Граду и миру

Граду и миру
Ван Лугаль

Почти идеальный мир. Люди, населяющие его, счастливы: каждый прочно занимает своё место в нём, получая взамен все блага. Закончились войны; даже бытовые ссоры происходят редко. Но всего лишь один человек, пришедший из чужого мира, полного боли и страданий, способен нарушить гармонию, создававшуюся тысячелетиями. Человек, который берёт на себя право решать за других и выносить смертельный приговор. Удастся ли Ванессе, жительнице этого мира, прирождённой Душе Земли, вернуть прежний порядок вещей?

Граду и миру

Ван Лугаль

© Ван Лугаль, 2019

ISBN 978-5-4493-5218-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

граду и миру

– Вы притворитесь, что вы были вовсе не детьми, а настоящими мужчинами, и вас в кино будут играть всякие Джоны Уэйны или еще какие-нибудь знаменитости, скверные старики, которые обожают войну. И война будет показана красиво, и пойдут войны одна за другой. А драться будут дети, вон как те наши дети наверху.

…

И тут я поднял правую руку и дал ей торжественное обещание.

– Мэри, – сказал я, – боюсь, что эту свою книгу я никогда не кончу. Я уже написал тысяч пять страниц и все выбросил. Но если я когда-нибудь эту книгу закончу, то даю вам честное слово, что никакой роли ни для Джона Уэйна, ни для кого-то подобного в ней не будет.

…после этого она стала моим другом.

Курт Воннегут «Бойня №5, или Крестовый поход детей»

Часть 1

Глава 1

– Вот так хорошо, – говорит мама, поправляя огромный воротник Ванессиного платья (такие на Земле нынче в моде). Он настолько огромный, что похож на крылья или плащ, и отчего-то вечно чуть морщится и задирается одним краем. Вот и сейчас: мама только его разгладила, а стоило Ванессе наклониться за авоськой с завтраком для отца и выпрямиться, как непослушный воротник снова свернулся и сморщился.

Мама взволнованно откидывает прядь волос со лба. Они у неё коротко подстриженные и смешно торчат во все стороны, словно встали дыбом от ужаса перед поведением воротника. А ещё у неё озабоченные морщинки вокруг глаз и очень тёплые и ласковые руки.

– Мам, – говорит Ванесса, – ну ничего страшного же. До папы пять минут идти. Рядишь меня, как в театр!

– Нет, – отвечает мама упрямо, снова разглаживая «крылья». – Никогда не знаешь, когда встретишь свою судьбу.

Ванесса заливисто смеётся.

– Мама! Ты же сама говорила: судьба меня всегда найдёт, в каком бы виде я ни была! И понравлюсь я ему такой, какая есть!

– А прилично одетой понравишься гораздо быстрее, – возражает та и добавляет: – Ну всё, иди. Скоро начнётся перерыв, а папа без обеда.

И Ванесса выходит из уютного полумрака квартиры на улицу. Где свет – такой яркий, будто солнце наклонилось, чтобы получше разглядеть её, семнадцатилетнюю девчонку. Где птицы, сидящие на деревьях, поют, радуясь дню и приветствуя Ванессу. Где бабочки стайкой проносятся мимо, едва успевая обогнуть возникшую на их пути девушку, и одна вдруг оказывается на плече. Складывает крылышки, разводит, складывает, словно страницы цветной книжки. Бабочка мохнатая, тёмная, с оранжевыми полосами и белыми пятнами. Папа рассказывал, что такие называются «адмиралы». Ванесса смеётся и протягивает руку, чтобы погладить нарядную по спинке, и бабочка срывается с плеча и, пританцовывая, летит за стаей.

Ванесса едва сдерживается, чтобы не последовать её примеру. Танцевать в солнечных лучах – это замечательно, но кто тогда отнесёт обед папе?! Обязанности – превыше всего.

Поэтому Ванесса чинно складывает пальцы на ручки авоськи и идёт по дороге.

Недавно прошёл дождь, и материал, из которого сделана дорога, ещё тёмный, но большая часть воды уже впиталась. От земли поднимается запах, какой обычно остаётся от тёплого летнего дождя, – пробегающего быстро и неслышно, будто озорник босыми ногами: пока не поймали.

Ванесса идёт, сжав ручку авоськи в ладошках перед собой и раскачивая той из стороны в сторону. Лесной массив по левую сторону дороги сменяется полем до горизонта, зелёным-зелёным, аккуратным, расчерченным на лоскуты. Вдали девушка видит несколько автоматов по обработке; рядом, совсем крошечный, стоит человек и, кажется, читает газету. На автомате возится вторая фигурка – в рабочем тёмно-зелёном костюме по последней моде. Ванесса машет им обоим рукой, но они не замечают.

