако условия Гражданской войны не позволили провести все задуманное в полной мере. К тому же большинство украинского населения было озабочено другими, в первую очередь социально-экономическими, проблемами. По сравнению с продовольственной и аграрной проблемами появление украинских школ, книг на украинском языке и кафедр украиноведения казалось второстепенным явлением. На мероприятия по украинизации из-за их ярко выраженного политизированного характера обращали внимание, прежде всего, представители интеллигенции. Настроения русского общества[182 - См. подробнее: Борисенок Е. Ю. Русские об Украине и украинизации 1910-1930-х годов // Русские об Украине и украинцах. СПб., 2012. С. 362–414.] весьма образно зафиксированы в «Белой гвардии» М. А. Булгакова. Естественно, много внимания уделялось новому статусу украинского языка: «…Кто терроризировал русское население этим гнусным языком, которого и на свете не существует? Гетман»[183 - Булгаков М. А. Белая гвардия // Булгаков М. А. Собр. соч. В 5 т. Т. 1. М., 1992. С. 208.], – говорит Алексей Васильевич Турбин. И далее: «Сволочь он (гетман. – Е. Б.), ведь он же сам не говорит на этом проклятом языке!»[184 - Там же.]. Турбину возражает Леонид Юрьевич Шервинский: «Я должен сказать в защиту гетмана. Правда, ошибки были допущены, но план у гетмана был правильный. О, он дипломат. Край украинский, здесь есть элементы, которые хотят балакать на этой мове своей, – пусть!». Но Турбин с этим не был согласен: «Пять процентов, а девяносто пять – русских!..»[185 - Там же. С. 210.].

Киевский присяжный поверенный и общественный деятель А. А. Гольденвейзер в своих «Киевских воспоминаниях» упомянул о том резонансе, который вызывало это явление в обществе. Он отмечал, что украинизация «приводила в смущение всех неукраинцев, причастных к школе, науке, адвокатуре. Украинский язык, с которым впоследствии немного свыклись, вызывал аффектированные насмешки; никто не собирался учиться этому языку»[186 - Гольденвейзер А. А. Из киевских воспоминаний // Революция на Украине по мемуарам белых. М.; Л., 1930. С. 18.]. Но если действия Центральной Рады по украинизации («борьба против русского языка») мемуарист считал просто «некультурными и вредными», то политика гетмана Скоропадского воспринималась им совершенно по-другому. Если Грушевский и Винниченко, писал Гольденвейзер, боролись за «осуществление мечты всей их жизни», то политика гетмана «с самого начала была совершенно беспринципной». «Единственным постоянным элементом в правительственной программе было угождение немцам, – говорится в „Киевских воспоминаниях“. – Немцы, по-видимому, хотели образования независимой Украины; поэтому гвардейский офицер Скоропадский стал украинским националистом и самостийником…Это был лицемерный, притворный национализм»[187 - Там же. С. 229.]. Украинизационные мероприятия Скоропадского воспринимались Гольденвейзером столь негативно, во-первых, из-за сотрудничества гетмана с врагом Российской империи – Германией. Кроме того, автор воспоминаний не верил в искренность «украинских чувств» бывшего царского генерала, представителя военной элиты Российской империи.

Обострение национальных противоречий в УНР являлось не просто следствием украинизаторских усилий Центральной Рады, Гетманата и Директории, но и отражало характерную для распада имперских структур ситуацию. Общественное мнение разделилось не только по партийно-политическому признаку, но и по национальному: политика украинских правительств изменяла сложившуюся культурно-языковую ситуацию, украинский язык проникал в ранее недоступные для него сферы, что создавало дополнительную социальную напряженность. Русская интеллигенция была встревожена и озабочена новой ролью украинского языка в культурном пространстве Украины, предложенной национальными правительствами. Несмотря на то что Российская академия наук признала самостоятельный статус украинского языка, среди русской интеллигенции по-прежнему была широко распространена точка зрения рассматривать украинский язык как «наречие», а попытки активного внедрения в массовое сознание украинской идентичности вызывали по крайней мере недоумение.

§ 3. «Украинский вопрос» в геополитике: планы Советской России и Польши (1919–1920 гг.)

Летом и осенью 1918 г., в период существования Украинской Державы гетмана П. П. Скоропадского, усилия украинских большевиков были направлены на концентрацию сил в пролетарских центрах. Однако в конце 1918 г., с окончанием Первой мировой войны, политическая ситуация вновь изменилась. Немецкие и австрийские войска утратили оккупационные функции, чем не преминули воспользоваться украинские политические круги, решившие восстановить Украинскую Народную Республику. В декабре 1918 г. произошел переворот: 14 декабря гетман отрекся от власти, а 18 декабря в Киеве встречали так называемую Директорию, лидерами которой были известные украинские политические деятели В. К. Винниченко и С. В. Петлюра. Вскоре было даже провозглашено объединение УНР с Западно-Украинской Народной Республикой, образовавшейся после распада Австро-Венгрии.

