Я женщина, Господи!

– Сол, ты прав, я чертовски занят, но, мне кажется, нам с тобой обязательно нужно увидеться сегодня вечером, и это, дружище, в твоих интересах тоже! – парировал Питер, на что Сол только засмеялся в ответ, и они договорились о вечерней встрече.

Сол Лиммэн, среднего роста и средней комплекции подтянутый мужчина с невыразительным лицом и крупными руками, встретился с Питером в баре гостиницы, в номерах которой мёртвым сном спали гонщики «Дельты» и некоторых других команд, до изнеможения «напахавшихеся» сегодня на одном из самых трудных горных этапов и набиравшиеся сил для того, чтобы завтра выйти на старт и проехать не менее сложный и изматывающий этап: «Джиро» есть «Джиро»!

– Пит, я очень благодарен тебе за то, что ты согласился встретиться со мной, ты знаешь, что я рад тебя видеть, но давай сразу по делу, – начал Сол.

– Только после того, как я увижу фотографии Дженнифер и детей! – безапелляционно заявил Питер, и Сол расплылся в довольной улыбке: чёрная, как смоль, толстушка Дженнифер, с которой Питер познакомил его ещё на втором курсе, родившая ему трёх детей и оставшаяся такой же обаятельной и милой, как и пятнадцать лет назад, была его радостью и гордостью, и любое упоминание о ней превращало суховатого Сола в сентиментального отца семейства, который готов был умиляться всему, что с этим семейством было связано.

Питер Джефферсон знал, что в первые минуты встречи сказать человеку, который мог бы с известной долей условности называться его другом!

После того, как Питер бурно и совершенно непритворно восхитился действительно прелестной фотографией семейства Лиммэн, он перешёл к делу.

– С какого бока ветер дует, Сол? И что это за ветер, а? Если ты хочешь рассказать мне кое-что о таблетках, которые глотают мои парни, то не делай этого: как ты догадываешься, я и сам всё о них знаю. И здесь всё чисто, поверь мне! Во всяком случае, чисто настолько, насколько это вообще может сейчас быть чисто. Я ведь не враг самому себе и тем людям, с которыми работаю.

– Это ты сказал, а не я, Пит. О таблетках, – спокойно уточнил Сол Лиммэн. – Я знаю, знаю, что здесь у тебя всё чисто, и вообще у тебя всё чисто, я восхищён тем, как ты ведёшь дело, правда, Пит… А ветер дует… Что ты знаешь о Колумбии? – неожиданно спросил он изрядно удивлённого такой сменой темы разговора Питера.

– Колумбия?… Там были и есть классные гонщики, но жить там тяжело, поэтому они… стараются как можно меньше бывать на родине и жить от неё как можно дальше, – задумчиво проговорил Питер. – Зато, вероятно, твоя организация занимается этой страной… много и серьёзно, ведь там есть чем заняться человеку, который работает там, где работаешь ты?… Только какое отношение… всё это имеет к «Дельте» и моим парням? – насторожился Питер. – Ты не можешь не знать, что в «Дельте» – во всяком случае, с тех пор, как я работаю с командой, – колумбийцев нет. И не в том дело, что я как-то специально их стараюсь не брать, как я уже сказал, среди них есть отличные гонщики, просто у нас несколько иная специализация, мы работаем с другими людьми…

– Например, с этим русским парнем, Филаретовым, которого зовут Мистер Спурт! – подхватил Сол.

– Господи, Сол, да при чём здесь Фил?! – Питер звал Сергея Филаретова Филом, не ведая, что повторяет тем самым его школьную кличку, от которой когда-то высокий, рыжий, худой – кожа да кости! – Серёга Филаретов буквально зверел, потому что в его школьные годы эта кличка была связана с идолищем советской, а после российской эстрады толстощёким Филиппом Киркоровым, по которому слёзно страдало не одно поколение истеричных девиц… Позже Сергей относился к этой своей кличке спокойно, он сам предложил, чтобы Питера называл его так – вместо Сержа: «Ну какой из меня Серж, Пит?!»

– При чём здесь Фил, Сол? – настойчиво повторил Питер, поскольку собеседник никак не отреагировал на его предыдущий вопрос.

