Мертвоград

– А мы, по-твоему, чем сейчас занимаемся?

– Я имел в виду так, чтобы разом, – патрульный рубанул рукой воздух. – Под корень!

– Ну, не знаю даже, – с озадаченным видом почесал щеку Верша. – Чтобы вот так, разом… У меня лично на сей счет никаких замечательных соображений нет. Они ведь, сволочи, постоянно изо всех щелей лезут… То есть щели – это образное выражение. А откуда именно – черт их знает.

– Все дело в том, – решил внести некоторую ясность Игорь, – что мы понятия не имеем, что представляют собой шогготы. Кто они? Живые существа, растения или что-то вроде технического устройства? Есть даже предположение, что они вообще не материальные объекты, а некие образы, генерируемые сознанием кого-то, кто сам находится за пределами нашей реальности. Или, может быть, правильнее будет сказать, за границей наших представлений о мире. Нечто вроде материализованных мысленных образов.

– Как-то все это очень путано, – смущенно покачал головой Ширшов. – Неопределенно.

– А истина, лейтенант, она никогда не бывает однозначной.

Игорь полагал, что его замечание примирит лейтенанта с неопределенностью, но, похоже, оно лишь повергло патрульного в еще большее замешательство.

– Ну, хорошо, шогготы – это…

Ширшов покрутил рукой, словно нитку на палец наматывал. И посмотрел на подчиненных, надеясь, что кто-то из них сможет развить в правильном направлении его не до конца сформировавшуюся мысль.

– Это – потусторонние твари! – браво выдал один из патрульных.

– Именно так, – подумав секунду-другую, согласился лейтенант. – А это кто? – кивнул он на труп псевдогаста.

Чистильщики переглянулись.

– Имитатор, – сказал Игорь.

– Псих, – добавил Верша.

– Больной человек, – уточнил Игорь.

– Ага. – Лейтенант потер двумя пальцами подбородок, выбритый настолько чисто и гладко, что можно было подумать, на нем вообще никогда не росли волосы. – И какого же тюна вы пристрелили этого больного человека?

– Этот больной загрыз девчонку! – Верша указал на труп в мешке.

– Да и выглядит он как сырец.

Наклонив голову, лейтенант посмотрел на застреленного чистильщиками безумца.

– Я вообще-то не спец по сырцам. Черт их знает, как они должны выглядеть.

– Если бы на тебя кинулся урод с безумно вытаращенными глазами и вот такими клыками, – Верша сунул лейтенанту под нос зубной протез имитатора, – ты как, выстрелил бы?

Ширшов потрогал кончиком пальца клык.

– Пожалуй.

– Вот и я выстрелил. – Верша сунул бюгель покойнику в рот и легонько стукнул его по нижней челюсти, чтобы все встало на свои места. – И стрелял я не в человека, а в гаста… Давай, лейтенант, организуй ребят, пусть покойников в машину закидывают. Наше дело – собрать трупы и доставить пострадавших в клинику. С остальным специалисты разбираться будут.

Ширшов жестом велел патрульным продолжать работу.

– А откуда названия такие взялись? – поинтересовался лейтенант, провожая взглядом черный мешок, в который уложили тело псевдогаста. – Шоггот, гаст, гулл?.. Как-то не по-нашему звучит. Нельзя было чего попроще придумать?.. Ну, вроде там упырь, оборотень?..

– Терминология взята из лавкрафтовской мифологии, – ответил Игорь.

– Из какой мифологии? – переспросил Ширшов.

– Говард Филлипс Лавкрафт. Американский писатель прошлого века. В своих произведениях разрабатывал довольно стройную картину мира, населенного всевозможными тварями. Наши твари к тем, что описывал Лавкрафт, никакого отношения не имеют. Но названия оказались кстати.

– Надо же, – удивленно качнул головой лейтенант, никогда даже не слышавший о писателе с именем, таким же странным, как и названия его персонажей. – И кто же это придумал?.. Мне бы такое даже в голову не пришло.

– Киуры, – сказал Верша. – Старшие посвященные Гильдии чистильщиков.

Ширшов усмехнулся, давая понять, что оценил шутку.

– А что смешного? – непонимающе посмотрел на него Верша.

– Вы с напарником небось тоже члены Гильдии?

– Конечно. Мы же на нее работаем.

– А на папу римского ты, часом, не работаешь?

Верша взялся за заднюю дверцу «неотложки» и удивленно посмотрел на лейтенанта.

– Лейтенант Ширшов, я не понимаю причину вашего телячьего восторга!

– Знаешь, Верша, я уже столько наслушался про Гильдию чистильщиков, – лейтенант, казалось, едва сдерживался, чтобы не рассмеяться в полный голос, – что впору, наверное, самому объявить себя ее членом. С тех пор, как начался весь этот кавардак, все только и делают, что по поводу и без повода ссылаются на Гильдию. Гильдия всем управляет, Гильдия за всем следит, Гильдия все контролирует. Если бы Гильдии не было, ее бы непременно стоило придумать. Только знаешь в чем весь фокус, Верша? В том, что ее действительно придумали!

– Кто?

– Власть, которая больше ничего не контролирует и ни за что не хочет отвечать. Но при этом не желает терять своих привилегий. Теперь за все отвечает Гильдия – с нее и весь спрос. Гильдия – это всего лишь новое олицетворение старой власти. Раньше был президент, которого мы лишь по телевизору видели, теперь есть Гильдия чистильщиков, о которой известно лишь то, что она есть. И спорить с этим бесполезно. Доказать существование Гильдии невозможно точно так же, как невозможно его опровергнуть. Гильдия – это власть и Бог в одном лице.

Игорь подошел к угрюмо сидевшему на бордюре парню и тронул его за плечо.

– Поехали.

– Надолго? – Не поднимая головы, парень угрюмо смотрел в асфальт.

– Три-четыре дня… Если все в порядке.

– А если нет?

– Слушай, что ты беспокоишься? Сырец, как выяснилось, был ненастоящий. И шоггота поблизости нет.

– Точно? – как-то странно, недоверчиво, что ли, глянул на чистильщика Семен.

– Точно, – уверенно кивнул Игорь.

Верша захлопнул задние дверцы «неотложки» и в знак благодарности кивнул загрузившим машину патрульным.