Практически сразу после установления власти Директории, 1 января 1919 г., был утвержден закон о государственном языке в УНР, по которому украинский язык стал обязательным для употребления во всех правительственных и общественных учреждениях. Министерство народного образования 30 января издало приказ, по которому украинский объявлялся языком преподавания во всех школах Украины, а 5 февраля была подготовлена специальная инструкция, по которой при губернских и уездных комиссариатах образования создавались специальные комиссии для рассмотрения заявлений тех учителей, которые не смогут преподавать на украинском языке. Разрешение не преподавать на украинском языке давалось лишь до конца текущего учебного года (т. е. до 1 июля 1919 г.)[188 - Боровик А. М. Украiнiзацiя загальноосвiтнiх шкiл за часiв виборювання державностi (1917–1920 рр.). С. 82.].

Однако власть Директории также не стала стабильной. Когда ситуация в «украинском вопросе» изменилась, после поражения Германии и начала в ней революции большевики предприняли попытку восстановления на Украине советской власти. «Украина, товарищи, это наш путь к европейской революции»[189 - II съезд КП(б)У. 17–22 октября 1918 г. Протоколы. Киев, 1991. С. 87.], – заявил К. Б. Радек на II съезде КП(б)У в октябре 1918 г. 28 ноября было сформировано Временное рабоче-крестьянское правительство УССР во главе с Г. Л. Пятаковым. 29 ноября советское правительство Украины опубликовало специальный манифест, в котором говорилось о падении власти Скоропадского и оккупантов и переходе власти в руки рабочих и крестьян.

В январе 1919 г. началось наступление большевистских войск на Киев. 4 января В. А. Антонов-Овсеенко возглавил Украинский фронт, наступавший на Левобережье, а уже через два дня, 6 января, Временное рабоче-крестьянское правительство провозгласило образование Украинской Социалистической Советской Республики. В конце января 1919 г. Временное рабоче-крестьянское правительство было преобразовано в Совет народных комиссаров, который возглавил Х. Г. Раковский. Наступление завершилось успехом, и 5 февраля 1919 г. большевики были уже в Киеве.

Хотя украинские большевики и отказывали «национальному движению масс» в реальном влиянии среди украинского населения, продвижение Красной армии было обставлено со всеми необходимыми атрибутами в виде создания временных советских правительств. 29 ноября 1918 г. Ленин отправил главкому И. И. Вацетису телеграмму следующего содержания: «С продвижением наших войск на запад и на Украину создаются областные временные Советские правительства, призванные укрепить Советы на местах. Это обстоятельство имеет ту хорошую сторону, что отнимает возможность у шовинистов Украины, Литвы, Латвии, Эстляндии рассматривать движение наших частей как оккупацию и создает благоприятную атмосферу для дальнейшего продвижения наших войск. Без этого обстоятельства наши войска были бы поставлены в оккупированных областях в невозможное положение, и население не встречало бы их как освободителей»[190 - Ленин В. И. Телеграмма главкому И. И. Вацетису. 29 ноября 1918 г. // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Изд. 5. Т. 37. М., 1969. С. 234.].

На III съезде Советов УССР в марте 1919 г. была принята Конституция Украинской Социалистической Советской Республики и одобрен курс на укрепление отношений с Советской Россией. Однако провозглашенные большевиками национальные лозунги не мешали им строить планы «полного слияния» УССР и РСФСР. 23 апреля 1919 г. Политбюро ЦК РКП(б) предложило ЦК КП(б)У обсудить вопрос, при каких условиях и в какой форме такое слияние будет проведено[191 - Лозицький В. С. Полiтбюро ЦК Компартii Украiни: iсторiя, особи, стосунки (1918–1991). С. 20.]. В июне 1919 г. были приняты два важных решения. Во-первых, было подписано постановление ВЦИК о военном союзе советских республик России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии, которое признавало необходимым «тесное объединение» указанных республик, причем не только объединение военного командования, но и советов народного хозяйства, железнодорожного хозяйства, финансов, комиссариатов труда. Одновременно признавалось независимость всех советских республик[192 - Образование Союза Советских Социалистических Республик. Сб. док. М., 1972. С. 103. См. также: Гросул В. Я. Образование СССР (1917–1924 гг.). М., 2007.]. Кроме того, при ВЦИК была создана комиссия (Л. Б. Каменев, Н. Н. Крестинский, Х. Г. Раковский, Д. И. Курский) для изучения вопроса о вхождении национальных республик в состав РСФСР[193 - Волковинський В. М., Кульчицький С. В. Християн Раковський. Полiтичний портрет. Киiв, 1990. С. 187.]. При этом Раковский настаивал на объединении только на началах федеративного устройства при создании единого органа верховного управления в виде Федеративного Совета Республик[194 - Ненароков А. П. К единству равных. Культурные факторы объединительного движения советских народов, 1917–1925. М., 1991. С. 94–95; Мельниченко В. Христиан Раковский. Неизвестные страницы жизни и деятельности. Киiв, 1992. С. 46.].

