Странники вселенной

– Да, неплохо, – кивнул Чертогонов. – Наряду с основной профессией меня занимают такие науки как уфология, криптозоология и им подобные, и по роду этих занятий приходится так же интересоваться и физикой, в том числе альтернативной. Я и мои товарищи поддерживаем связь с коллегами по всему миру. Узнав про эксперимент в Беловодске, я сразу направился сюда, но, как видите, немного опоздал. Теперь все исправить будет значительно труднее.

– Значит, если я правильно понял, сейчас по всей округе рыщут выходцы из другого мира, – уточнил полковник.

– Рыскать они будут ночью, – поправил Чертогонов. – Ибо не терпят дневного света, слепнут, теряют ориентацию, а при длительном пребывании на солнце погибают от ультрафиолета. Сейчас они прячутся по темным углам и отсыпаются. Это, если можно так выразиться, существа ночного вероисповедания.

– Как хоть они выглядят?

– У них нет единой формы существования, могут принять любое обличие, конечно, в рамках своих способностей. Это оборотни. Они обладают огромной силой, агрессивны, плотоядны, жутко прожорливы. Вещество, содержащееся в их слюне, попадая в кровь человека, поражает некоторые участки головного мозга. Человек уподобляется этим существам, становится агрессивным, склонным к каннибализму, пугается солнечного света. Это случается далеко не с каждым укушенным, почему так происходит, не знаю.

– И можно как-то бороться с этими тварями? – продолжал спрашивать Владимирский.

– Самое надежное средство – свежий осиновый кол.

– Вы серьезно?

– Вполне. У них совсем иная структура организма, чем у нас, и ускоренный обмен веществ. Сок осины, смешиваясь с их плазмой, вызывает бурную биохимическую реакцию с мгновенным летальным исходом. Кроме того надежен так же выстрел в голову разрывной пулей или крупной дробью, так, чтобы полностью разрушить мозг. Умрут они не сразу, но уже будут безопасны. А от действия инфекции при их укусе можно предохраниться.

– Как это? – вклинился в разговор Вовка.

– Помогает серебро, – пояснил Чертогонов. – Чистое серебро. Не могу сказать, каково его действие на организм, но простая серебряная цепочка или браслет нейтрализуют их яд. Но это только непосредственно во время контакта. Если яд уже поразил мозг и нервную систему, не поможет ничто.

– С ума сойти, – пробормотал полковник, покачав головой. – Если бы я не видел провала в небе собственными глазами, ни за что бы не поверил в эту ахинею. Не могу сказать, что вы убедили меня на сто процентов, Сергей, но хочу задать один вопрос. Вам-то откуда известно про всю эту хренотень? Извините, девушки.

– Ничего, – за всех ответила Юлька. – А действительно, дядя Сережа, откуда вы так хорошо все знаете?

Чертогонов охотно принялся пояснять:

– Контакты людей с этими тварями происходили довольно часто на протяжении всей истории человечества. Отсюда и пошли все россказни о демонах, вампирах, оборотнях, прочей нечисти. А теперь вспомните, Георгий, мою фамилию. Знаете, как ее получили мои предки? – Чертогонов рассмеялся, перехватив недоуменный взгляд Владимирского. – Со времен протопопа Аввакума мои предки славились тем, что изгоняли бесов. Не постами и молитвами, а оружием, которое сами же и изобретали. Божьи воины, так сказать. Вот и прозвали их чертогонами. Искусство «чертогонения» передается в нашей семье из поколения в поколение, так что теорию борьбы с бесами я знаю в совершенстве. На практике сегодня испробовал первый раз. Ничего, получилось.

– И что же вы теперь намерены делать? – поинтересовался полковник.

– Уничтожить Беловодскую лабораторию ко всем чертям и прекратить этот неконтролируемый эксперимент, – решительно ответил Чертогонов.

– Неконтролируемый? – переспросил Владимирский.

– Если бы те, кто все это заварил, могли остановить процесс, провала в небе сейчас не было бы, – пояснил Чертогонов.

– Значит, мы едем в самое логово врага?

