Печальные ритуалы императорской России

На заключительном этапе работ вскрыли погребение царицы Марии Милославской и царевны Татьяны Михайловны. В саркофаге царицы Марии (01.04.1624–03.03.1669) сохранились только небольшие кусочки шелковых савана и платья. В захоронении царевны Татьяны (05.01.1636–04.08.1706) исследователи увидели части савана и шелкового платья зеленого цвета, шелковые чулки и бархатные туфли. И у этой дочери царя Михаила Федоровича Романова на груди обнаружили небольшой резной деревянный крестик.

Иногда в царской усыпальнице находили последний приют представительницы знатных семей из окружения русских государей. В кремлевской обители закончила свои дни теща Ивана Грозного, мать первой русской царицы Анастасии Романовны боярыня Ульяна. Ее похоронили в стороне от царских могил, в северной части усыпальницы, наименее почетной по средневековым эсхатологическим представлениям. Если над могилами великих княгинь, цариц и царевен всегда сооружали высокий памятник с эпитафией (как в Архангельском соборе Кремля, что можно видеть и сегодня), то могилы менее почитаемых лиц обустраивали проще: в полу помещали горизонтально массивную плиту с надписью. На такие надгробия могли наступать ногами прихожане, что, естественно, не говорило о желании унизить память упокоенного здесь человека, ведь сам факт выбора места для упокоения в правительственной усыпальнице являлся большой честью для усопшего. Так была похоронена и боярыня Ульяна, на ее плите полностью стерлись две верхние строки эпитафии, местами пострадала и остальная часть надписи. Однако сегодня на этом надгробии, случай редкий и весьма интересный, можно прочесть надпись: «…великомученика Федора Стратилата преставися раба божия Романова жена Юрьевича Ульяна в иноцех инока скимница Настясья в первый час нощи». Из этой эпитафии видно, что при постриге боярыня взяла себе имя своей рано умершей дочери, которую пережила на 17 лет.

В престижнейшем некрополе государства князю Ивану Бельскому удалось захоронить своих детей: малолетнюю дочь Анну (1561) и сына Федора (1568). Князь Иван Дмитриевич Бельский, потомок литовского князя Ольгерда, был первым по знатности в составе Боярской думы, поэтому он смог похоронить своих детей в главной усыпальнице Кремля. В Вознесенском соборе захоронили княжну Евдокию, дочь князя Федора Ивановича Мстиславского, умершую младенцем в 1600 г. Известного воеводу царь Иван Грозный включил в состав регентского совета на случай своей смерти, когда в 1561 г. заболел и составил завещание.

Родовой усыпальницей бояр Романовых стал московский Новоспасский монастырь.

Новоспасский монастырь[172 - По материалам официального сайта Новоспасского монастыря: www.spasnanovom.ru (дата обращения – 02.06.2009).]

Монастырь был основан в XIII в. святым благоверным князем Даниилом, сыном Александра Невского на месте, занимаемом теперь Даниловским монастырем. Сын князя Даниила Александровича Иван Калита, ставший великим князем в 1328 г., пожелал видеть вблизи своего дворца иноческую обитель и в 1330 г. перенес монастырь на Кремлевский Боровицкий холм к церкви Преображения Господня. Через год вместо деревянного был сооружен и торжественно освящен каменный храм Преображения Господня. В это же время сооружены и другие необходимые для монастыря здания. Спасский монастырь был местом постоянного богомолья великого князя и его семейства.

В правление Ивана III в связи с обширной постройкой великокняжеского дворца по инициативе Софии Палеолог Спасский монастырь оказался стесненным в плотном окружении появившихся дворцовых зданий, и великий князь решил перенести монастырь на другое место. По своему новому положению Спасский монастырь стал называться Новоспасским, или монастырем Спаса на Новом, несмотря на то, это одна из старейших иноческих обителей города. В 1491 г. Иван III заложил соборный храм в честь Преображения Господня, освященный в 1496 г.