Однако разработка объединительных планов вновь была прервана из-за обострившегося положения на фронтах Гражданской войны. В мае 1919 г. белогвардейские войска генерала Деникина, контролировавшие Донбасс, Дон, Кубань и Северный Кавказ, перешли в наступление. Преодолевая сопротивление Красной армии, к концу лета 1919 г. деникинцы оккупировали почти всю Украину, однако удержать власть не смогли, и в результате наступления Красной армии на Украину зимой 1919–1920 гг. Украина была очищена от деникинских войск.

Уже к лету 1919 г. стало очевидным недовольство украинского крестьянства (равно как и в России) большевистской аграрной политикой – экспедициями продотрядов за хлебом; «дикими» реквизициями, проводимыми Красной армией в условиях отсутствия снабжения из центра; введенной 12 апреля продразверсткой на урожай предыдущих лет. По данным А. Грациози, украинские крестьяне стали встречать продотряды криком «Бей жидов и москалей!»[195 - Грациози А. Большевики и крестьяне на Украине, 1918–1919 гг. Очерк о большевизмах, национал-социализмах и крестьянских движениях. С. 117.]. Но на Украине не смог найти поддержки и Деникин, благодаря чему большевикам в конце концов удалось здесь закрепиться.

Однако не только недовольство крестьянства и сепаратистские устремления украинских политиков обостряли ситуацию до крайности. Не менее важное значение по-прежнему имел внешнеполитический фактор[196 - См. подробнее: Борисенок Е. Ю. Влияние польского фактора на политику большевиков по национальному вопросу (большевики и украинский вопрос в 1917–1923 годах) // Революционная Россия 1917 года и польский вопрос: новые источники, новые взгляды. М., 2009. С. 179–194.]. Деятели УНР, пытаясь обрести опору в своей борьбе с большевиками, вели активный поиск внешнеполитических союзников.

Самое пристальное внимание украинским землям уделяла возвратившая себе государственность в ноябре 1918 г. Польша. Как уже упоминалось, в начале ХХ в. в польских политических кругах активно обсуждался вопрос о путях достижения независимости. Одни главную опасность в деле возрождения Польши видели в Германии, другие – в России. Последние обращали внимание на то, что Россия владеет большей частью земель Польши и бывшей Речи Посполитой. Они были убеждены, что Российскую империю ожидает распад, и произойдет он по национальному признаку. В результате на окраинах Российской империи должны были возникнуть независимые государства – своеобразный буфер между Москвой и Варшавой[197 - Матвеев Г. Ф. Российско-украинский конфликт в планах польской дипломатии и военных кругов в межвоенный период // Россия – Украина: история взаимоотношений. М., 1997. С. 237–238.].

Подобные взгляды разделял и «временный начальник государства» Ю. Пилсудский. К тому же Пилсудскому не чужды были и экспансионистские устремления[198 - Там же.]. Уже в ноябре 1918 г. Польша начала активные военные действия в Восточной Галиции против образованной там Западно-Украинской Народной Республики. Польско-украинская война закончилась в июне 1919 г. победой Польши и оккупацией всей Восточной Галиции польскими войсками.

Свои территориальные претензии Польша стремилась закрепить официально, используя весьма распространенные в Западной Европе антибольшевистские настроения. Как известно, в Германии находила довольно весомую поддержку идея расчленения Российской империи, в частности, образования независимого украинского государства, чем активно пользовались многие политические силы в борьбе за власть на Украине. Поляки же нашли поддержку у Франции. Последняя рассматривала независимое польское государство как щит между русским большевизмом и германской революцией и оказывала активную помощь полякам путем поставок военного снаряжения и посылки военных инструкторов.

В декабре 1918 г. на переговорах с представителем Парижского Польского национального комитета С. Грабским Пилсудский заметил, что восточная граница Польши должна пройти по линии небольших белорусских и украинских рек Улла – Березина – Случь – Горынь – Ушица. Своего ближайшего соратника и участника Парижской мирной конференции Л. Василевского Пилсудский инструктировал таким же образом: восточная граница должна обеспечить вхождение в Польшу железной дороги Дрогобыч – Львов – Ковель – Пинск – Лунинец – Барановичи – Вильно и ее «прикрытие» в виде пояса болот и лесов вдоль Припяти[199 - Цiхамiраy А. В. Беларусь у сiстэме мiжнародных адносiн перыяду паслеваеннага yладкавання Еyропы i польска-савецкай вайны (1918–1921 гг.). Мiнск, 2003. С. 22.].

