Признания грешницы

– В том-то и дело, что ничего не понятно! Хотя, если она детей собиралась отправить мне, значит, обед предназначался Леве. Но и он исчез…

– Хорошо, что со скайпом? Вы говорите, что связались с мамой Геры?

– Да, я без проблем включила компьютер Геры, скайп открылся автоматически, даже пароль не потребовался… Я нашла Татьяну Ивановну и позвонила ей, видеозвонок… Я не собиралась ее пугать, потому что понимаю, все в жизни бывает, и я действительно паникерша… Поэтому я просто позвонила, спросила, как у нее дела, как здоровье, придумала, будто бы мне приснился нехороший сон, ну и все такое… Я подумала, если Гера там, или ее мать знает, где Гера, то эта информация как-то всплывет, понимаете? Или же я увижу по выражению лица Татьяны, какая она, взволнованная или спокойная… Так вот. Я разбудила ее. Она была сонная, но все равно улыбалась, увидев меня на экране. Сказала, что у нее все в порядке… Про Геру ничего не спрашивала, из чего я поняла, что они действительно часто общаются, она все про нее знает, а потому новости просто не успели накопиться… Мы разговаривали очень недолго, в основном о внучках. Но я успела сделать вывод, что Татьяна не в курсе, куда могла исчезнуть Гера.

– Прошло слишком мало времени, может, Гера как раз на пути к Балаково, – сказала Лиза и тотчас опровергла сказанное: – Хотя какой ей смысл туда ехать? Если, предположим, она решила ото всех спрятаться, она знает, что Балаково – это первое место, где ее будут искать. Тетя Дина, может, у нее кто-то есть? – спросила Лиза осторожно, чувствуя, что этим вопросом она причиняет ей боль. – Я имею в виду мужчину?

– Но если не верить Гере, то тогда кому? – расплакалась Дина. – Гера – кристальной чистоты человек! Нет, нет и еще раз нет!!!

– Хорошо. Я все поняла. Нам нужна вся информация по Леве и Гере: номера телефонов, электронная почта, фотографии… Телефоны близких друзей, знакомых…

– Да, я все приготовила. Но максимум информации, я думаю, вы сможете получить все же из компьютеров. Гера общалась через «Одноклассников» с подругами, друзьями, родственниками, это я точно знаю. Дома есть два компьютера – Геры и Левы, в спальне и кабинете. И у каждого еще ноутбук, конечно. Так вот, Гера забрала свой ноутбук. Дома его нет. Ну и Лева соответственно тоже со своим не расстается, он его повсюду с собой носит.

– Дина Робертовна, пожалуйста, постарайтесь успокоиться. Поезжайте домой, к внучкам… Кстати, с кем они сейчас?

– С соседкой, подружкой, я хотела сказать…

– Вот и отлично. А я со своей стороны постараюсь что-нибудь выяснить о ваших детях. Уверена, что вы напрасно так паникуете. Многие обстоятельства указывают на то, что Геру, во-первых, не похитили, а это уже хорошо. Она жива и здорова. Другое дело – куда она так спешила и почему оставила детей…

– Хорошо, спасибо тебе, Лиза. – Дина поднялась, и страдальческое ее лицо стало совсем бледным. – Не знаю, позвонить твоей матери или нет… Может, я действительно рано забила тревогу?! Жека очень любит моего Леву, ты же знаешь, она вообще хотела поженить вас с ним, и мы бы породнились… Боже, как же давно все это было!

– Не надо ей пока звонить. Вот когда все выяснится, тогда… Вы можете оставить мне ключи от Левиной квартиры, в случае если семья до вечера не вернется и мне придется начать собственное расследование?

– Да-да, безусловно! Вот, держи!

Лиза проводила Дину до двери, они обнялись.

– Я все для вас сделаю, тетя Дина.

После ее ухода Лиза некоторое время сидела молча за своим столом и что-то черкала на бумаге. Глафира тоже задумалась, потом сказала:

– Знаешь, что я думаю по этому поводу?

– Знаю. Что дело серьезное.