Почти со времени основания Новоспасский монастырь становится местом погребения знатных боярских родов, преимущественно Романовых. В 1497 или 1498 г. здесь был похоронен один из предков Романовых Василий Юрьевич Захарьин. Новоспасский монастырь всегда находился под особым покровительством царей из рода Романовых. После погребения здесь любимой тетки царевны Ирины Михайловны царь Федор Алексеевич считал своим долгом постоянное посещение обители. Бывали в Новоспасском монастыре царевна София, Петр и Иоанн Алексеевичи. С конца правления Петра I начался постепенный упадок Новоспасского монастыря, только Елизавета Петровна посещала его часто. В 1764 г. при Екатерине II в процессе секуляризации церковного имущества монастырь лишился всех своих поместий, а значит и доходов.

В 1918 г. Новоспасский монастырь был закрыт. В первые послереволюционные годы здесь находилась женская тюрьма, затем – «исправительно-трудовой лагерь» для заключенных. В 1930-е гг. подвергся уничтожению знаменитый некогда монастырский некрополь, занимавший 2/3 территории обители, где покоились видные деятели Российского государства и церкви. В 1935 г. территорию монастыря передали в ведение хозяйственного управления НКВД. В 1990 г. Новоспасский монастырь возвратили Московской патриархии. Постановлением Святейшего патриарха и Священного синода монастырю был присвоен статус Ставропигиального.

Так выглядел Новоспасский монастырь в начале XIX в.

На территории монастыря расположено несколько храмов.

Преображенский собор перестроили при царе Михаиле Федоровиче взамен первоначального с тем, чтобы усыпальница царских предков оказалась под сводами храма. 19 сентября 1647 г. Преображенский храм торжественно освящен патриархом Иоасафом в присутствии царя, при настоятеле архимандрите Никоне. Храм был расписан в 1680-е гг. Особый интерес по своей исключительности представляет изображение родословного дерева русских великих князей и царей рода Рюриковичей, находящееся на своде вблизи входа в собор. Все государи изображены во весь рост с нимбами вокруг головы. Первыми представлены святые равноапостольные великий князь Владимир и великая княгиня Ольга с кувшинами в руках, поливающими корень этого родословного древа. Все князья династии изображены по порядку престолонаследия. Завершают череду царь Федор Михайлович и святой царевич Димитрий – последние потомки дома Рюриковичей.

По историческим документам и описаниям в подклете Спасо-Преображенского собора насчитывалось более 70 захоронений бояр Романовых и их близких родственников. Среди погребенных здесь – родоначальник рода Романовых Роман Юрьевич Захарьин (умер в 1543 г.), отец патриарха Филарета боярин Никита Романович Юрьев, в схиме Нифонт (умер в 1586 г.). К древней части усыпальницы относятся захоронения четырех родных братьев патриарха Филарета, трое из которых скончались в ссылках, пострадав во времена царя Бориса Годунова, а в 1607 г. были перезахоронены в Новоспасском монастыре. Один из них – боярин Михаил Никитич Романов, сын Никиты Романовича Юрьева, мученически скончавшийся в 1602 г. в Ныробской волости (Пермский край) после продолжительного содержания в яме в цепях, почитавшийся святым, к месту кончины которого совершались паломничества. Цепи боярина хранились как святыня, в настоящее время они находятся в экспозиции местного краеведческого музея.

Новоспасский монастырь в Москве. Фото С. Прокудина-Горского, 1911–1912 гг.

В 1631 г. здесь была похоронена мать первого царя из новой династии Романовых урожденная Ксения Ивановна Шестова, постриженная вместе с мужем в июне 1601 г. по приказу царя Бориса Годунова и получившая при пострижении имя Марфы. В Новоспасском монастыре были похоронены сестра царя Михаила Федоровича Татьяна Федоровна, супруга боярина князя Ивана Михайловича Катырева-Ростовского, скончавшаяся 21.07.1611, братья царя: Борис (скончался 29.11.1592), Никита (скончался в 1592 г.), Лев (скончался 21.09.1597) и Иоанн Федоровичи (07.06.1599), дочь царя Михаила Федоровича царевна Ирина Михайловна, крестная мать Петра I, умершая 08.02.1679.

