Мертвоград

– Зачем?

– Не спрашивай, а делай, что тебе говорят!

– Жесть твою!..

Ширшов щелкнул зажимом, сорвал шлем с головы и метнул его в Вершу. Санитар был к этому готов и легко увернулся.

– Теперь сосчитай до десяти.

– Зачем?

– Тебе что, трудно?

– Нет…

– Ну, так считай.

– Один, два, три, четыре…

– Медленно считай! Сначала!

– Один… Два… Три…

Игорь вставил в рукоятку пневмошприца картридж с сывороткой.

– Четыре… Пять… Шесть…

Верша приоткрыл заднюю дверцу фургона и жестом подозвал к себе патрульных.

– Семь… Восемь…

Двоим он вручил широкое асбестовое одеяло. Третьему показал проволочную петлю, закрепленную на длинном шесте. Как для отлова собак.

– Девять… Десять!

– Теперь сделай три глубоких вдоха.

Ширшов поначалу стиснул зубы – подумал, что над ним издеваются. Но тут же решил, а черт с ними, сделаю все, что велят. А уж потом!.. Лейтенант вдохнул так глубоко, что даже голова закружилась и глаза сами собой начали закрываться.

– Ага, повело его, – кивнул напарнику Верша.

– Куда? – прорвавшись сквозь полудремотное оцепенение, спросил Ширшов.

– Дело в следующем, лейтенант. – Верша в растерянности как бы или в нерешительности малость поскреб щеку, подцепил ногтями торчащий волосок, дернул и сморщился от боли. – В общем, тебя шоггот за ноги схватил.

– Кто? – Ширшов растерянно посмотрел себе под ноги и, дело ясное, ничего там не увидел. Уголки губ его обиженно, но вместе с тем и угрожающе поползли вниз. – Ты что, издеваешься, опоссум?..

– Естественно, сам ты ничего не видишь…

– Естественно?..

– И пока ничего не чувствуешь. Кроме легкого головокружения и странной усталости. Спать ведь хочется? Как будто три дня не спал?..

– Мне уже третий день спать хочется!

– Но не так, как сейчас?

– Нет, – лейтенант быстро-быстро замотал головой. – В смысле, ничего необычного я не чувствую!

– А когда почувствуешь, тогда поздно будет, – сказал Игорь. – Тогда ты уже сырцом станешь. И нам, то есть твоим ребятам, – он кивнул на патрульных, – придется тебя пристрелить. Устраивает такой вариант?

Ширшов снова уставился вниз.

– Жуть твою…

Он наклонил голову сначала в одну сторону, потом – в другую.

– Я ни рожна не вижу!..

Он похлопал себя ладонью по бедру. И только Игорь увидел, как вязкая полупрозрачная слизь потянулась за его ладонью.

Только он один?..

Продолжая наблюдать за лейтенантом, чистильщик искоса глянул на то место, где минуту назад на бордюре сидел парень, назвавшийся Семеном.

– Да что б тебя в прах! – в отчаянии всплеснул он руками.

– Ну?.. – уставился на него Верша, верно решив, что подобное восклицание могло означать лишь еще одну гадость, явившуюся откуда не ждали.

– Парень сбежал! – указал на пустой бордюр Игорь. – Которого имитатор покусал!

– Ну и прах с ним, – безразлично махнул рукой Верша. – Сырцом он не станет. А ежели какую другую заразу подцепил – так то не наша, а его забота. Дураку свои мозги в башку не вложишь. Да и жалко, честно сказать… А, да ладно! – Верша еще раз, для убедительности, махнул рукой. – Что, это первый в жизни Буратино, которого мы встретили?.. Давай решать, как Генку вытаскивать.

– А в чем проблема? – осторожно поинтересовался Ширшов. – Я вроде бы и сам могу…

– Не можешь! – резко обрубил его речь Верша. – Понял?.. Сам ты сейчас ничего уже не можешь!

– Разве?.. – не спросил, а едва слышно промямлил лейтенант.

Все, понял Игорь, Ширшов израсходовал весь свой боевой запал. Но в данной ситуации это было хорошо. Чем меньше инициативы будет проявлять лейтенант, тем больше шансов на спасение у него останется. Чтобы вбить последний гвоздь, можно бы спросить, хочет ли он жить. Но, пожалуй, это уже будет слишком.

– Геннадий, посмотри, пожалуйста, сюда. Внимательно. – Игорь показал патрульному пневмошприц. – Сначала надо прижать жало пневмошприца к любому открытому участку кожи. Удобнее всего – в предплечье левой руки. Если ты, конечно, не левша. Когда прижал – плотно, но не сильно, – нажимаешь вот эту красную клавишу. И – все. Ты даже укола не почувствуешь. Понятно?

– А что в шприце?

– Сыворотка.

– Для чего?.. Или – от чего?