– Точно! Хоть я и не знакома с этой семьей, но сразу поняла, что отношения между всеми ее членами теплые, полные любви и доверия. К тому же в семье маленькие дети. Сколько девочкам?

– Анечке четыре годика, Кате – три.

– Трудно представить себе ситуацию, при которой хорошая мать подбросила бы свекрови детей, а сама без объяснения сбежала. Ведь это форменный побег! Причем тщательно спланированный. И обед Гера приготовила… Кстати, какое странное имя!

– Ты еще не видела ее, какая она красавица!!!

– Так вот, и обед Гера приготовила сегодня рано утром именно для мужа. Одной рукой готовила, другой – собирала сумку с вещами для детей. Может, она заболела и решила не обременять семью проблемой?

– Гера не такая. Она вполне нормальная, адекватная, она не стала бы так поступать, если бы у нее, скажем, обнаружили онкологию. Она бы боролась, и Лева бы ей в этом помогал. Лучшие клиники были в ее распоряжении – семья небедная.

– Да уж, ситуация… Получается, что у нее завелся любовник?

– Все указывает именно на это. Причем любовник, из-за которого она просто потеряла голову! У нее от этой любви мозг перестал работать. Напрочь. – Лиза улыбнулась. – Глафира, ты действительно веришь, что такое чувство существует?

– Да, верю. Это как болезнь. Женщина отказывается от своей прежней жизни, от мужа и даже от детей, чтобы броситься в этот океан чувств. Звучит, конечно, пошловато, тем более что это, как правило, не океан, а омут. Опасный, смертельный и очень мутный, как и само чувство. И знаешь, почему? Потому что Гера могла влюбиться, а вот мужчина, ради которого она совершила этот поступок, подкинув детей свекрови, не факт, что любит ее так же сильно. Отсюда и опасность.

– Итак. Онкология. Любовь как болезнь. Какие еще версии?

– Если бы она сбежала с детьми, то я бы предположила, что семье кто-то угрожает и что Гера сбежала с ведома мужа, даже с его помощью. Может, Леву заказали, ну, или его семью, и он, узнав об этом, сказал Гере, чтобы она бежала. Но это, повторяю, если бы она бежала с детьми, да и Дина Робертовна была бы в курсе. Вот тогда можно было бы покопаться в профессиональной деятельности Левы или в его прошлом. Страх, корысть, зависть, ревность, месть… Но почему она сбежала одна?

– Вот это и есть самый главный вопрос. Надеюсь, нам удастся поговорить с Левой, и тогда многое прояснится. А вдруг они жили плохо, а его мать ничего об этом не знала? Или же у него самого, у Левы, появился кто-то на стороне. Отсюда и выключенный телефон. Многие мужчины, отправляясь на свидание, выключают свои мобильники. Это классика. Вот вернется он на работу и сразу включит.

– Хорошо. Подождем до вечера, и если за целый день ничего не изменится, начнем действовать.

– Знаешь, я все-таки на всякий случай позвоню Мирошкину, попрошу его выяснить, нет ли чего на Леву. А ты, Глаша, свари нам кофейку.

2

Маркс. Маленький, утопающий в зелени садов город на берегу Волги. Гера знала его как свои пять пальцев. Город немцев Поволжья, бывший Баронск или Марксштадт, с величественной католической церковью, превращенной в клуб, с улицами, названными в честь великих немцев – Маркса, Энгельса, Бебеля… Несмотря на то что город совсем маленький, в нем великое множество учебных заведений, в числе которых музыкальное училище (сейчас это училище искусств), медицинское, множество разных технических учебных заведений, школ и даже филиалы институтов.

