Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне. Гражданский долг

– На следующей неделе Жоганюк пообещал встречу с сотрудниками УР Фрунзенского РОВД, – донёс до собеседников перспективу опер по линии НОН[11 - нон – незаконный оборот наркотиков.], Серёга Капустин, – так сказать, по обмену опытом и оперин-формацией…

– С поцелуями взасос и хлопаньем по булкам, – продолжил Бескудников и, вдруг взорвался, – как он задолбал меня!.. Сегодня залетает в кубарь, я лежу, сплю, никого не трогаю… Он, как заорёт: почему не на ПХД[12 - ПХД – парково-хозяйственный день.]!..

Все заинтересованно слушали Беса, по той причине, что тоже профилонили хозработы, прозагорав на крыше нежилого корпуса.

…Я лежу, он меня за плечо трясёт… я глаза рукой прикрываю и ой-й, бл..!.. – растягиваясь в ухмылку говорил Бес, – он, короче, отскочил… Я ему: кто здесь? Он мне, чего не видишь что ли? Я ему и говорю: а-а, это вы, товарищ полковник! Вот, мол, листы для укрепления ворот сваривал и «зайчика» поймал. Доктор отправил в темноте полежать… Говорит ослепнуть могу…

Бес выдержал почти мхатовскую паузу.

– А он? – ожидая очередной каверзы, чуть не хором, овопросили Беса опера.

– Что он? Пожелал здоровья и пошёл вон…

– Слышь, Сань, а откуда у нас сварочный аппарат взялся? – спросил Рябинин.

– Так вот, Жоганюк и вернулся это спросить…

– Ну?

– А я уже к Долгову и Катаеву в спортзал свалил. Пересидел там.

– Так один хрен спалился…

– Если бы спалился, то он бы уже с приказом о наказании бегал… Я же с ним базарил и рожу закрывал, он и не запомнил мой благородный профиль.

Опера дружно рассмеялись. Вынужденное безделье начинало тяготить. Наваленные Жоганюком, функции хозвзвода откровенно бесили. Обещания полковника завалить информацией и взвинтить масштабную практическую деятельность, так и оставались фикцией. В принципе, Николай Иванович был неплохой мужик, но его желание «пересидеть», не вязалось с мятежными натурами, рвущихся в бой оперативников. Из всего комплекса планируемых мероприятий в город выезжала лишь оперативная группа, да и то лишь на подрывы с человеческими жертвами или двойные-тройные убийства. Формат работы по этим происшествиям заключался в том, что опергруппа, включая водителя, занимала посты боевого охранения ближнего рубежа (дальний обеспечивали бойцы ОМОНа), а следователь горпрокуратуры спешно царапал протокол осмотра места происшествия. Местные менты, если потерпевшие не были их знакомыми, цокали языками, о чём-то между собой переговаривались и уезжали. В случае преступных посягательств на федералов, к месту нападения стягивались «коробочки», вэвэшники, СОБРы-омоны и в округе проводилась демонстративная «зачистка», никогда не приносящая результатов. Последний раз такие мероприятия проводились, когда на Староремесленном шоссе неизвестные расстреляли троих офицеров Центральной комендатуры. Выскочившие в числе первых – убийство произошло в двухстах метрах от ПВД – череповецкие омоновцы были встречены одиноким автоматчиком, атаковавшим бойцов из-под крыши трёхэтажного здания. Получив ответ из восьми стволов, «дух» ретировался. Однако один из парней, Лёха Драгунов выхватил пулю 7.62 в голень. Участие в этой перестрелке принимал Саня Таричев, с годовым стажем, опер отдела КМ, который и рассказал о произошедшей глобальной общевойсковой операции.

Решение что-то менять, в закаменевшей ситуации, нарастало с каждым днём. По этой причине, затянувшаяся сегодня, посиделка переросла в пленарное заседание. Ждали только некурящих Катаева и Долгова, задерживающихся в омоновском спортзале.

– Ваша бодрость раздражает уже, пионэры, – улыбаясь, встретил Бескудников недостающих оперов.

– Хочется быть похожими на тебя, – отшутился Костя.

Саша добавил:

– О, стройный как кипарис и прекрасный как гладиолус…

Курящие, раздвинув круг, впустили опоздавших. Те, не сговариваясь, присели на корточки.

