Поцелуй ночи

Он говорил, волнуясь все сильнее и, видимо, из-за этого проглатывая окончания. Его лицо раскраснелось, глаза горели.

«Все-таки он очень хорош! – отметила я про себя. – И совсем не такой пустой, каким вначале казался. А я уж подумала, что это типичный представитель золотой молодежи, пресыщенный и избалованный».

– И ты жил в настоящей келье? – поинтересовалась я.

– Что ты! – рассмеялся Гриша. – Там есть весьма комфортабельная гостиница, туристов полно, все поставлено на поток.

– А-а, – разочарованно протянула я. – Может, пойдем уже? – предложила после паузы.

– Торопишься? – явно огорчившись, спросил он. – Ты же на каникулах.

– Не особо, – нехотя ответила я. – Просто надоело тут сидеть.

– Можем погулять, – обрадовался он. – Или покататься. У меня за Третьяковкой машина припаркована.

Я не ответила, не зная, на что решиться. Гриша вызывал у меня живейший интерес, его сходство с Грегом будоражило, но я так привыкла в последнее время находиться в своей скорлупе, что выбираться из нее совсем не хотелось.

– Итак? – вкрадчиво спросил он. – Что ты решила?

– Хорошо, – вздохнула я, – давай немного прогуляемся.

Гриша расцвел в улыбке и попросил счет, но я настояла на том, что заплачу за себя сама.

Когда мы вышли из кафе, пошел дождь. Гриша взял зонт из моих рук и прижался ко мне, я не отодвинулась, наверное, это было бы невежливо…

– Будем гулять под дождем? – уточнил он. – Или пойдем в машину? Там сверху не капает.

– Мне все равно, – устало ответила я, почувствовав резкий спад настроения.

«Что я делаю с этим малознакомым парнем? – недоумевала я. – Он, конечно, очень похож на Грега! Но это же не повод с ним разгуливать!»

Когда мы подошли к его очень дорогой машине, мне уже совсем расхотелось общаться.

– Прошу! – сказал Гриша, вновь расплывшись в улыбке и открывая передо мной дверцу.

– На папочкины деньги купил? – ехидно поинтересовалась я, пытаясь вывести его из себя, чтобы быстрее расстаться.

Но Гришу мой вопрос, видимо, не смутил. Он кивнул и заметил, что родители для того и работают, чтобы обеспечить себе и своим потомкам достойное существование. Я медлила садиться в машину. Гриша высунулся из салона.

– Лада, если не хочешь со мной кататься, я могу просто отвезти тебя домой, – спокойно произнес он. – Вон дождь-то какой! И все усиливается. Чего зря мокнуть?

– А может, я живу в дальнем Подмосковье? – попыталась я его подколоть. – Неужели поедешь?

– Конечно! – улыбнулся он. – Садись скорей!

И я забралась внутрь. Когда мы тронулись, Гриша включил музыку.

Ветер ветку бережно качает,
А меня к тебе так сильно тянет.
От чего мое сердечко тает?
Стоп, куда же я иду? —

запел нежный девичий голос.

– Это что, Вика Дайнеко? – удивилась я. – Ты слушаешь такие песни?

– Иногда, – не смутился Гриша. – Голос у нее хороший. Вообще-то я поставил этот диск, чтобы доставить тебе удовольствие.

– Я слушаю «дум», – нехотя проговорила я.

– Чего?! – расхохотался он и резко повернулся ко мне: – Любишь тяжелый металл? Вот бы никогда не подумал!

Машину повело в сторону.

– Тише! – недовольно заметила я. – А то аварию устроишь!

– «Анафема» подойдет? – спросил он и поменял диск.

– Вполне, – я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

– Куда едем? – уточнил Гриша. – В Коломну, Клин, может, Орехово-Зуево?

– До метро «Пролетарская».

В салоне зазвучала одна из моих любимых композиций «Destiny Is Dead» группы Anathema.

– А ты знаешь, что при своем образовании в 1990 году «Анафема» носила название Pagan Angel? – после продолжительного молчания вдруг спросил Гриша.

– Знаю. И переводится это как «языческий ангел».

– Круто, да? – улыбнулся он. – Мне больше нравится старое название. Но про него уже все забыли.

Я не ответила и снова закрыла глаза. Мне расхотелось общаться с ним даже на темы, связанные с любимым направлением в рок-музыке. Гриша, видимо, понял это и тактично замолчал. Подъехав к моей станции, осторожно поинтересовался, где меня лучше высадить. Я внимательно на него посмотрела, он выглядел растерянным. Наверное, такой красавчик не привык к холодности, я не смогла сдержать улыбки, потом назвала адрес.

– Значит, живешь на Воронцовской, – задумчиво проговорил он.

– Как видишь. А ты? – зачем-то спросила я.

– На Коломенской. Не так далеко от тебя. С кем ты живешь?

– С мамой. А ты?

– Я – один. И очень этим доволен. Все-таки с определенного возраста лучше находиться подальше от предков.

– Наверное, – вяло ответила я.

Настроение окончательно упало.