Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945

На рассвете 9 ноября 1923 года Гитлер, Геринг, Рудольф Гесс и некоторые другие нацистские лидеры покинули пивной зал Burgerbraukeller в Мюнхене и двинулись маршем во главе трех тысяч штурмовиков в центр города к военному министерству. Они намеревались занять здание министерства и свергнуть баварское правительство. После прохождения узкой улочки, ведшей к министерству, марш встретила вооруженная полиция. Раздались выстрелы. Гитлер упал на мостовую и вывихнул плечо, но смог бежать на поджидавшей машине только для того, чтобы быть затем арестованным и заключенным сроком на пять лет в Ландсбергскую тюрьму. Геринг во время путча получил тяжелые ранения в бедро и пах. Его отнесли в соседний дом, где перевязали, а затем его тяжелые раны лечили врачи, делавшие ему инъекции морфия для облегчения боли.

Геринг переехал жить в Швецию. Там, живя с женой, происходившей из богатой шведской аристократической семьи, он продолжал употреблять морфий. В сентябре 1925 года его признали опасным наркоманом и поместили в палату для буйнопомешанных в клинике Лангбро. Постепенно при помощи психиатров он выздоровел, но в Германию вернулся лишь осенью 1927 года благодаря политической амнистии, объявленной вновь избранным президентом страны фон Гинденбургом. Здесь Геринг возобновил свою деятельность в интересах нацистской партии.

К 1940 году Геринг стал не только преемником Гитлера, но также единственным рейхсмаршалом в Третьем рейхе, командующим ВВС, министром авиации, председателем рейхстага, министром-президентом Пруссии, уполномоченным по реализации четырехлетнего плана и обладателем многих других должностей. Его положение было неуязвимым. И тем не менее, как только Геринг приобрел огромную власть и влияние, он проявлял во все большей степени такие свои качества, как лень, тщеславие и любовь к роскоши. Значительную часть времени он проводил за охотой и застольем в своем обширном загородном поместье Каринхалле (в честь жены Карин, урожденной Фок, в первом замужестве Кантцов. – Ред.), где была выставлена сказочно богатая коллекция произведений живописи, награбленной во всех частях Европы. Геринг забавлялся пошивкой различных причудливых мундиров для каждой из своих должностей и развлечением гостей Каринхалле одеждами, которые поражали многих из них до глубины души. После посещения Каринхалле Ульрих фон Хассель, карьерный дипломат, бывший с 1932 по 1937 год германским послом в Италии, заметил в своем дневнике, что Геринг «менял свой костюм в течение дня и появлялся за ужином в голубом или фиолетовом кимоно в домашних шлепанцах, отороченных мехом. Даже утром он носил на боку золотой кинжал, который тоже часто менял. В его галстуке пестрело множество драгоценных камней, а его жирное тело опоясывал широкий пояс, унизанный драгоценностями. Нет нужды упоминать великолепие и число его колец».

Геринг позволил себе располнеть до 280 фунтов (127 килограммов). Кроме того, он никогда не мог полностью отказаться от употребления наркотиков. Не секрет, что он ежедневно потреблял около сотни таблеток паракодеина, производный продукт от морфия – он совал эти таблетки в рот и жевал их, подобно жевательной резинке, во время важных совещаний. Подобные чудачества терпели, но они снижали врожденные способности назначенного Гитлером преемника и делали его уязвимым для нападок противников. Наиболее непримиримым из них был Мартин Борман.

Еще одним нацистским лидером, мешавшим Борману сблизиться с Гитлером, был Йозеф Геббельс. Идея подписания перемирия 1940 года в том же железнодорожном вагоне, где французы продиктовали условия капитуляции немцам в 1918 году, исходила от Геббельса, министра пропаганды и народного просвещения, которому было отказано в призыве на военную службу в годы Первой мировой войны по состоянию здоровья. Детский паралич принес Геббельсу резко покатые плечи, слабое, карликовое телосложение, укороченную левую ногу по сравнению с правой, болезнь вынудила его ходить заметно прихрамывая. Ростом Геббельс был чуть выше 5 футов, весом – немного больше 100 фунтов, а его темные волосы и карие глаза не соответствовали светловолосому и голубоглазому или сероглазому арийскому стандарту, который его ведомство столь энергично пропагандировало.