Помимо Романовых и их родственников в усыпальнице погребены представители древних российских фамилий – Черкасские, Васильцевы, Дашковы, Голицыны, Куракины, Новосильцовы, а также иерархи Русской православной церкви и настоятели монастыря. Среди них – исследователь и описатель христианского Востока епископ Порфирий (Успенский, умер в 1885 г.), писатель и настоятель Новоспасского монастыря епископ Петр (Екатериновский, умер в 1889 г.).

Новоспасский монастырь. Фото сер. XX в.

Усыпальница бояр Романовых в подклете Спасо-Преображенского собора

17 сентября 1995 г. в уже возрожденный монастырь из московского Кремля согласно решению, принятому на высшем государственном уровне, торжественно перенесен прах великого князя Сергея Александровича Романова (29.04.1857–04.02.1905). Останки, собранные после взрыва бомбы эсера И. П. Каляева, были захоронены в Алексеевском храме Чудова монастыря, разрушенного в 30-е гг. XX в. Могила считалась утраченной, но была обнаружена при производстве работ на территории Кремля. В 1998 г. в монастыре был установлен воссозданный крест-памятник – точная копия креста, выполненного по проекту русского живописца В. М. Васнецова и находившегося в Кремле на месте убийства великого князя, но уничтоженного в 1918 г.

В усыпальнице теперь находится захоронение известной московской инокини Досифеи, руководство монастыря ассоциирует ее с тайной дочерью императрицы Елизаветы Петровны. Проведя практически всю жизнь в монастыре, инокиня Досифея скончалась в 1810 г. и была по завещанию похоронена в Новоспасском монастыре.

Покровский храм, или Храм во имя Покрова Богоматери, примыкает своей северо-восточной стороной к Преображенскому, имея с ним общую паперть. Он был заложен царем Алексеем Михайловичем в 1673 г., возведен на его средства за два года и освящен 7 октября 1675 г. патриархом Иоакимом.

С северо-западной стороны Преображенского храма находится церковь в честь Знамения Богоматери, или Знаменский храм. Икона Знамения Богоматери была родовой в семействе бояр Романовых. Первоначально храм был сооружен царем Михаилом Федоровичем над тем местом, где были погребены привезенные сюда тела бояр Романовых, дядей царя и родных братьев патриарха Филарета: Александра, Василия, Михаила и Ивана Никитичей. В 1791 г. взамен разобранного из-за ветхости храма около старого места граф Шереметьев возвел новый храм, также во имя Знамения Богоматери, освященный в 1795 г.

Знаменский храм – двухэтажный. Верхний этаж представляет хоры, где и устроен сам храм, а нижний – усыпальницу. Под алтарем храма помещена фамильная усыпальница графов Шереметьевых, родственников Романовых. Под Знаменским храмом погребены также князья Лобановы-Ростовские, Черкасские, Сицкие и Урусовы.

В северо-западном углу братских келий помещается Никольский храм, или церковь во имя святителя Николая, построенная в 1652 г. князем Яковом Черкасским при монастырской больнице. В подвальном этаже под Никольской церковью находились знаменитые застенки и каменные мешки, куда сажали присылаемых в монастырь преступников.

Настоятели Новоспасского монастыря носили сан архимандритов или пребывали в архиерейском сане и пользовались особым благоволением как светских, так и духовных властей, имея ряд привилегий. В разное время архимандритами Новоспасскими были выдающиеся иерархи. Среди них – первый патриарх Московский и всея Руси Иов, патриарх Никон, начавший свое восхождение к вершинам духовной власти в стенах данного монастыря, патриарх Питирим, святитель Филарет митрополит Московский и Коломенский.

Успенский собор Московского Кремля

Успенский собор Московского Кремля. Рис. сер. XIX в.

Некое отношение к погребальным центрам правящей семьи имеет Успенский собор Московского Кремля, где, согласно традиции, проходила церемония коронования русских царей, впоследствии императоров. В соборе был похоронен «великий государь» патриарх Филарет, отец и соправитель первого царя из династии Романовых Михаила Федоровича. Урожденный Федор Никитич Романов, лишенный боярства и имения в июне 1601 г., насильно постриженный в монахи с именем Филарета, сосланный царем Борисом Годуновым в Сийскую Антониеву обитель, скончался в Москве 1 октября 1633 г., «имея от роду 80 лет», но на надгробном камне выставлен год 1634-й.[173 - Студенкин Г. И. Романовы. С. 5.]