На правах неформального лидера (майор Кутузов по приезду как-то сразу дистанцировался, поселившись у Лаврикова, в секретной «кондейке»). Серёга Рябинин начал:

– Пацаны, давайте сразу все моменты обговорим… Кому охота на шару протусоваться, без драйва и экстри-ма, хм… Можете сразу уйти… Без обид…

Рябинин обвёл взглядом молчаливых оперов. Никто не шевельнулся.

– Через месяц вернётся Куликов (сопроводив эшелон до места, полковник убыл в Вологду), – продолжил, удовлетворённо хмыкнув, Сергей, – спросит за результаты, причём не этого клоуна, – он мотнул головой в сторону комендатуры, – а с нас, сами знаете почему…

Парни знали. Полковник Куликов формировал оперское подразделение первой смены, только из тех, кого знал лично или о ком имел представление. К тому же не исключалась вероятность того, что через полгода, он возглавит Управление Мобильного отряда. Для того, чтобы быть в теме нужны оперативные позиции, набитые схемы и готовые разработки. Зная опыт и работоспособность этой команды в боевых условиях, в результатах он не сомневался. Как и в том, что, уезжая, они всё собранное замкнут на него.

– Так ты чего, Серый, предлагаешь? – не выдержал, самый молодой из собравшихся, Таричев.

– Мне надо свалить в Гудермес, у меня там «человек» информацию может подкинуть, – ответил Рябинин, – одному мне не с руки, нужна вторая машина, там нервничают иногда.

– Да и одному-то машину за ворота никто без разрешения не выпустит, – подал голос Ваня Поливанов, спортивный парень, лет двадцати пяти. До ментовки он служил по контракту в дивизии имени Дзержинского и не понаслышке знал что такое «стоп-колёса».

– Есть одна идея… Мы тут в спортзале с Луковцом пообщались, – переглянулся Катаев с Долговым, – правда полукриминальная…

В их глазах плясали весёлые огоньки.

– Что за идея? – задал вопрос Рябинин.

– Ну в общем так… через день, Серёга Луковец, как замкомандира отряда, посещает коменданта и тот выписывает ему одноразовые пропуска на случай экстренных выездов… Вот… У коменданта в столе их целая стопка, с печатями и подписями. Только число проставить… Короче, наш Жоганюк там же эти пропуска берёт…

– Ну это мы и так знаем… – Рябинин сдёрнул обёртку с новой пачки сигарет.

– Фишка в том, что Луковец может на пять минут выдернуть «Удава» из кабинета, при удачном раскладе можно занырнуть и спи…ть штук десять бланков… Всё равно их никто не считает…

«Удав» был позывным коменданта Фрунзенского района.

– Попалиться можно, – протянул осторожный Сергей Липатов, опер одного из райотделов, склонный к глубокому анализу любых событий.

– Можно, – Костя похлопал его по плечу, – да мы с Саней, вообще хотели вам сюрприз сделать… Сползать втихаря… Завтра как раз Луковца день…

– Ну, бляха, тихушники! – засмеялся Бескудников, – а братву по бороде! Я тоже участвую!..

– Ты приметный больно… – притормозил его порыв Рябинин, – от нас то, Костя, чего?

От нас Луковцу два пузыря, только нашей, вологодской водки, обещание брать их на реализации и крепкое комсомольское рукопожатие.

– Говно вопрос! – усмехнулся, поднимаясь со скамейки Рябинин.

– Значит с вас завтра пропуска! – торжественно постановил Ваня Гапасько, опер по розыску, который ещё вчера укрепил титановыми листами старых бронежилетов, закреплённый за ним УАЗ. Больше всего ему хотелось опробовать машину на ходу.

– Такие светлые мысли надо обмывать, – весело брыкнул Бес – ну, после вечерухи, естественно…

Возражений не последовало.

На следующий день Долгов и Катаев с утра исполняли номер «непринуждённая беседа» в коридоре второго этажа, рядом с кабинетом коменданта, полковника с редкой фамилией Иванов.

– …Сергей Сергеич, буквально на минуту… Для нашей череповецкой газеты… – дверь заскрипела и в проёме показалась крепкая фигура замкомандира ОМОНа Луковца, – пару кадров.

– Может в кабинете? – выразил сомнение, уже стоящий в дверях комендант.

– Не будет фронтового очарования… Да и при естественном освещении лучше качество будет… – выйдя в коридор, взял под локоток полковника Сергей.

– Тогда пару номеров подаришь, – вальяжно удаляясь от незапертых дверей, поставил условие Сергей Сергеевич.

– Об чём речь! – с интонациями булгаковского Коровьева, вскричал Луковец, – хоть десять!