Геббельс, сын набожных родителей-католиков из рабочей (отец – бухгалтер. – Ред.) среды в Рейнской провинции, прожил юные годы в озлоблении и бедности. Ему удалось тем не менее с помощью заемных средств и грантов посещать лекции в нескольких немецких университетах, где он получал отличные отметки, и добиться (в 1922 году) степени доктора философии Хайдельбергского (Гейдельбергского) университета. Таким образом, он оказался единственным настоящим интеллектуалом в окружении Гитлера. Потерпев неудачу как беллетрист и сценарист, он проявил после вступления в нацистскую партию в 1922 году недюжинный талант как пропагандист. Геббельс первым в ХХ веке понял, как можно влиять на сознание масс такими инструментами современной пропаганды, как радио, кино, пресса, грузовики с микрофоном, громкоговорители, плакаты и массовые демонстрации. Его умение использовать пропагандистские средства, собственные способности оратора сыграли решающую роль в приходе Гитлера к власти в 1933 году и в привлечении поддержки со стороны большинства немцев.

Как один из первых нацистских лидеров и как абсолютный властелин всех форм выражения нацистских идей в Третьем рейхе, Геббельс имел огромные влияние и власть. И все же, подобно Герингу, особенности характера делали его уязвимым перед интригами тех, которые стремились завоевать расположение Гитлера.

Циничный ум Геббельса в сочетании с язвительностью, которые он не пытался скрывать, сделали его непопулярным в партии и побуждали Гитлера относиться к нему с некоторой настороженностью и недоверием после того, как нацисты укрепили свою власть в государстве. Еще больше Геббельсу вредили скандалы, связанные с любовными приключениями. Хотя Геббельс был женат и имел шестерых детей, он поддерживал многочисленные связи с молодыми актрисами и секретаршами, которые работали в министерстве пропаганды. Любовная связь с хорошо известной чешской актрисой Лидой Баровой (была любовницей Геббельса в 1936–1918 годах после войны жила в Австрии, умерла в 2000 году в возрасте 94 лет. – Ред.) вынудила жену Геббельса требовать развода. Сам Гитлер, весьма терпимый к предосудительным поступкам своих ближайших соратников, если они не вредили имиджу режима, приказал Геббельсу разорвать его отношения с Лидой Баровой. Такие «пробоины» в доспехах могущественного шефа пропаганды фиксировались должным образом терпеливым Мартином Борманом.

Третий потенциальный враг Бормана, Генрих Гиммлер, не был в 1940 году столь могущественным и хорошо известным, как Геринг и Геббельс. Его отец был учителем, директором гимназии в Мюнхене и одно время даже учил баварского принца Генриха. Подобно Борману, Генрих Гиммлер служил в армии в последние месяцы Первой мировой войны (с трудом добился, чтобы его взяли в армию, несмотря на близорукость. – Ред.), но не участвовал в боевых действиях. Затем он учился на сельскохозяйственном отделении Высшего технического училища при Мюнхенском университете. По окончании учебы заинтересовался нацистским движением и имел незаметное участие в пивном путче 1923 года.

Гиммлер оставался преданным незаметным нацистом до 1929 года. (Не совсем так. В 1925 году был назначен секретарем Штрассера, а затем заместителем рейхслейтера партии по пропаганде. В 1927 году Гиммлер стал заместителем рейхсфюрера СС. Знакомился с реальным положением дел в немецкой деревне, работая в хозяйстве в Нижней Баварии. – Ред.) В январе 1929 года Гитлер назначил его рейхс– фюрером СС, вспомогательного отряда СА, но в 1930 году вывел СС из подчинения СА. После разгрома штурмовиков в «ночь длинных ножей» Гиммлер принялся за организацию СС. Постепенно он создал собственную армию численностью полмиллиона человек, войска СС, а также Секретную государственную полицию (гестапо), уголовную полицию, службу безопасности (СД), разведслужбу и концентрационные лагеря под управлением других служб СС. В конце концов «дядя Генрих» и «дорогой Мартин» начнут соперничество. Лишь один из них мог быть вторым наиболее могущественным деятелем нацистской Германии.