– Стало быть, так. Но у меня другого выхода нет. И раз уж судьба свела нас всех вместе, придется сообща решать эту проблему.

– Не лучше ли вернуться и попросить помощи? – робко спросила Ленка.

Чертогонов покачал головой.

– Никто не поверит, пока сам не увидит этих тварей. Растянется волокита, а уже завтра может быть поздно. Все бы ничего, если бы не этот провал в небе. Одному богу известно, что может случиться, когда он увеличится. Так что времени у нас нет. Очень жаль, ребятки, что вы влипли в эту историю. При других обстоятельствах я ни за что не взял бы вас с собой. Но сейчас вам безопаснее находиться рядом. А вот и Беловодск.

Лес расступился, мимо промелькнула табличка с названием, а вскоре впереди показался небольшой городок. Большинство построек были деревянные, дома не превышали двух этажей.

– Как вы думаете, здесь остался кто-нибудь в живых? – спросил Владимирский.

– Вполне вероятно, – ответил Чертогонов. – Здесь проживало не два человека, кто-то мог и уцелеть. Когда, вы говорите, ребята, включилась сирена?

– Часа в четыре, – ответил Пашка. – Может, чуть раньше.

– Незадолго до рассвета. Много этих тварей вылезти не могло. Хотя с другой стороны, они добрались даже до автобуса. Не знаю. Может быть, кого-то и встретим.

Машина въехала в городок. Пассажиры Чертогонова в смятении разглядывали выбитые окна домов, выломанные двери. Кое-где вились дымки, пахло гарью. Людей нигде не было видно, ни живых, ни мертвых. Стояла гробовая тишина. Над всем этим безмолвием зловеще нависла огромная черная воронка.

Вдруг Владимирскому что-то почудилось. Он прислушался и взглянул на Чертогонова.

– Вы тоже это слышите? – спросил тот.

Полковник кивнул.

Откуда-то издали доносился гул множества голосов, как будто шумела большая толпа людей. Чертогонов повел машину на этот звук и вскоре выехал на площадь перед трехэтажным кирпичным зданием с флагом на крыше. На площади толпились с полтысячи человек, каждый старался перекричать соседа. Мужики матерились, женщины причитали, дети плакали. На крыльце здания стоял щуплый человек в очках и безуспешно пытался перекричать толпу.

При появлении Чертогонова и его спутников шум немного стих, все повернулись к ним. Чертогонов вышел из машины, закурил и с наслаждением затянулся. Всю дорогу от Сомовки он терпел, видимо, пожалев девчонок. Владимирский и ребята выбрались наружу вслед за ним. Чертогонов снова мощно затянулся и окинул взглядом собравшихся на площади людей. Вид у большинства горожан был изрядно потрепанный – полуодетые, оборванные, некоторые перепачканные в саже, многие перебинтованные. Лица у всех были испуганные, усталые, но глаза злые.

К вновь прибывшим подошел молодой милиционер с закопченным лицом и спросил, пытаясь придать голосу официальную грозность:

– Кто такие?

– Приезжие, – ответил Чертогонов, не обратив, впрочем, на милиционера особого внимания.

Все так же глядя мимо местного представителя закона, он спросил:

– Кто здесь главный?

Милиционер окинул толстяка недоверчивым подозрительным взглядом и указал на человека в очках, стоявшего на крыльце.

– Это заместитель мэра. Главнее его никого не осталось.

Чертогонов повернулся к своим попутчикам и сказал:

– Ребята, побудьте здесь. Георгий, пойдемте со мной.

Он направился было к зданию, но остановился и, обернувшись, сказал так, чтобы слышали все:

– Николай, если хоть одна гнида сунется к машине, стреляй без предупреждения.

Колька взглянул на лица ближайших мужиков, с вожделением смотревших на Чертогоновскую «Ниву», и понимающе кивнул.

– Ясно, – коротко бросил он.

Сжав в руках винчестер, паренек постарался придать своему лицу зверское выражение.

Чертогонов врезался в толпу, как ледокол, раздвигая людей животом. Полковник последовал за ним. Поднявшись на крыльцо, толстяк навис над тщедушным очкариком и, глядя на него сверху вниз, представился: