Линия крови

– А мы как раз собирались обедать. Не желаете к нам присоединиться?

– Вы очень добры, – сдержанно ответила Сейхан. – Но я всего на минутку. Просто надо перемолвиться одним словечком с вашим сыном.

И она устремила взор миндалевидных глаз – свидетельство ее евразийского происхождения – на Грея. И смотрела как-то особенно, со значением.

Стало быть, что-то узнала.

Некогда Сейхан работала наемным убийцей на секретное общество, ответственное за смерть его матери, некую международную преступную организацию под названием «Гильдия». Ее истинное предназначение и цели так и оставались тайной, даже для собственных агентов. Организация состояла из небольших ячеек, разбросанных по всему миру, каждая действовала независимо, ни у кого из членов этих отдельных команд не было представления об общей картине. Но постепенно Сейхан ополчилась против них. Ее завербовал директор Кроу, какое-то время она работала двойным агентом – ровно до тех пор, пока ее не разоблачили. И вот теперь, преследуемая бывшими нанимателями и агентами иностранных разведок за прошлые свои преступления, она стала напарником Грея.

А возможно, и кем-то большим для него.

Грей подошел к ней вплотную.

– Ну, что там?

Она заговорила, понизив голос:

– Мне позвонил директор Кроу. А потом пожаловал ко мне лично. В районе Сейшельских островов произошло похищение человека. Действовали сомалийские пираты. Жертва – американская гражданка, – по всей видимости, представляет особую ценность. Пейнтер хочет знать, имеешь ли ты отношение к этому делу.

Грей нахмурился. С чего это вдруг «Сигме» заниматься или интересоваться каким-то киднеппингом? На свете полно полицейских агентств и центров береговой охраны, которые обычно расследуют подобные преступления. Отряд «Сигма», в состав которого входили бойцы особого назначения, натренированные не только в военных, но и в различных научных дисциплинах, служил прикрытием для УППОНИР, Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ. И группы бойцов «Сигмы» посылались по всему миру в случае возникновения угроз глобального значения, а вовсе не для того, чтобы похищать какую-то американку у африканских берегов.

Сейхан заметила недоумение, написанное у него на лице. По всей очевидности, подумал Грей, она знает больше, просто не может говорить в присутствии посторонних. Нет, происходит что-то серьезное, это ясно. При одной только мысли об этом у него тревожно забилось сердце.

– Дело деликатное и не терпит отлагательств, – добавила она. – Если летишь, самолет уже на заправке. И Ковальски выехал, забрать нас. Отъедем от твоего дома, и сразу на трассу. По дороге получим дальнейшие инструкции.

Грей с замиранием сердца покосился на кресло. Отец слышал весь их разговор и смотрел сейчас прямо в глаза сыну.

– Поезжай, – сказал он. – Делай свою работу. Здесь и без тебя помощников хватает.

Для Грея это высказывание служило хоть и слабым, но утешением. Одна надежда на то, что отец когда-нибудь простит его за это. Однако следующая фраза, произнесенная с горечью, тотчас развеяла все надежды в прах:

– И потом, чем реже я вижу здесь твою физиономию… тем лучше для меня.

Грей отступил на шаг. Сейхан подхватила его под локоть, точно боялась упустить. Но это жаркое прикосновение ее ладони сразу успокоило его. Вселило уверенность, как тот поцелуй, всего несколько недель тому назад.

В комнату, вытирая руки полотенцем, вошла Мэри. Она тоже слышала эти грубые слова и сочувственно посмотрела на Грея.

– Стол накрыт, все готово. Так что милости просим.

Грей поблагодарил ее кивком и позволил Сейхан увлечь себя к двери. На пороге он обернулся, хотел попрощаться с отцом. Ему очень хотелось сделать это, но он так и не смог вымолвить хоть слово.

И вот Грей уже на террасе. Замер на миг, взглянул на ступеньки, сбегающие вниз, и тяжко вздохнул.

– Ты в порядке? – спросила Сейхан.

Он провел рукой по волосам.

– В норме, как всегда.