Но Борман терпел Гиммлера в 1940 году гораздо легче, чем Геринга и Геббельса. Возможно, он понимал, что рейхс– фюрер СС был на самом деле человеком ограниченного ума. Он консультировался с астрологами и проводил много времени в попытках организовать СС в духе рыцарского ордена Средних веков.

Для Альберта Шпеера, министра вооружений и военного производства, Гиммлер был «наполовину школьным учителем, наполовину чудаком». Этот человек, ответственный в конечном счете, за претворение в жизнь гитлеровских расистских идей в отношении евреев и цыган (а также захвата жизненного пространства за счет сокращения в разы численности славян. – Ред.), мог говорить помощнику, увлекающемуся охотой на оленей: «Каким образом вы можете получать удовольствие от стрельбы из засады по несчастным созданиям, бродящим по опушке леса… Строго говоря, это убийство!»

Помимо того, что Гиммлеру недоставало решимости и чувства реальности, он не был столь безупречно здоровым, как Борман. Фактически рейхсфюрер СС нуждался в помощи Феликса Керстена, финского массажиста, чтобы избавляться от постоянных сильных болей в желудке. Керстен характеризовал своего клиента как «узкогрудого человека со слабо выраженным подбородком, в очках и со льстивой улыбкой».

Другие представители нацистской иерархии, возвышавшиеся над Борманом, также имели личные недостатки, делавшие их уязвимыми перед интригами амбициозного человека, умевшего сыграть на них. Иоахим фон Риббентроп, бывший виноторговец (из древнего рыцарского рода. В Первую мировую войну воевал на Восточном, затем Западном фронте. Тяжело ранен. Награжден Железным крестом. В 1918 году направлен в Турцию. – Ред.), ставший министром иностранных дел, характеризовался своим итальянским коллегой графом Галеаццо Чиано «пустым, легкомысленным и болтливым» человеком. Чиано добавлял в своем дневнике: «Дуче сказал, что достаточно взглянуть на его голову, чтобы понять, сколько мало в ней ума».

Роберт Лей, химик по профессии и руководитель Трудового фронта, был алкоголиком. (В первые дни Первой мировой войны добровольцем пошел на фронт. Был артиллеристом, затем летчиком. Кавалер Железного креста 2-го класса. В 1917 году был сбит и попал в плен. Будучи хроническим алкоголиком, объявил общенациональную кампанию по борьбе с пьянством. Сумел добиться улучшения материального положения рабочих. – Ред.) Альфред Розенберг – безнадежный путаник, а его главная книга «Миф ХХ века», насыщенная идеями о нордическом превосходстве, была столь неусвояемой для многих читателей, что верховный рецензент книги, Гитлер, признавался, что никогда не мог прочитать ее до конца.

Ни один из генералов не оказывал серьезного влияния на Гитлера. Бывший ефрейтор не доверял прусскому аристократическому офицерскому корпусу, как оплоту консерватизма, и принимал рекомендации представителей этого корпуса лишь постольку, поскольку они отвечали его целям. Лишь два высших офицера оставались с Гитлером от начала до конца войны: фельдмаршал Вильгельм Кейтель, начальник штаба Верховного главнокомандования (ОКВ), и генерал Альфред Йодль, начальник штаба оперативного руководства ОКВ. Ни один из них не был пруссаком (первый из Брауншвейга, второй баварец). Оба сохранили свои должности, не переча Гитлеру.

Тонкогубый, высокий, неразговорчивый Кейтель был жестким, педантичным солдатом, чья главная цель в жизни заключалась в стремлении стать фермером и управлять богатым семейным имением в Брауншвейге. Он считал, что обязан следовать строгим принципам чести, служа и подчиняясь главе государства. Поэтому Кейтель старательно выполнял приказы фюрера, сколь бы они ни были безумными и преступными.

Альфред Йодль отличался большими способностями и был отчасти менее раболепен, чем Кейтель, которого за глаза называли «лакейтель». Но, хотя он и Кейтель почти ежедневно контактировали с Гитлером лично, ни один из них не владел способностью или положением для маневров в политических дебрях, которые выросли внутри нацистской иерархии. Таким образом, ни один из них не представлял серьезной помехи тому, кто стремился стать правой рукой Гитлера.