Гера же нигде не училась. Сразу после школы она вышла замуж за человека, которого любила больше всего на свете, – Леву Северова. Он приехал в Маркс молодым специалистом, занимался мелиорацией, потом открыл свой собственный склад минеральных удобрений, завязал нужные знакомства, вышел на мэра города, подружился с ним, ходил с ним на охоту, и тот помог ему с крупным кредитом, который и был вложен в производство этих самых минеральных удобрений… Молодой, тихий и очень скромный Лева, блондин с голубыми глазами и нежной улыбкой, как-то раз появился в доме Геры в компании мужчин-охотников, которые заехали за ее отцом, тоже заядлым охотником. Совершенно неожиданно пошел дождь, и вся компания осталась переждать его на веранде их дома. Гера, тогда еще десятиклассница, приготовила для гостей чай. Мама была на работе, и она, замещая хозяйку, напекла лепешек, достала из кладовки варенье.

Двадцатипятилетний Лева не сводил с нее своих голубых глаз все то время, что шел дождь. И она поглядывала на него, даже не замечая направленных на нее многочисленных мужских взглядов, не подозревая о своей красоте, не зная о ней. Тонкие черные брови, большие темные глаза, сверкающие, как драгоценные камни, черные кудри, прелестная подростковая худоба с намечающимися выпуклостями.

Они начали встречаться, прогуливались по густому лесу неподалеку от нефтебазы, кормили с рук лосей, ловили рыбу в прудах, ездили на велосипедах на Графское озеро, где целовались, давали друг другу клятвы и обещания в преданности и верности. А в разгар лета Лева приехал в Маркс со своей мамой – просить руки Геры. Мама, хоть и ожидала подобного, не могла не напомнить Леве о том, что Гере надо учиться, что замуж вроде бы рановато, на что Лева ответил ей, что замужество – не тюрьма, что жизнь на этом не останавливается, что она сможет спокойно поступать в университет, куда она планировала, и что он сделает все, чтобы помочь ей получить образование. Старше ее на целых восемь лет, он производил впечатление очень надежного и ответственного человека, родители с легким сердцем благословили дочку и отдали замуж. Свадьбу устроил Лева, самостоятельно, своими средствами, арендовал прогулочный катер, который украсили цветами и шарами, пригласил нужных людей, друзей, родственников. А после свадьбы Лева увез молодую жену к себе в город, в однокомнатную новенькую квартирку неподалеку от городского парка, которую вскоре продали, купив трехкомнатную, на Набережной. К тому времени уже родилась Анечка… Потом Катюша. Гера любила, была любима, они с Левой растили девочек и были счастливы. В прошлом году купили большой загородный дом, куда собирались перебраться всей семьей, забрав к себе Левину маму, Дину Робертовну.

И вот теперь она налегке, с маленьким рюкзачком за плечами, в потрепанных джинсах и легкой курточке, как школьница, идет по Марксу, как если бы в ее жизни ничего этого и не было: ни Левы, ни семьи, ни девочек. Только она сама в своем черном одиночестве, заблудившаяся в зловещих тенях прошлого, как самка, спрятавшая своих детенышей перед большой битвой.

Очки на пол-лица, чтобы ее никто не узнал. Густые черные кудри скрывают остальную часть лица, и ветер играет ими, словно радуясь ее возвращению. Ветер теплый, весенний, родной, и город пахнет детством, слегка подгоревшей молочной кашей, жареными карасями и анисовым сиропом от кашля. Здесь почти в каждом доме ей были бы рады: знакомые, дальние родственники, одноклассники, соседи, учителя…

Да только ей не нужно, чтобы ее узнали. Важно не попасться никому на глаза. Прошло пять лет, у всех своя жизнь, и вряд ли даже самая близкая подруга узнает в этой неприметной, растрепанной молодой особе с рюкзачком ту самую красавицу Геру, вышедшую замуж за Леву Северова, завидного жениха, красивого голубоглазого парня с мозгами и деньгами.

Хорошо еще, что мама перебралась в Балаково, а то бы ноги сами привели Геру домой, в родительскую квартиру, под мамино теплое крыло. Мама, мамочка… Уже очень скоро ей, конечно, позвонят, сообщат, что любимая дочка исчезла, бросив своих деток. Но Бог даст, она скоро вернется. Вот только сделает то, что задумала, и сразу же обратно!