– Давай сделаем так: я тебе расскажу… почти всё, что имею право рассказать, а уж ты сам рассудишь, что здесь к чему и кто здесь при чём. Идёт? – предложил Сол Лиммэн, и Питер, заметно встревоженный таким ходом разговора, согласно кивнул головой.

– Идёт-идёт! Давай, Сол, рассказывай!

– Не стану начинать с того, что наркобизнес представляет собой один из наиболее выгодных способов вложения капитала – потому что приносит баснословные прибыли. Ты это знаешь и без меня.

Без меня ты знаешь и то, почему наркотики нужно уничтожать, – у тебя есть племянники, которых ты любишь и будущее которых тебя не может не волновать.

Без меня ты прекрасно знаешь и то, что мы, то есть Соединённые Штаты, фактически возглавляем и координируем борьбу с наркотиками во всём мире, и здесь нам приходится преодолевать множество препятствий, в том числе и деятельность некоторых политических режимов, которые существуют на наркоденьги.

Кроме того, наркотики обеспечивают деятельность международных террористических организаций, в том числе и тех, которые прикрываются религиозными лозунгами. Это очень опасные люди, они готовят большие пакости нам и Европе, и львиная доля их денег – это деньги от продажи наркотиков. Но… Пит, об этом – всё!

В последнее время особенно много хлопот нам, наряду со всеми теми, о ком я сказал только что, доставляют бывшие республики бывшего Советского Союза, которые гордо называют себя независимыми государствами! – Сол Лиммэн чуть повысил голос. – В них все, включая и властные структуры, как с цепи сорвались, чего там только нет, в том числе и самых «тяжёлых» наркотиков, причём всё это осуществляется в таких масштабах! На территориях этих стран организованы новые каналы по транспортировке наркотиков, и эти каналы работают весьма… активно и, если можно так выразиться, плодотворно… Там же почти поголовная нищета, там за тысячу «баков» можно продать и купить всё на свете! Дикари!

– Сол, – счёл нужным вмешаться в монолог слегка разгорячившегося Сола Лиммэна Питер Джефферсон. – У меня в «Дельте» работает несколько человек русских, но я не узнаю их в нарисованных тобой портретах!..

– Это потому, что у тебя в команде работают те, кто конкурентоспособен! – отрезал Сол Лиммэн. – Эти люди есть везде, и везде они – особого рода профессиональная элита, и потому они уцелеют и будут востребованы при любом режиме, кто бы ни был при власти! Потому что они профессионалы высочайшего класса! Ты и сам знаешь, что таких людей очень мало, и не только у них, в России. У нас таких специалистов тоже очень мало. Поэтому они и ценятся везде так дорого, и я тебе говорю не о них, а об… отребье. Только наше отребье мы худо-бедно научились… контролировать, во всяком случае, мы знаем, как это можно сделать и стараемся… У них же всё рушится, полный хаос, каждый старается выжить как умеет. Мы-то через это давно прошли. И слава Богу, – добавил Сол.

– Не будем дискутировать, хорошо? Объясни мне, при чём здесь мои люди, Сол! Я должен знать это. Я имею право знать это! – Питер был очень настойчив, было заметно, что разговор с Солом очень взволновал его.

– Твои люди?… При том, старина, что в последнее время стали происходить… некоторые любопытные вещи. Это я их называю любопытными, а кое у кого есть на этот счёт другое мнение, – уточнил Сол Лиммэн. – Тебе должно быть известно, что на нас работает много народа, и обычно мы стараемся доводить дело до конца. Так вот, примерно четыре года назад в небольшом городе, в котором происходили финиш-старт одного из этапов «Тур де Франс», нашими людьми был задержан наркокурьер. Обычный наркокурьер. При нём была обнаружена достаточно крупная партия «товара», которая стоила очень дорого и всё такое прочее. Напомню, что это было достаточно давно.