Самым неординарным представителем окружения Гитлера продолжал оставаться Рудольф Гесс. Борману не нужно было активно подрывать позиции Гесса с целью его устранения. Он просто продолжал добиваться расположения фюрера своими средствами, позволяя Гессу терять влияние из– за собственного странного поведения. Вальтер Шелленберг, глава управления внешней разведки Гиммлера, позднее писал: «Поразительно, как Гесс с убежденностью фанатика или безумца верил в древние пророчества и мистические откровения. Он мог цитировать большие отрывки из пророческих книг, таких как книги Нострадамуса и другие, названия которых я не могу припомнить… Временами появлялись признаки просветления, которые, должно быть, выражали изменения в депрессивном состоянии. Все это он то и дело растолковывал своей жене самым тщательным образом».

Гитлер, однако, отказывался официально развенчивать Гесса. Это повредило бы имиджу нацистского режима. Но тогда, в 1940 году, Гитлер мог позволить себе быть терпимым. До сих пор он не допускал крупных ошибок. Он, видимо, не нуждался в деятельном заместителе. Не нуждался особо даже в такой верной рабочей лошади, как Борман. Фюреру казалось, что ему достаточно самого себя. «Он высился над нами, – позднее говорил жене Борман, – как гора Эверест».

Летнюю победу Гитлера омрачили только эвакуация Британского экспедиционного корпуса из Дюнкерка и отказ от операции «Морской лев» – неудачного плана вторжения через пролив в Англию. Более серьезными неудачами осенью и зимой стали провал планов действиями люфтваффе вывести Англию из войны посредством воздушной битвы за Британию. Это было первым серьезным проколом рейхсмаршала Геринга, и с этих пор его влияние на Гитлера стало падать.

Весной 1941 года Гитлер решил больше не возиться с Англией. Он чувствовал, что время уходит. Больше нельзя было откладывать осуществление операции «Барбаросса», планировавшегося долгое время нападения на Советскую Россию, основной цели нацистской политики и события, которое, по словам Гитлера, «заставит мир затаить дыхание». Это событие предоставило также Борману удобный случай, которого он терпеливо ждал.

Глава 6

Удобный случай

Вторая военная весна принесла нацистам еще больше триумфов. Если Гитлер верил в свою непобедимость и непогрешимость, если Борман тоже в это верил, то события лишь укрепляли их самомнение.

К середине апреля 1941 года Роммель во главе Африканского корпуса, разбив англичан, блокировал Тобрук и продвинулся в глубь Египта, угрожая всем британским позициям в этой стране, особенно Суэцкому каналу. 17 апреля перед вторгнувшимися немецкими войсками капитулировала югославская армия. 26 апреля германские войска ворвались в Афины.

4 мая фюрер представил свой доклад по Балканской кампании ликующим депутатам рейхстага. Затем он удалился в Бергхоф завершать планирование нападения на Россию. Первоначальная дата вторжения 15 мая была перенесена на более поздний срок – из-за того, что Гитлер в апреле громил Югославию, где группа офицеров (прорусски настроенных. – Ред.) осмелилась свергнуть режим, дружественный нацистской Германии. (27 марта 1941 года группа офицеров во главе с генералом Симовичем свергла прогерманское правительство Цветковича, присоединившееся к Тройственному пакту. 5 апреля новое правительство подписало договор о дружбе и ненападении с СССР. 6 апреля немцы и их союзники атаковали Югославию со всех сторон. – Ред.) Теперь фюрер назначил новую дату начала осуществления плана «Барбаросса». Операция должна была начаться в день, когда французы подписали перемирие в Компьенском лесу: 22 июня 1941 года.

То, что «Барбароссе» предстояло быть более чем военной операцией, указывалось в специальной секретной директиве, изданной фельдмаршалом Кейтелем для высших армейских офицеров 13 марта. В ней говорилось, что «рейхсфюреру СС поручено фюрером проведение в оперативной зоне специальных мероприятий по подготовке политического администрирования, мероприятий, которые вытекают из борьбы, ведущейся между двумя противоположными политическими системами. В рамках этих мероприятий рейхсфюрер СС будет действовать самостоятельно под свою личную ответственность».