Все это создавало благоприятные условия для польско-украинского союза на антибольшевистской основе. Первые контакты правительства Украинской Народной Республики с Польшей приходятся уже на конец 1918 – начало 1919 гг. 31 декабря в Варшаву отправилась украинская миссия во главе с профессором В. Прокоповичем, целью которой было добиться помощи Польши в борьбе с большевиками. В свою очередь, поляки также стремились наладить дипломатические контакты с УНР и отправили в январе 1919 г. на Украину специального представителя для проведения консультаций с украинскими политическими кругами[200 - Срiбняк І. Симон Петлюра на чолi держави та вiйска. До питання про польско-украiнськi взаемини 1919–1920 рр. // Симон Петлюра та украiнська нацiональна революцiя. Збiрник праць Другого конкурсу петлюрознавцiв Украiни. Киiв, 1995. С. 142.].

Однако достичь соглашения было непросто из-за территориальных противоречий между Польшей и УНР: и те и другие претендовали на Восточную Галицию. Парижская мирная конференция пыталась урегулировать этот вопрос. В конце концов в феврале 1919 г. Совет Десяти Парижской конференции согласился с территориальными претензиями Польши в Восточной Галиции и разрешил ввести туда польские войска для «охраны от большевистских банд». Правящие круги УНР вынуждены были учесть данное обстоятельство. В мае 1919 г. Директория одобрила решение о начале мирных переговоров с Польшей. В этом же месяце к Петлюре прибыл специальный представитель Ю. Пилсудского Я. Мазуркевич («Заглоба»)[201 - Там же. С. 143.].

1 сентября 1919 г. было заключено прелиминарное соглашение между УНР и Польшей. Положение армии УНР было крайне тяжелым, и Петлюра решил отказаться от западноукраинских земель в обмен на военную помощь. В октябре 1919 г. в Варшаву прибыла дипломатическая миссия УНР, а 2 декабря, без согласия галицийской делегации, миссия УНР подписала украинско-польскую декларацию, в которой признала права Польши на Восточную Галицию[202 - Гетьманчук М. П. Мiж Москвою та Варшавою: украiнське питання у радянсько-польських вiдносинах мiжвоенного перiоду. Львiв, 2008. С. 63.]. В начале 1920 г. на территории Польши началось формирование украинских частей.

Отношения же между Польшей и РСФСР складывались крайне сложно. Польское руководство не без оснований подозревало советское руководство в попытках вызвать революцию в Польше, но, с другой стороны, относилось к Ленину и Троцкому как к меньшему злу по сравнению с белым движением и его лозунгом «Единой и неделимой России». Столкновения между польскими и советскими войсками, начавшиеся еще в ноябре 1918 г., вспыхивали на протяжении всего следующего года. Польское руководство отмену большевиками актов царского правительства о разделах Речи Посполитой в Варшаве рассматривало едва ли не как юридическое признание Россией прав Польши на восстановление ее в границах 1772 г., которые оставались недостижимой мечтой всех польских политических формирований с конца XVIII века.

Польша не ответила на предложение Совнаркома РСФСР 22 декабря 1919 г. начать мирные переговоры. Потерпев неудачу в переговорах с поляками, которые не пошли на заключение мира с РСФСР, видя крайнюю заинтересованность Польши судьбой западных окраин бывшей Российской империи, большевистское руководство в Москве решило дополнительно обезопасить себя и прекратило попытки развернуть пропаганду слияния двух советских республик.

В условиях социальной напряженности, недовольства крестьянства украинско-польский союз представлял несомненную опасность для планов большевиков по укреплению своей власти на Украине. Еще осенью 1919 г. желание большевиков добиться «полного слияния» Украины с Россией было крайне велико, о чем свидетельствует проект тезисов о политике на Украине, подготовленный к заседанию Политбюро ЦК РКП(б) 21 ноября 1919 г. Лениным: «Пока – самост[оятельная] Укр[аинская] С[оциалистическая] Р[еспублика], в тесной федерации с РСФСР… п. 2 на Политбюро ЦК РКП(б) 21.ХI.19 „принять с указанием, что до созыва украинского съезда Советов Украина и Россия федерируются на основе резолюции ВЦИК и постановления Политбюро от 1.VI.19 г. и что в то же время партийным путем ведется осторожная подготовка планов слияния Украины и России“»[203 - Ленин В. И. Проект тезисов ЦК РКП(б) о политике на Украине. Не позднее 21 ноября 1919 г. // Ленин В. И. Неизвестные документы. С. 306.]. Однако уже в этом документе Ленин призывал к величайшей осторожности «в отношении к националистским традициям», считал необходимым «строжайшее соблюдение равенства украинского языка и культуры»[204 - Там же. С. 306–307.].

