Смежный сектор

– Нет.

– Тогда ответь, за что ты их ненавидишь?

– Простите… – Парень замялся, но Ван Хеллен быстро пришел на помощь:

– Вы можете называть меня просто Доминик, или командир. Я жду ответа на вопрос.

Курт выглядел растерянным.

Он действительно обладал неплохой физической подготовкой, среднего роста, плотно сбитый, с волевыми, заострившимися в данный момент чертами лица, – Зигель мог произвести впечатление… на кого угодно, но только не на Ван Хеллена. Сейчас, глядя на растерявшегося «штурмовика», он испытывал лишь чувство досады.

– Я… Я не знаю, командир. Они ЧУЖИЕ.

– Это еще не повод для ненависти. – Доминик встал, машинально заложив руки за спину. – Вы удивленно смотрите на меня? – Голос Ван Хеллена внезапно стал резким. – Наверное, мысленно спрашиваете себя, а скольких ксеноморфов убил ты? – Он обвел пристальным взглядом короткий строй и продолжил:

– Много. Зарубок на прикладе не делал. Они опасные, беспощадные и умные враги. Но ксенобиане, так же как и мы, ведут борьбу за выживание. Я не могу навязать вам свое мнение, но потребую, здесь и сейчас: пусть каждый решит для себя, – кто он – боец, способный выжить и победить, или легкая добыча для врага?

На побледневшем лице Зигеля появились пунцовые пятна.

– Я не понимаю…

– Здесь нечего понимать! – Доминик резко обернулся к нему. – Ты ни разу не выдел чужого, не вдыхал его запах, а уже пищишь о ненависти! – Он встал, вплотную подошел к Курту и приподнял его подбородок, заглядывая в глаза, где уже растаяли неприятно поразившие его льдинки. – Ты просто боишься их. – Секундой позже вынес свой вердикт Ван Хеллен. – Запомните, – теперь он обращался ко всем. – Ненависть разрушает, она порождение бессилия, неспособности мыслить здраво, оценивать противника по достоинству. Та «ксенобианская сволочь», которую вы гоняли по виртуальным полигонам, радикально отличается от реально существующих врагов. Я тоже боялся и ненавидел, пока не понял простую истину: на адреналине можно выиграть несколько схваток, а наша задача – выжить. Выполнить задание. Так что советую забыть обо всем, чему вас учили. – Он снова повысил голос, – ТАМНЕ ВИРТУАЛЬНЫЙ ПОЛИГОН. Жизнь одна и смерть тоже. – Чуть тише заключил Доминик. – Кто не понимает этого, советую подумать и отказаться от участия в акции. Мне не нужны самоубийцы.

В скафандровом отсеке повисла гнетущая тишина.

– Командир… – наконец нарушил затянувшуюся паузу Зигель, – мы сработавшаяся группа. Нас нельзя разъединять.

– Ты высказываешь общее мнение?

– Думаю, да.

– Думаешь?

Тяжелый разговор. Но нужный. Выбить почву из-под ног молодых парней – не велика хитрость, сложно другое: дать им взамен игрушечной ненависти настоящее хладнокровие может только бой. Первый бой, который все поставит на свои места, покажет, кто есть кто, а пока… Зигель прав, они действительно группа.

– Сколько лет вы обучались вместе?

– Три года, командир! – Ответил Постышев. – Мы были лучшими в виртуальной школе!

Ван Хеллен кивнул в ответ своим мыслям.

– Хорошо, – вслух произнес он. – Продолжим знакомство. Кто у нас следующий?

– Андрей Лозин, репликант, специализация: медик, ксенолог, переводчик.

– Знаешь язык ксенобиан?

– В ограниченном объеме. – Черты Лозина внезапно исказились, будто на них набежала тень. – Моя подготовка подразумевает проведение эффективных допросов и склонение противника к сотрудничеству.

– Понятно. Ты изучал анатомию ксенобиан, их метаболизм, и немного знаешь язык. Еще тебе известно, где и как нужно нажать, чтобы чужому стало очень больно и плохо. Верно?