Вскоре Кейтель издал еще две директивы. Одна из них предполагала, что преступления, совершенные германскими войсками против гражданского населения восточных территорий, не должны подлежать, как правило, рассмотрению военными трибуналами. Другая директива предусматривала, что коммунистические политкомиссары должны отсортировываться от основной массы русских военнопленных и уничтожаться.

Все эти директивы являлись вопиющим нарушением условий ведения обычной войны. Многие армейские генералы противились их выполнению в частном порядке, но ничего не предпринимали для их отмены. Фельдмаршал Кейтель допускал, что директивы «далеко не бесспорны». Но Гитлер требовал их выполнения, и глава штаба Верховного главнокомандования вермахта считал, что он связан долгом чести и верности выполнять любое желание фюрера.

«Специальные мероприятия», порученные Гиммлеру, включали использование einsatzgruppen, сформированных службой безопасности СС. Эйнзацгруппы должны были двигаться позади победоносных частей регулярной армии и зачищать оккупированную территорию от евреев, цыган, советских комиссаров и других представителей населения, которых нацисты классифицировали как своих расовых и идеологических противников. Короче, инициативные группы СС убивали столько этих людей, сколько могли обнаружить, армия в эти операции не вмешивалась.

Руководить гражданским учреждением, ответственным за управление русским населением, которое не являлось объектом операций инициативных групп СС, Гитлер назначил Адольфа Розенберга. Он стал рейхсминистром по оккупированным восточным территориям. Это выглядело логичным выбором. Сын немецкого башмачника (по другим данным, купца), Розенберг родился в прибалтийском городе Ревеле (ныне Таллин), который входил тогда в Российскую империю. Воспитанный как немец, он в равной степени знал русскую культуру и обычаи. В январе 1918 года Розенберг получил диплом архитектора в Московском высшем техническом училище. В феврале 1918 года вернулся в Ревель, в конце 1918-го переехал в Мюнхен, где в 1920 году вступил в нацистскую партию в числе ее первых членов. (Именно Розенберг познакомил Гитлера с «Протоколами сионских мудрецов», что оказало огромное влияние на мировоззрение будущего фюрера. – Ред.)

Но в то время как Розенберг был единственным нацистским лидером с опытом непосредственного знакомства с Россией, он не был реалистичным политиком. И ему приходилось конкурировать в борьбе за власть не только с армией и СС. Мартин Борман тоже решил обеспечить себе право играть существенную роль на территории оккупированной России в интересах нацистской партии.

К этому времени Рудольф Гесс практически полностью устранился от обсуждения дел во властных структурах Третьего рейха. В частности, он не участвовал в планировании плана «Барбаросса». Бывший летчик Первой мировой войны (в самом ее конце. – Ред.) уделял большую часть времени своему хобби, заключавшемуся в пилотировании самолета, который предоставило в его распоряжение предприятие «Мессершмитт» в Аугсбурге. Главе аппарата Гесса Борману удалось добиться доверия фюрера, и теперь главным образом именно Борман помогал фюреру руководить нацистской партией. У Гесса было достаточно оснований для того, чтобы почувствовать себя забытым. Гитлер не стал его смещать, но и не находил времени для встреч с ним. Мыслями фюрера полностью овладел «Барбаросса», действительно ошеломляющий план.

В 1924 году, когда Гитлер был еще не очень успешным баварским политиком и заключенным Ландсбергской тюрьмы, он продиктовал своему верному секретарю Рудольфу Гессу следующие слова: «Мы [национал-социалисты] возьмемся за то, что прервали шесть столетий назад. Мы остановим бесконечное продвижение немцев на юг и запад Европы и повернем взоры к землям на востоке. Мы положим конец колониальной и торговой политике предвоенного времени и перейдем к территориальной политике будущего. Но когда мы говорим сегодня о новых территориях в Европе, то должны думать главным образом о России и пограничных с ней подчиненных ей государствах. Сама судьба, видимо, желает указать нам путь сюда… Колоссальное государство на востоке неизбежно обречено на гибель, и конец еврейского господства в России будет также концом России как государства» («Майн кампф», глава XIV – «Восточная ориентация или восточная политика»).