Хулиган

Хулиган
Ксения Громова

Он подарил мне любовь. Он подарил мне первые чувства. И он же разрушил все. Играл со мной. Играл моей жизнью. А я верила. Глупая. Ведь искренне любила. А теперь я просто разбита. Уничтожена. Только для него это теперь не игра. Я стала его целью. И отступать он не намерен.

Содержит нецензурную брань.

Ксения Громова

Хулиган

Глава 1

Через несколько дней я уеду из своего родного города. Поеду учиться в колледж, находящийся в соседнем городе. Я поступила на факультет психологии, как и хотели мои родители. Сама же я мечтала стать художником. Но мать и отец были против моего увлечения, поэтому пришлось забыть о своем хобби. Тогда от скуки я сконцентрировалась на учебе и нелюбимой психологии. Я старалась, в первую очередь, для родителей. Хотела, чтобы меня хвалили. Но похвала – это не про маму и папу. Лишний раз проявить эмоции? Это не для них. Это для простолюдинов. Я задыхалась в своем доме. Просто задыхалась. Хотела вырваться. Ждала выпускной год, как ничто до этого. Но я знала, что не уеду в большой город, не вырвусь из своей золотой клетки. Родители всегда считали, что проявление любви – это подачки. Деньги, дорогая одежда, телефон. Но нет. Я не этого ждала от них. Мне всегда не хватало объятий. Простых. Человеческих объятий, наполненных любовью. Но этого у меня не было. Родители видели во мне не свою дочь, а источник доходов. Сначала они вкладывали в меня, а теперь ждали, что я буду отрабатывать вложения. Поэтому не хотели отпускать меня далеко. Поэтому я не смогу вырваться. Поэтому еду в соседний городок, где есть мало-мальски колледж. Спасибо и на этом, как говорится.

Мама сказала, что теперь, когда мне исполнилось девятнадцать, они больше не будут содержать меня. Теперь я должна им помогать. Должна пойти учиться, а потом найти работу, чтобы отправлять им деньги. Меня не спрашивали, смогу я или нет. Просто должна. Я бы не против им помочь… Но как? Я еще не начала учиться, но сразу же должна найти работу? Я же еще не встала на ноги. У меня ничего нет. Кроме койки в общежитии и бюджетного места в колледже.

Я просто не знала, как сложится моя жизнь. Мне было страшно.

Папа сказал, что поможет мне отвезти мне вещи. На этом все. Дальше сама. Так они меня хотели сделать взрослой. Мо-лод-цы! Надо вручить им статуэтку «Родители года!»

Они всю жизнь растили меня в тепличных условиях, а теперь просто вытолкнули в реальную жизнь без подстраховки.

Медленно закрыла чемодан. Всё. Все вещи сложены. Села на кровать и тяжело вздохнула. Обвела комнату взглядом. Всё такое родное. И в то же время чужое. Я не чувствовала себя комфортно в собственном доме. Не чувствовала. И было обидно до слез. Ведь я видела, как мои родители общаются с посторонними людьми. Моя мама, учитель истории, прекрасно ладит с людьми. Она со всеми добродушна, улыбчива, а с учениками старшей школы ласкова. Отец же владелец сети небольших магазинов, хоть и был строг со своими подчиненными, но дружил с ними вне работы.

А я словно дополнение к родителям. Меня, как картину, выставляли на общее обозрение, показывали мои медали, грамоты и красный диплом. Хвастались мною. Не замечая, что делают мне больно, как ранят меня, как…

– Стоп, Мара, хватит, – остановила поток своих мыслей, заправив свои длинные черные волосы за уши. – Жалостью к себе ничем не поможешь.

Чтобы отвлечься, села за ноутбук, чтобы еще раз, в тысячный, прочитать информацию про городок, где буду жить ближайшие четыре года.

Зимний город. Где только три месяца в году нет снега. Даже в мае иногда идет снег. Такой климат мне не нравился. Я любила тепло. Любила солнце. А в этом городе его мало.

Население там небольшое. Всего около двух-трех тысяч. Скорее всего, все друг друга знают, и я буду выделяться. Новенькая. Чужая. Меня могут не принять. И это тоже пугало. Но я старалась контролировать себя.

Еще там два колледжа. Военный и тот, где буду учиться я.

И одно большое общежитие для двух учебных заведений.

Фух.

Дрожь в руках.

На глазах слезы.

Зажмурилась и сжала кулаки.

Хочу, чтобы там я была счастлива. Хотя бы там.

Хочу найти друзей. Хочу быть любимой и полюбить.

Хочу понять, как это быть – кому-то нужной.

– Мара, пора ужинать. Спускайся. Мы ждем тебя, – строгий голос матери раздался по ту строну двери, а потом послышались ее легкие шаги. Она не дождалась меня, пошла на кухню. Вздохнула и пошла следом за ней, лучше ее не злить и не задерживаться. Внизу меня действительно ждали за столом. Они не приступили к еде, пока я не села за стол.

– Приятного аппетита, – чинно проговорил отец, пригладив лысеющую голову, мать искусственно улыбнулась красными губами.

– Приятного аппетита, – вяло повторила я. На тарелке был кусок курицы, три кусочка помидора и листья салата.

Ужин прошел в тишине, после горничная убрала грязную посуду со стола. Когда она наклонялась за моей тарелкой, то я заметила, как папа смотрел на нее. И она отвечала ему игривым взглядом. Неужели между ними что-то есть?