Новодевичий монастырь

Новодевичий монастырь в Москве. Фото Анн-Лаур Перетти, 2007 г.

К погребальным центрам, где были похоронены члены династии Романовых, можно отнести московский православный женский Новодевичий монастырь, основанный великим князем Василием III в 1524 г. в честь Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрия» в благодарность за овладение Смоленском. Здесь принимали постриг только знатные женщины и представительницы боярских родов и царской семьи. Сюда в 1689 г. по приказу Петра I была заточена царевна Софья, насильственно постриженная в монахини под именем инокини Сусанны после стрелецкого бунта. В 1698 г. опальная царевна Евдокия Федоровна Лопухина была пострижена в монахини и сослана в Суздальский Покровский монастырь. В 1727 г. император Петр II разрешил ей вернуться и поселиться в Новодевичьем монастыре в палатах, впоследствии получивших название Лопухинского корпуса.

В 1922 г. монастырь закрыли; на его территории устроили Музей раскрепощенной женщины, преобразованный в 1926 г. в историко-бытовой художественный музей, с 1934 г. – филиал Государственного исторического музея. C 1964 г. на территории монастыря находится резиденция митрополитов Крутицких и Коломенских. В 1994 г. возобновили монашескую общину, находящуюся в ведении митрополита Крутицкого.

На территории монастыря устроен некрополь. Из дочерей царя Алексея Михайловича и Марии Ильиничны Милославской в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря были похоронены царевны Евдокия (07.02.1650–10.05.1712), правительница София (инокиня Сусанна, схимница София) (17.09.1657–03.03.1704) и Екатерина (крестная мать Марты Скавронской, будущей императрицы Екатерины I Алексеевны, 26.11.1658–01.05.1718), а также первая жена Петра I Евдокия Лопухина (30.07.1669–27.08.1731).

Новодевичий монастырь, включенный ЮНЕСКО в список всемирного наследия человечества, считается одним из старейших и красивейших монастырей России.

Свято-Успенский монастырь. Фото С. Прокудина-Горского, 1911 г. (Библитека Конгресса США)

Успенский монастырь Александровской Слободы

В Александровской слободе было похоронено несколько представителей рода Романовых. Царевна Марфа Алексеевна (26.08.1652–19.06.1707), о судьбе которой говорилось выше, умерла в монастыре и была похоронена по завещанию без церемоний в общей усыпальнице. Впоследствии в 1712 г. по распоряжению сестер Марии и Феодосии она была перезахоронена в особом склепе монастырской церкви Сретения Господня в Успенском монастыре Александровской слободы. Царевна Феодосия Алексеевна (28.05.1662–14.12.1713) просила похоронить ее рядом с Марфой в Сретенской церкви Успенского монастыря Александровской слободы, что и было сделано сестрой царевной Марией Алексеевной.

ФОРМИРОВАНИЕ НОВОГО ЦЕРЕМОНИАЛА ПОХОРОН ПРИ ЖИЗНИ ПЕТРА I

Петр I, проводя свою политику «европеизации» России, как он ее понимал, отводил особое внимание выработке новых ритуалов, церемоний, праздников. Он стремился дать своему народу новые ориентиры, новые символы и святыни. В контексте общей реформаторской деятельности Петра сказалось и его особое отношение к похоронам, выразившееся в усиленном интересе правителя к этому вопросу и его участии во всех похоронных мероприятиях родственников, друзей, особенно иностранцев, волею судеб оказавшихся в России. Петр I обязывал своих резидентов, проживающих в иностранных государствах, сообщать ему о наиболее серьезных событиях, там происходивших; за границей и в России он не пропускал ни одного значимого мероприятия. Если это касалось лиц, занимавших особое положение в окружении царя, то он принимал непосредственное участие в организации и проведении ритуальных торжеств, особенное внимание он уделял похоронам сподвижников.

