Правда – хорошо, а счастье лучше

Филицата. Ветхий старичок.

Зыбкина. Так на что ж вам такого?

Филицата. Да что ж у нас работа, что ль, какая! У ворот-то сидеть – трудность невелика. У нас два дворника, а его только для порядку; он – кандидат, на линии офицера, весь в медалях, – вахмистр, как следует. Состарился, так уж это не его вина: лета подошли преклонные, ну и ослаб; а все ж таки своего геройства не теряет.

Зыбкина. Где ж он у тебя?

Филицата. У калитки на лавочке сидит, отдыхает; растрясло, никак раздышаться не может. Так вот я тебя и хочу просить: приюти ты его до утра; он человек смирный, солидный.

Зыбкина. Что ж, ничего! Пусть ночует; за постой не возьму…

Филицата. Смирный он, смирный, ты не беспокойся. А уж я тебе за это сама послужу. Дай ему поглодать чего-нибудь, а уснет – где пришлось: солдатская кость, к перинам непривычен.(Подходит к окну.) Сила Ерофеич, войдите в комнату! (Зыбкиной.) Сила Ерофеич его зовут-то. Сын-то у тебя где?

Зыбкина. По делу побежал недалечко.

Филицата. А и мне его нужно бы. Ну, да я к тебе еще зайду; далеко ль тут? Всего через улицу перебежать. Кстати, тебе яблочков кулечек принесу.

Зыбкина. Да у меня и прежние твои еще ведутся. Вон на столе-то!

Филицата. Ну, все-таки не лишнее, когда от скуки пожуешь; у меня ведь не купленные.

Входит Грознов.

Явление третье

Зыбкина, Филицата и Грознов.

Грознов(вытягиваясь во фрунт). Здравия желаю!

Зыбкина. Здравствуйте, Сила Ерофеич.

Филицата. Это моя знакомая – Палагея Григорьевна… Вот вы, Сила Ерофеич, здесь и ночуете.

Грознов. Благодарю покорно.

Зыбкина. Садитесь, Сила Ерофеич!

Грознов садится к столу.

Яблочка не угодно ли?

Грознов(берет яблоко с тарелки). Налив?

Зыбкина. Белый налив, мягкие яблоки.

Грознов. В Курске яблоки-то хороши… Бывало, набьешь целый ранец.

Зыбкина. А дешевы там яблоки?

Грознов. Дешевы, очень дешевы.

Зыбкина. Почем десяток?

Грознов. Ежели в саду, так солдату задаром, а с прочих – не знаю, и на рынке тоже не покупал.

Зыбкина. Да, уж это на что дешевле!

Филицата. Ну, мне пора домой бежать. (Подходит к Грознову.) Вот что, Сила Ерофеяч: чтоб вас завтра скорей в дом-то к нам допустили, вы, отдохнувши, сегодня же понаведайтесь к воротам. У нас завсегда либо дворник, либо кучер, либо садовник у ворот сидят; поговорите с ними, позовите их в трактир, попотчуйте хорошенько! Своих-то денег вам тратить не к чему, да вы и не любите, я знаю; так вот вам на угощение! (Дает рублевую бумажку.)

Грознов. Это хорошо, хорошо. Я так и сделаю, я люблю в компании-то, особенно ежели на чужие-то…

Филицата. А завтра, когда придете, скажите, что мой родственник; вас прямо ко мне наверх и проводят задним крыльцом.

Грознов. Я скажу – кум. Я все, бывало, так-то и смолоду: когда нужно повидать либо вызвать кого, так кумом сказывался. Хе-хе-хе.

Филицата. Значит, вас учить нечего.

Грознов. Что ученого учить! Тоже ведь ходок был.

Зыбкина. Да вы и сейчас на вид-то не очень чтобы… еще мужчина бравый.

Грознов. Что ж? Я еще хоть куда, еще молодец; ну, а уж кумовство все ушло, прежнего нет – тю-тю!

Филицата. Вот вы и потолкуйте. Вы, Сила Ерофеич, расскажите, в каких вы стражениях стражались, какие страсти-ужасти произошли, каких королей, принцев видели; вот у вас время-то и пройдет. А я через час забегу, сына твоего мне нужно видеть непременно. (Уходит.)

Явление четвертое

Зыбкина и Грознов.

Зыбкина. И рада бы я вас послушать: очень я люблю, когда страшное что рассказывают, ну и про королей, про принцев тоже интересно, да на уме-то у меня не то, свое горе одолело.

Грознов. Я про сражения-то уж плохо и помню, – давно ведь это было. Прежде хорошо рассказывал, как Браилов брали, а теперь забыл. Я больше двадцати лет в чистой отставке; после-то все в вахмистрах да в присяжных служил, гербовую бумагу продавал.

Зыбкина. Всё у денег, значит, были?

Грознов. Много их через мои руки перешло.

Зыбкина. А мы вот бьемся, так бьемся деньгами-то. Уж как нужны, как нужны!

Грознов. Кому они не нужны! Жить трудно стало; за все деньги плати.

Зыбкина. Жить-то бы можно; а вот долг платить тяжело.

Грознов. Да, платить тяжело; занимать гораздо легче.

Зыбкина. Ну, не скажите! Вот я понабрала деньжонок долг-то отдать, а все еще не хватает, да на прожитие нужно рублей тридцать бы призанять теперь; а где их возьмешь? У того нет…

Грознов. А у другого и есть, да не даст. Вот у меня и много, а я не дам.