Император полночного берега

Корлунг шагнул вперед и нанес удар. Вернее, хотел нанести. Его клинок наткнулся на толстый сук, невесть откуда взявшийся, еще одна гибкая ветвь оплела руки, а под ноги ударил корень. Через мгновение Корлунг припечатался спиной к земле, а у горла оказалось затупленное лезвие его собственного меча.

– Ярость должна быть холодна, – наставительно повторил дуб. – Не горячись в схватке, контролируй положение и, нападая, будь готов отступить. Следи за движениями противника, но не забывай оглядываться. Ты должен держать под обзором все поле боя. Бывалые воины, рубившиеся во многих схватках, спиной чувствуют опасность, тебе же еще этому учиться и учиться.

Корлунг поднялся на ноги и снова взял меч в руки.

– Конечно, я совсем не похож на обычного противника, которого можно встретить на поле боя, – продолжал дуб. – Но если сумеешь противостоять мне, устоишь и в настоящей битве один против многих.

Учебный бой продолжился. Атакуя юношу своими корнями и ветвями то с одной стороны, то с другой, дуб при этом терпеливо объяснял, как правильно держать меч, как двигаться, как наносить удары и парировать выпады противника.

Отмахиваясь от хлестких ударов толстых сучьев, Корлунг сломал мечом одну из ветвей. Он тут же замер от испуга и даже выронил клинок.

– Тебе больно, отец? – спросил он, осторожно коснувшись пальцами места слома. – Прости меня.

Первым ответом послужил очередной удар толстой веткой в грудь, такой крепкий, что юноша не устоял на ногах. Затем прозвучал ровный и суровый голос дуба:

– Где оружие, там всегда и боль. Не отвлекайся. В настоящем бою вокруг тебя всегда будут боль и кровь, некогда будет проливать слезы над ранами, своими и чужими.

Корлунг поднял меч и продолжил необычный поединок. Сражаться с дубом и в самом деле было тяжело. Противостоять ему не смогли бы, наверное, даже несколько опытных бойцов сразу. Уворачиваясь от одной ветки, юноша натыкался на другую, из земли в самый неожиданный момент появлялись огромные корневища, бросаясь на него со всех сторон, иные норовили обвить ноги. Корни так разрыхлили землю, что Корлунг начал проваливаться в ямы, это еще более усложнило тренировку. Он то и дело оказывался поверженным, но поднимался снова и снова, упрямо продолжая бой, уже не обращая внимания ни на обломанные сучья, ни на собственные ссадины.

* * *

Добравшись до опушки, путник чуть ли не ползком продолжал пробираться дальше, в глубь леса, оставляя за собой в снегу глубокую колею. Здесь уже было не так ветрено, как на открытой местности – то ли деревья в самом деле защищали от непогоды, то ли буран начал стихать. Впрочем, к этому времени человек уже не чувствовал ни ветра, ни холода, ни даже собственного тела. Укрывшись под широкими заснеженными лапами могучей ели, путник затих.

* * *

Океан лениво накатывал на берег редкие волны, шурша галькой. Корлунг шагал вдоль полосы прибоя, ступая босыми ногами по отшлифованным водой камешкам. В этот день он покинул свое лесное прибежище и отправился в Кем-Парн навестить мать. На душе было тягостно. Сегодня Мирра вновь на него обиделась. Вот уже целый год, с тех самых пор, как юноша при помощи дуба-отца начал осваивать воинское искусство, ириада пребывала в печали. Она все реже радовала друга своим веселым задорным смехом, вместо этого постоянно твердила, что Корлунг сам приближает миг их разлуки. Это было просто невыносимо. Корлунга порой начинали раздражать такие слова Мирры, он слишком привязался к ириаде, и перемены в ее настроении больно ранили в самое сердце. Хотя в глубине души юноша не мог не признать, что опасения Мирры оправданны. Несмотря на то, что ему вовсе не хотелось покидать лесную обитель, Корлунг сознавал, что учится владеть мечом не ради того, чтобы всю жизнь провести в лесных дебрях. Когда-нибудь ему все равно придется отправиться в дальний путь. Но когда оно еще наступит, это «когда-нибудь». В ближайшее время он совсем не собирался покидать родные края и всячески пытался успокоить Мирру. Однако все его попытки были тщетны. Ириада словно предчувствовала что-то, недоступное самому Корлунгу.

Чтобы хоть как-то развеяться, юноша выбрал более длинный путь к Кем-Парну и пошел не лесной тропой, как обычно, а, сделав изрядный крюк, вышел к берегу океана. Он надеялся, что длительная прогулка и свежий морской воздух помогут, смятение уляжется и мать не заметит, как подавлен ее сын. Ни к чему ей лишний раз волноваться.

Внимание Корлунга привлек чей-то вскрик. Остановившись, он бросил взгляд в сторону океана. Через мгновение невдалеке из воды показалась голова. Снова раздался крик. Кажется, это была женщина. Всплеснув руками, она снова погрузилась в воду. Совсем не похоже было, что женщина просто купается, без чужой помощи она явно не могла удержаться на поверхности, словно что-то тянуло ее в глубину.

Корлунг сорвал с себя рубашку и бросился в воду. Подплыв к тому месту, где только что видел всплеск, юноша нырнул, подхватил полубесчувственное тело и попробовал поднять наверх. Однако что-то действительно тянуло женщину на дно. Погрузившись глубже, Корлунг увидел сеть, в которой женщина запуталась ногами. Очевидно, сеть сорвало штормом и прибило к берегу, в нее и попалась женщина. Корлунг попробовал распутать петли руками, однако из этого ничего не получилось. Вынырнув на поверхность, юноша вдохнул свежего воздуха и снова погрузился на глубину. На поясе женщины он нащупал кинжал. Выдернув клинок из ножен, Корлунг разрезал сеть. Он подхватил женщину и вместе с ней, наконец, выбрался на берег.