Она продолжала пытливо всматриваться ему в лицо, точно хотела услышать правдивый ответ. Но так и не успела. Резкий визг резины по асфальту возвестил о прибытии транспорта. Оба они обернулись на этот звук – резко затормозил черный внедорожник. Опустилось боковое стекло, из него вырвалось облачко сигарного дыма. А затем высунулась бритая голова гориллы, энергично жующей зажатый в зубах окурок дешевой сигары.

– Так вы идете или как? – грубо спросил Ковальски.

Хотя этот человек порой страшно раздражал его, Грей был просто счастлив видеть своего старого боевого товарища. Он начал сбегать по ступенькам, но тут из дома выбежал Кенни и преградил ему путь.

– Ты не можешь сейчас уехать! Как же я? Мне-то что делать?

Грей указал на дом.

– Теперь твоя очередь. Ты что же, вообразил, что я буду заниматься этим все время?

Он отодвинул плечом опешившего брата и подбежал к внедорожнику. Рядом стоял мотоцикл Сейхан. Та бросилась следом, на ходу надевая шлем.

– Кто еще с нами? – спросил Грей.

– Нам приказано подобрать еще двух ребят, уже там, на месте. Говорят, будто они обладают каким-то неслыханным мастерством и очень пригодятся в деле.

– Кто такие?

В ответ девушка загадочно улыбнулась и опустила пластиковый щиток на шлеме. А затем с мрачным юмором бросила несколько слов:

– Надеюсь, ты излечился от водобоязни.

Глава 2

1 июля, 18 часов 32 минуты по восточноафриканскому времени

Республика Танзания

Его предупредил низкий хрипловатый рык.

Такер Уэйн так и вжался спиной в кирпичную стену узкой улочки, затем начал осторожно продвигаться к спасительному темному дверному проему. Всего час назад он заметил, что за ним тащится «хвост». Человек шел следом на значительном расстоянии. Такеру удалось сбросить этот «хвост», затеряться в лабиринте проулков и узеньких извилистых улочек, составлявших большую часть Занзибара.

Кто же его вычислил?

Он прижался спиной к деревянной резной двери. Нет, надо затеряться, нельзя допускать, чтобы его обнаружили. Последние три года он скитался по миру, через год ему исполнится тридцать. Две недели тому назад он добрался до архипелага Занзибар – целой цепочки купающихся в палящих лучах солнца островов у восточного побережья Африки. Одно название чего стоило – Занзибар… Оно напоминало о древних временах на этой земле, полной таинственности и мифов. Вот самое подходящее место, где можно затеряться, стать невидимкой. Здесь задавали мало вопросов.

Люди были осторожны. Понимали, что любопытство до добра не доведет.

Однако он часто ловил на себе косые взгляды. И не только потому, что был белым. Старый порт Занзибара издавна был пересечением дорог и торговых путей, здесь можно было увидеть людей всех рас и цветов кожи. И потом, после целого года путешествий по Африке кожа у Такера стала такой же темной, как и у любого местного торговца, предлагающего пряности на рынках старого Каменного города. Он был высок, мускулист, чем тоже привлекал внимание, но стоило любопытному заглянуть в его холодные жесткие глаза, как тотчас отворачивался.

На самом деле внимание он привлекал совсем по другой причине…

Каин потерся о его бедро – теперь он уже не рычал, но шерсть на загривке стояла дыбом. Такер потрепал пса, но не для того, чтобы успокоить его, а напоминая, что тот должен в случае чего просигналить своему напарнику об опасности. А они с ним были именно напарниками. Каин был как бы продолжением его самого – его носом, ушами и глазами.

Собака была компактная, но очень крепкого телосложения, немного походила на немецкую овчарку, но на самом деле принадлежала к породе бельгийских пастушьих собак малинуа. Шерсть черная, с рыжеватыми вкраплениями, но в целом все-таки черная, в тон темным глазам. Такер почувствовал, как напряглись мышцы Каина при его прикосновении.

В полквартале от них из-за угла вывернулась чья-то тощая фигура и пустилась в паническое бегство. В спешке незнакомец ударился плечом о стену дома и бросился бегом по улице, то и дело оглядываясь через плечо. Такер окинул его оценивающим взглядом, соображая, может ли ситуация представлять для него опасность.