В дальнейшем планы, намеченные на заседании Политбюро 21 ноября, были пересмотрены. Большевистское руководство признало необходимым подчеркнуть независимый статус Украинской ССР. Так, 3 декабря 1919 г., когда переговоры деятелей УНР с польскими лидерами шли полным ходом, VIII Всероссийская конференция РКП(б) приняла резолюцию о советской власти на Украине, в которой подчеркивалось: «Неуклонно проводя принцип самоопределения наций, ЦК считает необходимым еще раз подтвердить, что РКП стоит на точке зрения признания самостоятельности УССР»[205 - Восьмая Всероссийская конференция РКП(б). Москва. 2–4 декабря 1919 г. Резолюция о советской власти на Украине // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Ч. 1: 1898–1924. С. 459.]. Одновременно всем членам партии вменялась обязанность «содействовать устранению всех препятствий к свободному развитию украинского языка и культуры», «всячески противодействуя попыткам искусственными средствами оттеснить украинский язык на второй план», «превратить украинский язык в орудие коммунистического просвещения трудовых масс»[206 - Там же.]. 28 декабря 1919 г. В. И. Ленин написал «Письмо к рабочим и крестьянам Украины по поводу побед над Деникиным». Лидер большевиков провозгласил, что только украинские рабочие и крестьяне «на своем Всеукраинском съезде Советов» могут решить вопрос о судьбе Украины. Ленин объявил о готовности большевиков пойти на уступки в столь важном вопросе: «…Мы, великорусские коммунисты, должны быть уступчивы при разногласиях с украинскими коммунистами-большевиками и боротьбистами, если разногласия касаются государственной независимости Украины, форм ее союза с Россией, вообще национального вопроса»[207 - Ленин В. И. Письмо к рабочим и крестьянам Украины по поводу побед над Деникиным // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Изд. 5. Т. 40. М., 1974. С. 42, 45–46.].

В сложившейся обстановке такая политика была логичной. Внешнеполитическая ситуация продолжала оставаться весьма напряженной. В начале февраля 1920 г. глава НКИД Г. В. Чичерин сообщал ЦК РКП(б), что, по сообщению французского радио в Варшаве, Польша собралась потребовать независимости Украины (а также Белоруссии, Литвы и Латвии)[208 - Симонова Т. М. «Прометеизм» в восточной политике лагеря Пилсудского в 1919–1926 годах // Иван Александрович Воронков – профессор-славист Московского университета. Материалы научных чтений, посвященных 80-летию со дня рождения И. А. Воронкова (1921–1983). М., 2001. С. 126.]. Польские лидеры надеялись, что независимая Украина перейдет под польское влияние. Как подчеркивает И. В. Михутина, об этом ясно говорилось в одном из секретных информационно-политических документов, подготовленном в марте 1920 г. по указанию Пилсудского для командного состава Волынского фронта. Там, в частности, говорилось: «В настоящее время польское правительство намерено поддержать национальное украинское движение, чтобы создать самостоятельное украинское государство и таким путем значительно ослабить Россию, оторвав от нее самую богатую зерном и природными ископаемыми окраину»[209 - Михутина И. В. Некоторые проблемы истории польско-советской войны 1919–1920 гг. // Версаль и новая Восточная Европа. М., 1996. С. 165.].

Между тем переговоры же между Польшей и УНР осенью – зимой 1919 г. стали приносить плоды. Однако польская военная помощь Петлюре была оказана только в следующем году. Осторожная позиция Пилсудского объяснялась наступлением на Москву А. И. Деникина. В этой ситуации вмешательство Польши могло сыграть последнему на руку, что было крайне невыгодно полякам: Деникин не желал признавать независимость Польши и представлял еще большую опасность, чем большевики. В то же время Польша не ответила и на предложение Совнаркома РСФСР 22 декабря 1919 г. начать мирные переговоры.

В этих условиях центральное большевистское руководство вынуждено было отказаться от слияния РСФСР и УССР, сделав ставку на тесный союз между этими двумя республиками. В сложных внешнеполитических условиях такой союз становился весьма актуальным. После поражения Деникина Варшава начала готовиться к решительной схватке. 21 апреля 1920 г. переговорный процесс между УНР и польским правительством завершился подписанием Варшавского договора. Был подписан также секретный протокол с Петлюрой о разделе Украины: Польша признавала его главой независимой Украины, Петлюра отдавал Восточную Галицию. В апреле 1920 г. активизировались военные действия на советско-польском фронте. Польские войска перешли в наступление и в мае захватили Киев, пройдя парадом по Крещатику. Однако захват Киева вызвал небывалый патриотический подъем в Советской России. Одновременно на IV Всеукраинском съезде Советов 20 мая 1920 г. была принята специальная резолюция о государственных отношениях между УССР и РСФСР. Съезд указал, что «УССР, сохраняя свою самостоятельную государственную конституцию, является членом Всероссийской Социалистической Советской Федеративной Республики…»[210 - IV Всеукраинский съезд Советов. Постановления, резолюция и другие документы съезда. О государственных отношениях между УССР и РСФСР // Съезды Советов Союза ССР, Союзных и Автономных Советских Социалистических Республик: 1917–1936. Сб. документов. Т. 2. М., 1960. С. 71–72.].