У пивной она увидела пьяницу с разбитым лицом, грязного, с сальными волосами и ужасно вонючего. От одного вида ее затошнило, однако, преодолевая себя, Гера подошла к нему, пытающемуся кому-то позвонить и при этом матерящемуся, и попросила телефон. Он и не понял, что произошло, когда она вырвала мобильник из его руки, сунула в карман его рубашки стодолларовую купюру и быстрым шагом бросилась прочь. Вот теперь, с чужой сим-картой, ее точно не вычислят. Даже если Лева подключит все свои полицейские и прокурорские связи среди бывших одноклассников. С помощью несложной театральной постановки в салоне связи, в результате которой ей удалось выяснить номер украденного телефона и положить на него деньги, она оказалась хозяйкой безопасного средства связи, которое открывало ей возможность беспрепятственно общаться с нужными людьми все то время, что она сочтет необходимым. Купив в этом же салоне приличный телефон и вставив туда волшебную симку, она безжалостно выбросила грязненький аппарат жертвы-пьяницы, зашла в первое попавшееся кафе с непритязательным названием «Чайка», где в туалете тщательно вымыла руки, и только потом, устроившись за столиком у окна, заказала чашку кофе с молоком и булочку.

Кафе было пустым, за окном расстилался под майским солнцем знакомый ей до боли зеленый бульвар, проходившие мимо окна люди вызывали в ней ностальгические переживания: а вдруг среди них были те, которых она знала раньше и которых любила?

Расплатившись с молоденькой официанткой, лицо которой ей тоже показалось знакомым, она, не снимая очков и продолжая скрывать свое лицо, вышла из кафе и отправилась только ей известным маршрутом на тихую улицу Карла Либкнехта. Увидев знакомый дом, рядом с которым она прожила все свои детство и юность, она остановилась перед высокими деревянными воротами в нерешительности.

Его фамилия была Захаров. Семья – Захаровы. Соседи Геры. Девичья фамилия Геры была Мышкина. Мышкины и Захаровы – самые лучшие соседи в мире. За долгие годы соседства они стали почти родными. И даже когда их единственный сын, которого все звали Захар (хотя его настоящее имя было Вениамин), исчез, а потом выяснилось, что он бандит и сидит в тюрьме за двойное убийство, Мышкины не отвернулись от Захаровых, во всем поддерживали. Все закончилось после смерти Гериного отца и отъезда мамы в Балаково. Связи были прерваны, потеряны. Гера была уверена, что мама, спасаясь от болезненных воспоминаний, связанных с отцом, прекратила общаться и с тетей Надей, матерью Захара, который к этому времени уже давно вернулся из колонии, внезапно разбогател и даже открыл свой ресторан.

Скорее всего Захар уже купил себе новый дом или квартиру, и здесь теперь живут лишь его родители, но адрес-то они ей наверняка скажут. Вот только как взять с них слово, что они никому, ни единой душе не расскажут о том, что она приходила?

А может, сразу отправиться в его ресторан? Говорили, что он построил заведение на самой окраине города, возле мельницы, прямо на берегу Волги.

Она подошла еще ближе к воротам, заглянула в щели и увидела во дворе большой черный джип. Слабая надежда, что Захар сейчас здесь, придала ей силы. Она открыла калитку, металлическая ручка которой была отполирована до блеска многочисленными прикосновениями, поглаживаниями, надавливаниями теплых хозяйских и соседских рук, и вошла во двор. Сердце колотилось громко, стучало в груди, словно просясь наружу. Гера поднялась по ступенькам на высокое крыльцо, отмечая про себя, что дом подремонтирован, сверкает новенькими пластиковыми окнами, и постучала в дверь. Затем еще раз, и еще…

Потом она распахнулась, и Гера увидела перед собой человека, очень отдаленно напоминающего ей соседского мальчишку. Высокий крепкий мужчина с коротко постриженными посеребренными волосами, в джинсах и клетчатой рубашке.

– От тебя рыбой копченой пахнет, – сказала она, чувствуя, как слезы подкатывают к горлу. С чего бы это?