Похороны сподвижников

Похороны Ф. Я. Лефорта

Один из первых новаторских церемониалов был опробован в 1699 г. при похоронах ближайшего друга и сподвижника царя Ф. Я. Лефорта,[174 - См.: Голиков И. И. Дополнения к деяниям Петра Великого. Т. 5. М., 1791. С. 293–306; Бергман В. История Петра Великого / пер. с нем. Е. Аладьина. СПб., 1833. С. 308–311; Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. Т. 3. СПб., 1858. С. 262–270.] организацией и проведением которых занимался непосредственно Петр I. Ф. Я. Лефорт скончался в ночь на 2 марта 1699 г. сорока трех лет от роду после непродолжительной болезни. Сразу после смерти Лефорта боярин Ф. А. Головин послал гонца к царю с печальным известием. Родные начали готовить похороны, но ждали распоряжений государя. Петр прибыл в Москву 8 марта. В связи с тем, что в семье Франца Яковлевича не оказалось денег на его погребение (у его племянника Петра Лефорта даже не нашлось средств на пошив траурного платья), царь взял все расходы на себя.

Торжественный обряд похорон проходил 11 марта 1699 г. Таких почестей, как Лефорт, не удостаивался никто из бояр, тем более иноземцев, но, как говорили современники, высшими почестями для усопшего были царские слезы. Перед выносом царь приказал открыть гроб и в присутствии двора, рыдая, долго лобызал холодное тело. Во время погребальной процессии к реформаторской церкви царь шел в глубоком трауре, с первой ротой Преображенского полка, перед ним несли государственное знамя. Далее следовали Семеновский и Лефортов полки. Перед каждым полком шли музыканты, исполнявшие печальные мелодии. Офицеры были в черных шарфах и лентах. Знамена с долгими черными кистями и барабаны были обиты черным сукном. За полками ехал черный рыцарь с обнаженным мечом острием вниз, за ним вели двух коней в богатом убранстве и одного коня под черной попоной. Затем генерал-майор нес на черной шитой серебром подушке знаки Ф. Лефорта (по другой версии, их несли пять человек) – знамя с золотым в красном поле гербом и с оранжевой длинной перевязью, золотые шпоры, перчатки с золотой бахромой, шпагу, полковой жезл, шлем. Меняясь каждые четверть часа, двадцать восемь полковников в сопровождении пяти протестантских священников несли гроб, обитый черным бархатом с позументом, золотой бахромой и серебряными бляхами с гербом Ф. Лефорта. По другой версии, тело Лефорта везли на одре. За гробом шли сын синдика Женевы Петр Лефорт, послы Австрии, Бранденбурга, Дании, Швеции, пажи, бояре, офицеры в траурных одеждах. Два генерала под руки вели вдову Елизавету Францевну в окружении толпы плачущих женщин.

Ф. Лефорт (1655–1699). Гравюра Г. Афанасьева

В реформаторской церкви Немецкой слободы пастор Стумпфиус сказал прочувствованное надгробное слово на текст из книги Экклезиаста. Охарактеризовав Франца Лефорта как «верного раба и служителя» Петра, он закончил свою речь словами: «…Солнце жизни его померкло в самый полдень славы, лучи же царской милости провождают его и до могилы… Доступностию наверху почестей, готовностию к ходатайству, безмерною кротостию и постоянным дружелюбием он привлекал к себе сердца всех людей». Речь так понравилась Петру, что он приказал напечатать ее и позже передал на хранение в Академию наук. Некоторые характеристики, данные пастором, присутствующие восприняли как осуждение покойного за порочные наклонности. Но, скорее всего, священнослужитель воспользовался ситуацией, чтобы призвать паству к необходимости подготовить добродетельной жизнью блаженную кончину. По окончании службы процессия тронулась на Немецкое кладбище. После выноса тела из церкви раздались троекратные залпы сорока орудий, установленных на площади рядом с собором. При переносе тела на кладбище установленный порядок шествия был нарушен: бояре посчитали ниже своего достоинства идти за иностранными послами и опередили их. Петр заметил это и позже в гневе сказал племяннику Лефорта: «Это собаки, а не мои бояре». Когда гроб при пушечной пальбе и беглом оружейном огне опускали в могилу, Петр, рыдая, упал на труп своего друга. Поминки проходили в Лефортовском дворце. Когда царь на короткое время вышел, многие бояре поспешили покинуть церемонию. Вернувшийся Петр встретил их на лестнице и был сильно разгневан. Всем участникам похорон были выданы золотые перстни с вырезанным днем кончины и «изображением смерти». Ходили слухи, что ночью могилу Ф. Лефорта хотели вскрыть грабители, чему помешали жители Немецкой слободы. Вопрос о месте захоронения Ф. Лефорта до сих пор остается открытым.