Да я и не удивлюсь.

Я уже давно не верила в свою семью. Нас словно никогда и не было…

Так прошло несколько дней.

В день отъезда я встала рано утром, умылась, заплела косу и уставилась на свое отражение. Слишком бледная. Слишком банальный цвет глаз – карий. Слишком маленький рост. Слишком тонкие губы и слишком маленькая грудь. Слишком, слишком, слишком…

Хлопнула ладонью по стеклу. Не разбила. Уже хорошо. Отвернулась от зеркала. Все. Сегодня я больше не хочу смотреть на свое отражение.

Завтракать не стала. Ограничилась чаем. Мама уже уехала на работу, она и другие учителя готовят школу к учебному году. Поэтому попрощаться с ней не получится. Хотя она знала, что мы увидимся только через год, так как договорились, что на зимние каникулы я не приеду, ведь родители собрались в отпуск в какую-то теплую страну. Да я только и рада. Без них будет лучше. Хочу насладиться каждой минутой свободы.

Дорога заняла целых четыре часа. Да только потому, что папа ехал, как черепаха. Но я не стала ничего ему говорить. Не хотелось ругаться. Весь путь мы молчали, ехали в тишине. Даже радио не играло. И эта тишина действовала мне на нервы. Я чуть с ума не сошла. А когда увидела вывеску города, чуть не завопила от радости. Но когда мы только подъезжали к границе, то столкнулись с местными жителями. И эту встречу сложно назвать приятной…

Сначала вдалеке послышался шум, приближающийся мотоциклов. Я обернулась и увидела, что нас догоняют байкеры. Я насчитала десять человек. А потом стало происходить что-то странное. Сначала от всей группы отделилось три байкера, они обогнали нас и стали ехать прямо перед нами. Я посмотрела на отца. Заметила, как он напрягся. Руки сжали кожаный руль, а лоб покрылся потом. Затем двое мужчин тоже отделились от группы и стали обгонять наш автомобиль с обеих сторон. Я тут же дернулась в сторону своего окна и увидела, что наравне с машиной едет парень, который широко мне улыбался. Его глаза были скрыты солнцезащитными очками. А потом он отнял одну руку от руля и снял их. Его карие глаза серьезно посмотрели на меня, и мне стало не по себе от этого взгляда, поэтому я поежилась. И действительно стало страшно. Никто не знал, что ожидать от этих парней.

– Папа, что происходит? – нервно спросила, вжимаясь в спинку сидения.

– Не переживай, милая, все будет хорошо, они просто играются, – впервые он назвал меня так ласково. И это просто слово поддержало меня. А затем байкер, который смотрел на меня, перевел взгляд на парня, что ехал со стороны папы, кивнул ему, а потом они стали обгонять нас. Постепенно вся группа была впереди машины.

Наконец-то, они оставили нас. Надеюсь, что мне не придется больше сталкиваться с ними. Особенно с ним.

Глава 2

До кампуса мы добрались без проблем. Папа сказал, что пойдет и заберет мое расписание, а также поговорит с руководством. Хоть отец и скрывал свои эмоции и чувства, но я видела, как он беспокоился за меня. Он переживал о том, какие будут у меня соседки, и сказал, как бы между строк:

– Пойду, узнаю, что там да как… Чтобы в общежитии нормально все было, хорошо, Мара?

– Хорошо, – кивнула я, осматривая кампус. Студенты ходили вокруг, разговаривали, смеялись. И первокурсники явно выделялись на их фоне. Потерянный взгляд. Неловкость в движениях. И новички старались держаться поближе к родителям. Понимаю их. Меня тоже здесь все пугало до чертиков.

– Жди меня здесь, я приду и помогу донести вещи, – попросил папа, коснувшись моего плеча, – договорились, милая?

Я опять кивнула и опустила коробку, которую до этого держала в руках, на землю. Папа быстрым шагом дошел до административного здания и скрылся в нем. Я же стала думать. Думать о том, что ждет меня в будущем. Будут ли друзья у меня здесь? Будет ли мне нравиться учеба здесь? И справлюсь ли я? И было страшно. Очень страшно. Чужой город. Чужие люди. А я совсем одна. Без поддержки. И не факт, что здесь я смогу обрести ее здесь. Мимо прошла мулатка и лучезарно мне улыбнулась, сперва я растерялась, но быстро улыбнулась ей в ответ. Но думаю, я немного ее напугала, ведь моя улыбка была больше похожа на оскал. Позади девушки шли ее родители, негромко переговариваясь. Я сразу же заметила сходство между дочерью и папой. Они уже прошли, а я все смотрела им вслед. Я тоже так хотела. Хотела, чтобы все видели – у меня есть родители! Тоже! И я им не безразлична.

Я бы и дальше тонула в своих мыслях, если бы мой покой не был нарушен.

– Бу! – низкий, чуть хрипловатый мужской голос раздался прямо над моим ухом. Я взвизгнула и резко дернулась в сторону. А на земле коробка… Я об нее запнулась и рухнула прямо на задницу.

Раздался мужской хохот, и я вскинула голову. И тут же покраснела. Передо мной стоял тот байкер, что сегодня «провожал» меня в город. Он куда-то дел свою косуху и остался в белой майке, что обтягивала его мышцы на груди, на глазах те же очки, а черные джинсы были заправлены в обувь, напоминающую армейские ботинки.