– Да…

Доминик отлично знал, как обрабатывают разумных особей из числа ксеноморфов. Процедуру нельзя назвать приятной, но со временем привыкаешь ко всему.

Не сможет. – Подумал Ван Хеллен, глядя на побледневшее лицо Андрея. – Сломается. Для этого нужны стальные нервы и опыт. Хотя… Что я знал о себе самом до первого боя?

Он промолчал, переводя взгляд с одного бойца на другого пока не заметил, что у Андрея Лозина в отличие от других чуть покрасневшие глаза.

Мало спит или часто напрягает зрение. Снайпер.

– Дополнительная специализация? – Обратился он к Лозину.

– Снайпер, – как эхо повторил он. – Проходил виртуальную подготовку по специальной программе. Знаком с устройством и принципами работы сканеров.

Ван Хеллен кивнул.

Хорошо, что они обладают знаниями – подумалось ему. Теми знаниями, за которые приходилось платить кровью. – Астафьев все же умница, он и только он вырастил, воспитал новое поколение, научив их не пугаться машин, а работать с ними. Возможно, я слишком долго живу прошлым. А у них все получиться.

Мысли немного успокоились, но саднящая душу тревога не проходила.

До боя. До первого боя. – Фраза билась в рассудке словно заклятье.

– Хорошо. – Ван Хеллен указал на стойки скафандрового отсека. – У нас есть время для детальной подготовки снаряжения. Вы знаете, что в смежный сектор ушли и не вернулись две группы разведчиков. Они забрали лучшие скафандры, поэтому осмотр и отладку проводить с особым тщанием, – нам досталось то, что есть.

* * *

Тишина…

Она всегда разная. Ее оттенки начинаешь различать по мельчайшим проявлениям сторонних шумов, и даже в скафандре, при закрытом забрале, в отсеках, где царит вакуум, субъективно не бывает абсолютной тишины, – ты слышишь собственное дыхание, звук биения сердца, глухой ритм пульса, воспринимаемый как горячий пульсирующий шум…

Антон дрожал. Не страх, – нервное возбуждение гуляло по телу крупными мурашками, щекотливо пробегая неприятным холодком вдоль спины, когда Ван Хеллен в очередной раз сделал предупреждающий знак и склонился над приборной панелью, открывающей доступ в следующий отсек.

Что ждет впереди, не знал никто. Смежный сектор постоянно видоизменялся, непонятные силы действовали на его огромных пространствах: там, где еще вчера царил вакуум, внезапно появлялась атмосфера, открытые проходы вдруг оказывались запертыми, иные, наоборот, открывались, словно людям предлагался тест на изобретательность в прохождении сложного, запутанного, полного непредсказуемых опасностей лабиринта.

В условиях виртуального полигона эти обстоятельства не напрягали, они лишь вносили элемент случайности в выполнение одной и той же задачи: добраться до главного компьютера, ведающего распределением ресурсов, и, пользуясь вызубренными командными последовательностями, вручную запрограммировать его на год отняв у ксенобиан, и передав людям свет, тепло и воздух.

Постышев понятия не имел, кто именно установил такие правила, и вообще, зачем при сотворении мира был создан смежный сектор?

Зато он начал понимать другое: Ван Хеллен очень мягко обошелся с ними во время памятного знакомства в скафандровом отсеке.

Они считали себя опытными бойцами, подготовленными к любым неожиданностям, даже пытались бравировать этим, но на самом деле…

…Бесшумно срываясь с потолка, вниз падали крупные хлопья кислородного инея.

Длинный тоннелеобразный коридор с ощутимой, позволяющей стоять на ногах гравитацией, слегка вибрировал. Сквозь толстый слой покрывающей стены наледи четко просматривалась кривая, вытравленная кровью надпись: смерть чужим.

Рядом скорчилось превратившееся в глыбу льда мертвое человеческое тело.