В этих похоронах были намечены те детали реформирования траурного ритуала, которые отрабатывались на протяжении всего царствования Петра I и нашли свое отражение при его собственном погребении. Так, на похоронах Лефорта впервые были задействованы полки, названные гвардейскими: Семеновский, Преображенский и «личный» Лефортов полк. В дальнейшем гвардейские полки и подразделения, имевшие особую связь с усопшим представителем императорской фамилии, обязательно входили в состав почетного караула, сопровождавшего траурную процессию. Впервые в похоронах Ф. Я. Лефорта зарегистрированы рыцарские мотивы в виде двух рыцарей, их присутствие в дальнейшем станет обязательным. Один рыцарь – в золотых доспехах с ярким плюмажем и поднятым мечом, едущий на лошади, другой – в черных доспехах и черным пучком страусовых перьев на шлеме, следующий пешком с опущенным мечом. Латник в золоченых доспехах символизировал жизнь, светлое начало. Черный рыцарь олицетворял окончание земного пути, смерть. Две противоположности, два древних философских символа: начало и конец, жизнь и смерть, положительное и отрицательное, этот список можно продолжить, воплощались в своеобразных «масках», ставших обязательными участниками траурных мероприятий в императорском доме. Впоследствии эти рыцари будут восприниматься в контексте преемственности власти: черный латник – скорбный рыцарь ушедшего монарха, яркий латник в золоченых доспехах с праздничным плюмажем без траура – рыцарь нового правителя. Последний раз рыцари пройдут за гробом Александра III 7 ноября 1894 г. в день последних торжественных похорон императора России – апофеоза русского самодержавия, получившего свое выражение в государственном церемониале.

При проводах Ф. Я. Лефорта особое внимание было обращено на присутствие лошадей, что нашло свое отражение и в будущем. Лошадь как верный боевой товарищ, как символ воинской доблести, имеющий особое значение в жизни правителя-воителя, стала потом обязательным участником траурной процессии.

В данном случае офицеры, сопровождавшие тело, несли на бархатных подушках знаки воинского достоинства усопшего: золотые шпоры, пистолеты, шпагу, трость и шлем. Впоследствии при императорских похоронах, на церемониале более высокого ранга, были задействованы как государственные инсигнии – знамена, мечи, скипетр, держава, короны, так и знаки личного отличия покойного – кавалерии, т. е. ордена, носимые на специальных бархатных подушках (первое упоминание об их использовании в похоронных церемониях в России относится к ритуалу погребения Ф. Я. Лефорта).

Прохождение в процессии представителей дипломатического корпуса, так же как и свободный доступ лиц женского пола, едва ли не впервые зарегистрирован именно в этой траурной процессии. Абсолютно новым элементом всего траурного действия оказался оружейный салют в отличие от традиционного для России колокольного «печального» звона. Впоследствии и колокольный звон, и салютационная пальба стали звуковым сопровождением похорон представителей правящей фамилии и особо торжественных церемоний императорской России.

Еще одним нововведением, используемым в похоронах Ф. Я. Лефорта, стало прощальное напутственное слово, традиционное в протестантском траурном церемониале, но непривычное для России. Петру I в его желании привить западные культурные ценности своим подданным и внедрить образовательную функцию в русскую православную службу идея не могла не показаться привлекательной. В дальнейшем напутственные слова, а не только ритуальное пение и определенный вид службы, стали обязательным элементом траурного ритуала. Кроме восхваления усопшего монарха напутственное слово выполняло идеологические задачи прославления и укрепления самодержавной власти.