Красная армия перешла в наступление и в июле 1920 г. разгромила польскую группировку на Украине и в Белоруссии. Большевики продолжили наступление, желая превратить войну оборонительную в наступательную революционную. Началось наступление на Варшаву, конечной целью был Берлин. Как вспоминал В. М. Молотов, «Ленин поставил целью использовать навязанную Пилсудским войну с Польшей, чтобы пройти войсками и „прощупать штыком“, не готова ли Германия к началу пролетарской революции»[211 - Никонов В. А. Молотов: Молодость. М., 2005. С. 492.]. В связи с наступлением Красной армии в Польше руководство РКП(б) считало возможными крупные классовые выступления рабочих как в Польше, так и в Венгрии, Чехословакии, Румынии, Италии[212 - Телеграмма В. И. Ленина И. В. Сталину о положении в Коминтерне. 23 июля 1920 г. // Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Коминтерн. 1919–1943. Документы. М., 2004. С. 54–55.]. Рассчитывая на «советизацию» Польши, В. И. Ленин готов был пойти и на территориальные уступки. 11 июля 1920 г. министр иностранных дел Великобритании Дж. Керзон потребовал от Советского правительства остановить наступление Красной армии на линии, определенной Верховным советом Антанты в декабре 1919 г. в качестве восточной границы Польши (Гродно – Яловка – Немиров – Брест-Литовск – Дорогобуж – Устилуг – восточнее Грубешова, через Крылов – западнее Равы-Русской, восточнее Перемышля – до Карпат). Пытаясь «помочь пролетариату и трудящимся массам Польши и Литвы освободиться от их буржуазии и помещиков»[213 - Телеграмма В. И. Ленина И. С. Уншлихту о плане наступления на Польшу. 15 июля 1920 г. // Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Коминтерн. 1919–1943. С. 53.], Ленин отправил 15 июля 1920 г. телеграмму И. С. Уншлихту, в которой говорилось о готовности обеспечить «польским рабочим и крестьянам границу восточнее той, которую дает Керзон и Антанта»[214 - Там же.]. Но расчеты большевиков не оправдались: в своем докладе на IX конференции РКП(б) Ленин признал, что «прощупать готовность Польши к социалистической революции удалось чрезвычайно мало»[215 - Из доклада В. И. Ленина «Политический отчет ЦК РКП(б)» на IX конференции РКП(б). 22 сентября 1920 г. // Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Коминтерн. 1919–1943. С. 63.]. Поляки в массе своей восприняли Красную армию не как освободительную и революционную, а как захватническую. Произошло известное «чудо на Висле», Красная армия была отброшена от Варшавы, тысячи красноармейцев были взяты в плен[216 - См. подробнее: Матвеев Г. Ф., Матвеева В. С. Польский плен. Военнослужащие Красной армии в плену у поляков в 1919–1921 годах. М., 2011.].

Во время переговоров с Польшей советская сторона настаивала на признании независимости и территориальной целостности УССР, БССР и Литвы. 23 сентября 1920 г. ВЦИК принял заявление об основах соглашения между РСФСР и Польшей, в котором говорилось что «в основу мира должно быть, во-первых, положено немедленное торжественное подтверждение как Польшей, так и Россией независимости Украины, Литвы, Белоруссии и признание независимости Восточной Галиции; во-вторых, как Польша, так и Россия должны немедленно официально признать, как форму выражения воли соответствующих наций, те государственные представительные учреждения… кои существуют в каждой из этих стран»[217 - 23 сентября 1920 г. ВЦИК принял Заявление ВЦИК об основах соглашения между РСФСР и Польшей. 23 сентября 1920 г. // Документы внешней политики СССР. Т. 3: 1 июля 1920 г. – 18 марта 1921 г. М.:, 1959. С. 205.]. 12 октября 1920 г. был подписан договор о перемирии и прелиминарных условиях мира, согласно которым Польша обязалась признать независимость Белоруссии и Украины.

В этой ситуации для большевистского руководства важно было официально закрепить союз между РСФСР и УССР. VIII Всероссийский съезд Советов 28 декабря 1920 г. и V съезд Советов УССР в феврале 1921 г. утвердили «Союзный рабоче-крестьянский договор между РСФСР и УССР», в котором подтверждались независимость и суверенность каждой из договаривающихся сторон и одновременно говорилось о вступлении республик в военный и хозяйственный союз. Важнейшие комиссариаты объявлялись объединенными (военный и морских дел, ВСНХ, внешней торговли, финансов, труда, путей сообщения, почт и телеграфа) и предусматривалось их вхождение в состав СНК РСФСР, а СНК УССР должен был иметь своих уполномоченных[218 - Союзный рабоче-крестьянский договор между РСФСР и УССР // Образование Союза Советских Социалистических Республик. Сб. док. С. 166–168.].