В последнее время мы стали работать более организованно, в том смысле, что заметно улучшилась координация действий… разных ведомств. Ты же знаешь нашу бюрократию! И это улучшение сразу же дало свои плоды: в настоящий момент мы располагаем вполне приличной базой данных, в которой содержится информация обо всех, даже минимальных, партиях наркотиков, задержанных в самых разных странах, и подробная характеристика… самого товара. Словом, это специфика, и знать её тебе совершенно ни к чему, здесь проводится анализ по двадцати семи позициям… Так вот, у этого молодца был весьма интересный продукт: сырьё из Колумбии, качественно обработанное здесь, в Европе. Скорее всего, где-то в горах Испании. Как потом оказалось, это была первая партия из неизвестной нам до этого лаборатории, которую нам удалось задержать, первая ласточка…

– За первой ласточкой последовали другие?

– Последовали, – подтвердил Сол. – И ещё как последовали! Стаи! Понимаешь, это наркотик, который может просто… угробить огромное количество людей, степень его очистки исключительно высока. И, судя по всему, сама лаборатория очень мощная, высокопроизводительная, уж больно часто мы стали задерживать курьеров с «товаром», отличающимся специфическими параметрами. Понимаешь, Пит, очень похоже на то, что в лаборатории производятся просто огромные партии, а сеть распространения очень обширная, разветвлённая, поэтому так много народу и попадается. Однако, как можно предположить, это существенным образом не отражается на… рентабельности предприятия, так сказать, обычные «издержки производства».

– Сол, я всё понял! Но при чём тут мы? При чём тут моя команда? – нетерпеливо напомнил о себе увлёкшемуся собеседнику руководитель «Дельты».

– Вы? Как бы я хотел, чтобы вы были ни при чём, Пит… Да при том, что из восемнадцати задержанных за последние годы курьеров (с «товаром» из этой лаборатории) шестнадцать были задержаны во время проведения крупнейших велогонок, в том числе «Тур де Франс,» «Джиро», «Вуэльта»… Нравится?…

– Нет! – предельно откровенно откликнулся человек, для которого вышеперечисленные гонки были частью его жизни, и очень важной частью. – Нет. Мне это совершенно не нравится! Тут уж и дурак, прости меня, Сол, сообразит, что вся эта… наркодеятельность каким-то образом связана с этими гонками, с их проведением. Кстати, дружище, уж не ты ли сумел стать этим самым «дураком», не тебе ли удалось это обнаружить? – он подозрительно посмотрел на Сола Лиммэна, спокойно встретившего его взгляд.

– Я, – спокойно признался Сол. – И с твоей, дружище, помощью.

– Да я-то тут при чём? – возмутился Питер. – Какая ещё к чёрту помощь?

– Понимаешь, я ведь… ну, слежу за тобой и твоей «Дельтой»… Вроде бы как болею за тебя и твоих ребят, – несколько смущённо признался Сол Лиммэн. – И вот, сейчас уже и не вспомню, когда именно, я смотрел программу о гонке, увидел в ней твою, прости, пожалуйста, за выражение… личность – это когда твоего парня награждали – и вдруг меня как током ударило: это же был город, в котором утром парни из Европы взяли курьера! Я тогда как-то об этом не… задумался, но всё это мне запомнилось, уж больно у тебя… лицо было счастливое…

– Дальше можешь не продолжать, всё понятно! Ну хорошо, Сол, ну ладно! Пусть так, пусть кто-то из нас, я имею в виду велоспорт, как-то и связан с этой мерзостью. Тут я с тобой соглашаюсь, но при чём тут мы, при чём тут мои парни?

Сол Лиммэн молчал.

– Сол!

– Две недели назад наши коллеги из России задержали одну из самых крупных за этот год партий, – очень спокойно начал сотрудник ЦРУ. – Опять – та же самая лаборатория, те же изготовители, очень похожий «почерк» – я о канале доставки: «товар» шёл транзитом через Россию, а дальше ему была прямая дорога в такие края, где вообще никакие законы не действуют, так что если бы русские его пропустили…

– И что?! При чём тут «Дельта»? Россия огромная страна, не забывай об этом, Сол!

– Я помню об этом. При чём тут «Дельта», ты говоришь?… «Товар» этот чёртов был задержан в небезызвестном тебе городе Солнечногорске, – очень буднично сказал Сол Лиммэн.