Как же хорошо, думается ей. Здесь и сейчас – хорошо! Жить – хорошо!

И это – её последние денёчки в ряду дев неразумных, а скоро последние экзамены, а потом – все дороги открыты! Честно говоря, Ванесса не знает, что ей делать дальше. Отец хочет, чтобы она пошла ученицей в Дом Глав Земли или просто в философы. Давно он её туда прочит. Но девушке хочется приносить людям настоящее благо – не то, что эти философы. То есть они молодцы, всё думают, планируют, управляют, это важно. Но Ванессе кажется, что важнее, когда ты делаешь что-то, что люди видят и могут держать в руках. Например, можно тоже заняться сельским хозяйством. Только не так, на полях и на тракторе, а, например, в лаборатории – выращивать новые, удивительные и красивые, а главное – вкусные и питательные овощи и фрукты.

Может быть, она даже сделает что-нибудь такое, за что все-все-все, от мала до велика, скажут ей огромное-огромное спасибо. Например, никто до сих пор не придумал такую питательную смесь, которая детям подойдёт в полной мере вместо материнского молока. Иммунитет будет растить. И вот она, Ванесса, вырастит такой овощ, пюре из которого будет как молоко, представьте себе! И жизнь каждого ребёнка будет ей благодарностью за труд.

И это будут настоящие добро и польза, о которых говорила когда-то Лариса, их любимая воспитательница в начальной школе. Она часто повторяла: «Делая добро другому, ты делаешь добро себе». Такая простая истина – а удивительно сложная! Ведь сколько соблазнов опровергнуть, растоптать, уничтожить её, даже когда ты ещё маленький. Сказать что-нибудь вроде: «А я никак не связан с этим человеком». Но хорошо, что есть понимающие люди рядом, которые всегда направят на верную тропу…

В общем, Ванесса замечталась и чуть не столкнулась с возлодкой. Ну, вы знаете, такой штукой на воздушной подушке. Они почему так называются – раскачиваются, как лодки, и вечно грозят перевернуться. Вот и сейчас машинка, натолкнувшись надувным бортиком на Ванессу, отлетает назад и качается. Водитель, юный паренёк чуть старше Ванессы, заглушил мотор и встал на ноги, сохраняя равновесие.

Ванесса, извиняясь, кидается к возлодке и придерживает её руками. Зря, конечно – никакой пользы не приносит, только ладошки царапает. Парень садится на место и важно говорит:

– Это хорошо, девушка, что я вас не сбил. А то лежали бы сейчас на полу в своём красивом белом платье.

– О, я полежать люблю! – смеётся в ответ Ванесса. – Так что вы бы мне услугу оказали!

– Экая вы лентяйка!

– Это возрастное, пройдёт. Я работаю над этим, не подумайте!

– И не подумаю. А как вас зовут?

– Ванесса, – девушка протягивает юному водителю ладонь. Тот сначала протягивает в ответ свою, но, спохватившись, вскакивает на вновь закачавшейся лодке и, заведя одну руку за спину, кланяется:

– Влад.

Ванесса вновь смеётся:

– Смешной!

– Я должен быть учтивым, вы понимаете, – говорит Влад. – Ведь я – будущий Глава этой земли.

– Глупый ты и смешной! Ты не можешь быть будущим Главой, потому что Главой не рождаются, а становятся. А задатки много у кого есть, – хитро отвечает Ванесса. – Нужно доказать свою храбрость, разум, широту души и много всего другого. Тогда Земля (при содействии Философов) и выберет тебя.

– А и докажу, – Влад ничуть не смущается. – И выберет. Мне профессор так и говорит: кандидатов много, но ты, Влад, и умный, и красивый, и с Душой Земли связан.

– А что, она уже появилась? – удивляется Ванесса. – Я думала, новую Душу ещё не нашли. Она, может, и вообще не родилась ещё! Её очень давно не было среди людей!

– А ты не так проста, как кажешься, – дурашливо щурится паренёк.

– Вот и папа так говорит… ой! Обед! – Ванесса подпрыгивает, обхватывает авоську руками, плотно прижимает к груди и что есть духу мчится по дороге. «Я тебя найду!» – кричит Влад ей вслед. Ванесса оборачивается – длинные тёмные волосы волной кидаются ей в лицо – кивает, смеётся и убегает прочь.

На минуту солнце потухает: дежурный лёт гонит тучку туда, где нужен дождь.