Советско-польскую войну завершил мир, подписанный в Риге в марте 1921 г., по которому Польша получила земли Западной Украины и Западной Белоруссии. Обе стороны признавали независимость Украины и Белоруссии[219 - Мирный договор между Россией и Украиной, с одной стороны, и Польшей – с другой. 18 марта 1921 г. // Документы внешней политики СССР. Т. 3: 1 июля 1920 г. – 18 марта 1921 г. С. 619.]. Специальная статья предусматривала не только воздержание от вмешательства во внутренние дела другой стороны, но и отказ от поддержки организаций, «имеющих целью вооруженную борьбу с другой договаривающейся стороной, либо покушающихся на ее территориальную целость, либо подготовляющих ниспровержение ее государственного или общественного строя»[220 - Там же. С. 622–623.]. Одновременно оговаривалось предоставление всех прав, обеспечивающих свободное развитие культуры, языка и выполнение религиозных обрядов русским, украинцам и белорусам, проживавшим в Польше. Со своей стороны, те же права обеспечивались полякам, проживавшим в России, Украине, Белоруссии[221 - Там же. С. 625–626.].

Таким образом, объявив об образовании Украинской ССР, большевистское руководство, с одной стороны, высказалось в пользу идеи о существовании самостоятельной украинской нации, но, с другой стороны, рассчитывало на дальнейшее слияние Украины и России. Однако сложное внутреннее положение, и прежде всего недовольство крестьянства, а также внешнеполитические расчеты политиков УНР, наложившиеся на активизацию «восточной политики» Польши, заставили большевиков отказаться от первоначальных планов и взять курс не на слияние, а на тесный союз двух республик. Более того, итогом сложной внешне- и внутриполитической ситуации в стране стал курс большевиков на создание «национального облика» УССР.

§ 4. Восточная Галиция, Угорская Русь, Северная Буковина и Бессарабия: коллизия национальных интересов

Федеративная концепция Ю. Пилсудского позволяла заключить союз с Петлюрой на антибольшевистской основе. Однако такое взаимопонимание было возможно лишь в том случае, если проект не затрагивал интересы польских лидеров в Восточной Галиции. Эту территорию поляки считали своей и вели решительную борьбу за включение ее в состав Польши.

Осенью 1918 г. нарастающие национальные движения в различных частях империи привели к распаду Австро-Венгрии. 7 октября Регентский совет Королевства Польского опубликовал воззвание «К польскому народу» с требованием создания независимого государства, охватывающего все польские земли с доступом к морю, политически и экономически самостоятельного. Через три дня, 10 октября, польские политики заявили о выходе Галиции из Австро-Венгрии и о вхождении ее в состав польского государства. Однако такое развитие событий не устраивало лидеров украинского движения. 18–19 октября во Львове на собрании украинских депутатов австрийского парламента, галицийского краевого сейма и краевого сейма Буковины, епископата, представителей (делегатов) украинских партий был избран временный украинский парламент – Украинская национальная рада (Украiнська Нацiональна Рада, УНРада) во главе с Е. Петрушевичем. 18 октября был принят статут (устав) Украинской национальной рады, которая объявлялась «конституантой» (представительским собранием) той части украинского народа, которая живет в Австро-Венгерской монархии, на ее этнографической территории, и в случае, «который сочтет соответствующим», должна решить вопрос о судьбе всех областей, заселенной украинцами, «именем украинского народа австро-венгерской монархии, его правом самоопределения»[222 - Конституцiйнi акти Украiни. 1917–1920: Невiдомi конституцii Украiни. Киiв, 1992. С. 92.]. В прокламации, выпущенной на следующий день, 19 октября, УНРада определила территорию украинской этнографической области в Австро-Венгрии: «Восточная Галиция с границей по Сяну с включением Лемковщины, северо-западная Буковина с городами Черновцы, Строжинец и Серет, украинская полоса северо-восточной Венгрии»[223 - Там же. С. 93.].

Польские политики негативно восприняли попытки галичан создать собственное государство. 28 октября была образована Польская ликвидационная комиссия, которая намеревалась взять власть в Галиции. Приезд комиссии во Львов был намечен на 1 ноября. В ответ 1 ноября 1918 г. Украинская национальная рада приняла обращение к украинскому народу, в которых объявлялось, что 19 октября было создано украинское государство на землях бывшей Австро-Венгрии, что украинский народ освобожден «от вековой неволи», и теперь он – «господин своей земли, свободный гражданин украинского государства». Кроме того, объявлялось, что с этого дня, 1 ноября, УНРада взяла власть во Львове и на всей территории украинского государства. Объявлялось также о создании национальных вооруженных сил и передаче австрийско-польской администрации украинцам. Провозглашалось равноправие граждан всех народностей и вероисповедания, а полякам, евреям и немцам предлагалось направить своих представителей в УНРаду. Кроме того, предполагался созыв Учредительного собрания для решения дальнейшей судьбы украинского государства[224 - Там же. С. 94.].