– Это родной город Фила и всех тех, кто с ним работает… – упавшим голосом сказал Питер Джефферсон, и ему очень сильно захотелось прямо сейчас… провалиться сквозь землю…

– Верно. Сергей Филаретов, Геннадий Орлов, Лев Лейзерович и Игорь Воскобойников, – Сол произнёс эти имена по памяти, он не сбился при произнесении этих непростых для языка американца фамилий и не заглядывал ни в какие бумажки, – сотрудники команды «Дельта», местом их постоянного проживания является город Солнечногорск, Российская Федерация.

– Подожди-подожди-подожди, Сол! – Питер пытался ухватиться за соломинку, как это делает, если верить русской народной мудрости, утопающий. – Ты говоришь, что это было две недели назад, верно?! Сол, тогда всё хорошо! Ты ведь сам знаешь, что все они уже два месяца как дома не были! Никто из них не мог попасть в этот свой Солнечногорск в течение последних двух месяцев, у нас же сейчас разгар сезона, ты понимаешь это?!

– Понимаю, – спокойно отозвался Сол Лиммэн.

– Да не улыбайся ты так… ехидно!.. – вскипел Питер. – Ты их знаешь только по документам, они для тебя всего лишь «люди из досье», а я с этими людьми уже почти четыре года работаю вместе, и за эти четыре года мы вместе прошли через такие… Такие… – он не мог найти слова. – И потом! Это ведь, как ты сам сказал, профессионалы высочайшего класса, у них отличная работа и очень приличные заработки, зачем им заниматься этой мерзостью, Сол?

– Не горячись, Пит, – примирительно посоветовал Сол. – Ты тоже не новичок в своём деле, всю жизнь работаешь с людьми и не можешь не знать, что человеку, ну, как бы это поделикатнее выразиться, чаще всего… Ну, мало ему того, что у него уже есть… Сколько бы он ни имел, заметь… А здесь появляется просто фантастическая возможность: сразу получить такие деньги, которые, к слову сказать, на нашей с тобой родине не многие люди могут заработать. Это если честно зарабатывать, – уточнил он.

– Ты не прав Сол! – не вняв совету приятеля, Питер говорил горячо и убеждённо. – Ты не прав! Да ты же сам сидишь на своём грошовом жалованье, хотя, не сомневаюсь, тебе не раз предлагали «помощь» за незначительные услуги, которые ты мог бы оказать! Многие люди живут честно, а эти русские… – Питер развёл руки в стороны и с надеждой посмотрел на друга. – Сол?…

– Я согласен с тобой в том, Пит, что пока что они для меня – всего лишь «люди из досье», – Сол Лиммэн говорил по-прежнему спокойно. – Ты же знаешь, как у нас любят досье… – невесело улыбнулся он. – Поэтому я и попросил тебя о встрече: ты знаешь этих людей по совместной работе, а работа у них – и у тебя, мой друг! – нелёгкая, поэтому ты можешь многое рассказать мне о них…

– А ты, как Дюпен, сразу же назовёшь мне имя преступника? – саркастически продолжил речь Сола Питер.

– А ты, как Ворон, будешь повторять и повторять: «Никогда!», – парировал его выпад выпускник Гарварда Сол Лиммэн.

– Я ценю твоё знание прозы и поэзии Эдгара Аллана По, Сол, но мне совершенно не смешно! В этой идиотской ситуации мне не до шуток, и ты не можешь этого не понимать: то, что ты рассказал, ставит под угрозу существование самой команды, в создание которой я вложил столько труда и которая только сейчас становится чуть-чуть похожей на ту команду, какой она должна быть…

– Именно поэтому я и здесь, Пит, – серьёзно сказал Сол. – Кое-кто из… больших руководителей хотел устроить нечто вроде… показательного процесса над вами, видимо, у этих парней есть какие-то свои интересы в этом деле. Но мне удалось убедить… других больших руководителей, что твоя «Дельта» – это спортивная гордость Соединённых Штатов (как звучит, а?), и было принято решение, что сейчас гораздо важнее качественно «вычистить нарыв», чем устраивать никому не нужное «публичное слушание дела». И здесь мне нужна твоя помощь.