Полярный старт. Рассказы о северном туризме

Полярный старт. Рассказы о северном туризме
Владимир Рачек

Нет на свете ничего более увлекательного и захватывающего, чем путешествия и познание мира. События этого литературного повествования разворачиваются в советские времена на просторах Приполярного Урала, Чукотки, Камчатки, среди рек и долин Сибири, в труднодоступных горных районах Якутии и Таймыра. Добро пожаловать в мир туризма, приключений, гармонии и красот матушки -природы.

Владимир Рачек

Полярный старт

Рассказы о северном туризме

Полярный старт

Повесть

Глава 1

Москва – Воркута. Таежные опасности

В городе стояла жара. Плавился асфальт, плавились люди. К автоматам газированной воды стояли очереди. Я уже взял отпуск и занимался подготовкой снаряжения и продовольствия к походу на Приполярный Урал, который мы запланировали еще в прошлом году на основе впечатлений от увиденного и пройденного.

Я расскажу об этом немного дальше, в своем повествовании о добытых туристским трудом и телесными ощущениями незабываемых кадров из ленты путешествий в один из красивейших полярных районов.

По большому счету – с него все и начиналось.

* * *

Первое неожиданное известие поступило с Ленинграда от Игоря, нашего хорошего старого знакомого, опытного туриста, уже заявленного на маршрут в группу: «Идти, мол, не могу, обстоятельства и т. д…»

Т.д. уже не интересовало, так как было ясно, что одного участника просто нет.

Времени подыскивать кого-то, производить замену не было. Связь с Мишкой и Виктором отсутствовала – они находились в альплагере где-то на Центральном Кавказе. Встретиться все договорились в Москве у поезда по телеграмме. С ними должны были приехать еще двое членов нашей группы, заявленных на маршрут.

Ну, что же делать, – готовлюсь дальше.

В семидесятые годы подобрать продукты хорошего качества – питательные и легкие по весу – было не так просто. Ассортимент, что называется, весьма ограниченный. А ведь при работе в горах за день сжигалось от четырех до шести тысяч килокалорий. И их нужно было как-то пополнять. Такие продукты, как сублимированное мясо, мучные галеты, фасованные питательные деликатесы, доставать было очень трудно. Выходили из положения – покупали полусухую колбасу «Московская», на солнце высушивали, убирая лишнюю влагу. Это служило хорошим калорийным мясным подспорьем в питании. Сало – тоже хорошо. Мед с орехами – вообще отлично: быстро усваивался, придавая энергию. Специи разные, чеснок и лук, крупы и каши в брикетах – хорошо паковать и быстро готовить. Чай, немного кофе для бодрости духа. Сухари – белые и черные – сушили и складывали в полотняные мешочки.

Особое внимание – аптечка. На этом деле по весу и объему не экономили. Еще много всякой дребедени, которая, по ходу, отсортировывалась, а то и просто выбрасывалась.

В общем, мотался по магазинам, закупал, сортировал, упаковывал да складывал. Получился объемистый рюкзак да баул, килограмм эдак на сорок. Упаковал также хороший топор (очень нужная вещь) и приемник «Селга» (не очень нужная вещь но… на всякий случай).

Друзья завезли меня на вокзал, помогли загрузиться в поезд. В путь.

* * *

На Курском вокзале в Москве немая сцена: стоят прибывшие Витюля с Мишкой, и тут я со своими баулами. И все. И больше никого.

– ?..

– Где остальные? – спрашиваю.

– Нету, они с нами не едут, – отвечает Мишка, – «спарились» в лагере. Не потянут, сказали.

– А где Игорь?

– Не будет, – отвечаю. – Если мы хотим ехать, то до поезда осталось сорок минут, а еще нужно билеты взять.

Переглянулись, мол, что, втроем? В горы? На непростой маршрут? Решили: вперед.

Нужно было еще перебраться к Ярославскому вокзалу. С нашим-то грузом, да пешком, это почти не возможно. В темпе нашли какую-то «скорую помощь», которая перебросила нас на другой вокзал. Быстро к кассам – все забито людьми. Поняли, что не видать нам билетов. Рванули к поезду. Возле одного из вагонов – три молодых девушки-проводницы сажают пассажиров.

– Девушки, нам бы на поезд, да билетов нету. А нам на маршрут в горы, – объясняем с элементами прошения.

Увидев у Мишки в руках небольшую походную гитару, спрашивают:

– А петь будете?

– Будем, – хором.

– Ну, давайте, грузитесь. Как бы только нам с бригадиром договориться…

– Мы мигом, – отвечаем.

Быстро сгоняли за рюкзаками и баулами и уже через пять минут сидели в купе проводников, плотно забив его своими вещами.

Поезд «Москва – Воркута» тронулся.

Вагон общий. Девчонки-проводницы – на летней практике. Учатся в Московском институте культуры. Кое-как распихали они нас по вагону. Утряслись…

Нашлось, наконец, время обстоятельно все обсудить. Заодно выяснили, что и денег у нас не особо. Осталось на билет обратно, но только до Москвы. И так…, по мелочи, – рублей тридцать- сорок. Да-а, поистратились ребятки в альплагерях..

– Так ты же понимаешь, на то, на се. Да и ехали обратно с москвичками-альпинистками. Я Мишке говорил: экономь копейку. А он – давай винца, давай винца… – рассказывал Витюля, старательно жестикулируя для большей убедительности.

– С вами все ясно. Ну да ладно. Разберемся.

Рассказал им, что нового в городе. Как обстояли дела с подготовкой. Через полчаса останавливаемся. Подцепляют вагоны с заключенными. И дальше – в путь.

Жизнь налаживается. Собрались в купе проводников. Из дома припас пару бутылок вина. Не виделись-то мы месяца два. Мишка взял гитару:

А поезд длинный, смешной чудак,
Все твердит он: «вопрос, вопрос,
Что-то в мире не так, не так,
Что-то не удалось…»

Девчонки угощают свежими продуктами, поем вместе песни. Зашел бригадир поезда. Мягко говоря, несколько удивился всей нашей компании. Познакомились. Объяснили. Налили. Узаконили наш проезд.

Из соседнего, зэковского, вагона охрана заходила – тоже песни послушать. Ночью – город Владимир. Разбудил лай собак, обрывистые выкрики-команды. Выгружали заключенных и сажали других. В лучах прожекторов метались на крепких поводках огромные овчарки. Надзиратели выкрикивали имена, а заключенные пулей выпрыгивали из вагона и садились на корточки прямо на железнодорожные пути. Рядом, на огороженной рядами солдат площадке, стояли автозаки, готовые принять своих «пассажиров». Жутковатая картина жизни.

На следующий день – опять давали в купе концерт. Народ собрался послушать и поучаствовать (и под купе, и в тамбуре) – все равно делать нечего.