Конфликт за обладание Восточной Галицией перерос в украинско-польскую войну. Уже 1 ноября украинские вооруженные силы взяли под контроль Львов, а позднее – и другие города Восточной Галиции. Во Львове польские политические партии и общественные организации образовали Польский национальный комитет, который призвал с оружием в руках ответить на действия украинцев[225 - Литвин М. Р. Украiнсько-польська вiйна 1918–1919 рр. Львiв, 1998. С. 53–54.]. 2 ноября в УНР прибыла польская делегация. Польская сторона предлагала включить в возрожденное польское государство Перемышль, Львов и другие города. Диалога не получилось. 5 ноября УНР вновь обратилась к населению Восточной Галиции, предложив признать за поляками на украинской земле полное равноправие. 9 ноября было объявлено о названии нового государства – Западно-Украинская Народная Республика[226 - Нацiональне питання в Украiнi ХХ – початку XXI ст.: iсторичнi нариси. С. 151.]. В тот же день был сформирован Государственный секретариат, а 13 ноября принят Временный основной закон. Однако ситуация для ЗУНР складывалась тяжелая. 21 ноября украинская армия оставила Львов, а правительство ЗУНР переехало сначала в Злочев, потом в Тарнополь, а 3 января 1919 г. – в Станислав[227 - Там же. С. 152.].

3 января 1919 г. УНРада объявила о своем намерении объединить ЗУНР и УНР в единую суверенную народную республику. 22 января на Софийской площади в Киеве было проведено торжественное объединение двух республик. В состав директории УНР был избран Е. Петрушевич, а ЗУНР стала Западной областью Украинской народной республики.

В Станиславе был принят ряд законов, в том числе закон о созыве Сейма ЗУНР и закон о выборах, по которым депутаты сейма избирались на основе общего без различия пола, равного, прямого, тайного, пропорционального избирательного права. В сейм предлагалось избрать 160 украинцев, 27 евреев, 3 поляков и 6 немцев[228 - Там же. С. 153.].

3 февраля 1919 г. Украинская национальная рада приняла закон «Об огосударствлении украинских школ», а 14 февраля – закон «Об огосударствлении украинских частных гимназий и женских семинарий», согласно которым все школы – общественные (начальные), средние, гимназии, реальные, и тому подобные, – объявлялись государственными, а учителя – государственными служащими. Языком преподавания становился украинский. Содержавшиеся ранее на общественные средства учителя народных школ также были объявлены государственными служащими, им стали выдавать зарплату[229 - Гай-Нижник П. П., Солдатенко В. Ф. Державотворчий процес в Захiдноукраiнськiй Народнiй Республiцi // Нариси iсторii державноi служби в Украiнi. Киiв, 2009. С. 231.].

15 февраля 1919 г. был одобрен закон «О применении украинского языка во внутреннем и внешнем управлении государственных властей и правительств, публичных институций и государственных предприятий в Западной области Украинской Народной Республики». Государственным языком объявлялся украинский. В марте было издано распоряжение для чиновников госадминистрации, по которому к службе в государственных органах допускались лишь граждане Украинской Народной Республики, «безукоризненного поведения, которые владеют украинским языком в устной и в письменной речи и не переступили сорокового года жизни». Правда, последнее не касалось действующих служащих[230 - Там же. С. 231–232.].

Делопроизводство государственных органов, органов местной власти, государственных предприятий должно было вестись на украинском языке. Впрочем, закон предусматривал и гарантию национальным меньшинствам – свободу употребления родного языка в устной и письменной форме при обращении в правительственные инстанции. Национальным меньшинствам гарантировалось право иметь свои школы и библиотеки, периодические издания, свободно пользоваться родным языком в повседневной жизни.

Языковая политика ЗУНР предусматривала открытие начальных народных школ, причем поляки, евреи и немцы могли открывать собственные школы. Во всех школах было отменено обязательное преподавание немецкого языка, а в неукраинских – с третьего класса вводился как обязательный предмет украинский язык. Польские школы стали превращаться в украинские. Всего было открыто 30 украинских средних школ, в том числе 20 гимназий, 3 реальные школы, 7 учительских мужских и женских семинарий. Расширялась сеть специальных и профессиональных учебных заведений. Особое внимание уделялось изучению украинского языка, математики, истории, географии Украины[231 - Нацiональне питання в Украiнi ХХ – початку XXI ст.: iсторичнi нариси. С. 154; Литвин М. Р. Украiнсько-польська вiйна 1918–1919 рр. С. 13–14; Литвин М. Р., Науменко К. Є. Історiя ЗУНР. Львiв, 1995. С. 99.].