Вытащив спасенную им женщину, Корлунг положил ее животом на свое колено и хлопнул по спине. Незнакомка закашлялась, отплевывая воду.

– Кто ты? – спросил Корлунг, усадив женщину на гальку и встряхнув за плечи.

Незнакомка отвела пряди мокрых, слипшихся волос с лица. Женщина оказалась совсем молоденькой. Ее лицо показалось юноше смутно знакомым.

– Где я видел тебя раньше?

Девушка оттолкнула своего спасителя и недовольно буркнула:

– Не смей меня лапать.

Она поднялась на ноги, осмотрела свое разодранное платье, хлопнула ладонью по пустым ножнам и с негодованием спросила:

– Где мой кинжал?

Судя по каменьям и золотой инкрустации, покрывавшей ножны, кинжал стоил своей оправы и был не столько оружием, сколько ювелирным украшением. Впрочем, Корлунга это нисколько не впечатлило, к подобному виду оружия он был равнодушен.

– Где-то на дне, – ответил Корлунг усмехнувшись. – Можешь поискать.

Девушка недобро прищурилась и прошипела:

– Это дорого тебе обойдется, босяк! Мой кинжал стоил дороже, чем вся твоя паршивая жизнь.

– Да ты, оказывается, редкостная дрянь, – неприязненно процедил Корлунг сквозь зубы. – Похоже, твой кинжал стоил дороже и твоей жизни, причем намного. Пожалуй, стоило вытащить его, а не тебя.

В первый миг, когда он разглядел, как привлекательна девушка, как мокрое разорванное платье соблазнительно облепляет ее изящные формы, сердце юноши учащенно забилось, теперь же в душе вскипела злость. Он попытался внимательней присмотреться к незнакомке. Определенно он где-то ее видел раньше. Но где? Сосредоточиться на этой мысли не получилось, так как в этот самый момент девушка злобно выкрикнула:

– Захлопни свою поганую пасть!

С этими словами она выбросила вперед кулак, целясь в переносицу своему спасителю. Корлунг отклонился в сторону и подтолкнул девушку, одновременно подставив подножку. Девушка упала на колени, разодранный подол платья обнажил ее бедра. Не удержавшись, юноша хлопнул ладонью по оголившемуся заду незнакомки, чем привел ее в бешенство. Девушка вскочила на ноги и с яростным криком вновь набросилась на Корлунга. Для молодого кузнеца, тем более после уроков дуба-отца, такой соперник не мог являться достойным, и через мгновение девушка вновь была повержена. Оседлав незнакомку, Корлунг прижал ее руки к гальке.

– Отпусти, ублюдок! – злобно прошипела девушка, силясь высвободиться и ударить Корлунга коленом в спину. – Мой отец спустит с тебя шкуру живьем!

Теперь Корлунг понял, где и когда видел девушку раньше.

– Ты Ранда, дочь Орланденга?! – воскликнул он.

– Да, мой отец конунг! – со злобой подтвердила девушка. – Он прикажет разорвать тебя конями.

– Могла бы и поблагодарить за свое спасение, – мрачно заметил Корлунг.

– Отец тебя отблагодарит, не сомневайся, – заверила его Ранда. – Ты получишь достойную награду, будь уверен.

– Да уж не сомневаюсь, – усмехнулся Корлунг. – От вашей семейки ничего хорошего ждать не приходится. А может, мне взять свою плату прямо сейчас с тебя?

Он окинул девушку оценивающим взглядом, затем, удерживая одной рукой ее запястья, сведенные за головой, другой рукой рванул рубашку. Сделано это было лишь с целью попугать заносчивую девчонку, сбить с нее спесь. Однако, увидев прямо перед собой обнаженную грудь Ранды, юноша ощутил дрожь. Близость их тел, разгоряченных в недавней схватке, ее ярость, собственная злость и пьянящий запах женщины – все это будоражило кровь, заставляя забыться, пробуждая дикие инстинкты.

– Уберись от меня, грязная скотина! – взвизгнула дочь конунга.

В ее голосе не было страха, лишь одна злоба. Ничего не ответив, Корлунг захватил ладонью ее грудь и коснулся губами соска. Ранда стиснула зубы, когда же почувствовала руку Корлунга под подолом своего платья, едва не задохнулась от возмущения и ярости. Она выгнулась под юношей, пытаясь освободиться, но вскоре вдруг обмякла, покорно и даже, как показалось, охотно отдавшись умелым ласкам Корлунга, несколько лет делившим ложе с самой ириадой – жрицей любви. Разгоряченность и злость и в девушке пробудили животные инстинкты, заглушавшие голос разума, а крепкие мужские руки на собственном теле заставили забыть о том, кто есть кто. Сейчас Ранда хотела лишь одного – чтобы все это продолжалось и продолжалось. Через несколько мгновений она сама обвила Корлунга ногами, отзываясь на каждое его движение, а вскоре юноше уже не было нужды удерживать дочь конунга, девушка сама не позволила бы ему прерваться и прекратить начатое. Судя по повадкам, Ранда уже была далеко не новичком в любовных утехах, чего было трудно ожидать от незамужней девушки, к тому же дочери самого верховного вождя. Сжимая в объятиях ее упругое горячее тело, Корлунг забыл обо всем на свете, все мысли вытеснило лишь страстное желание, чтобы эти сладостные мгновения обладания длились как можно дольше…

– Может быть, я и прощу тебя, – произнесла Ранда, едва оба отдышались. – Как твое имя?

– Я Корлунг, сын Геранды из Кем-Парна, – назвался юноша.

Ранда сразу изменилась в лице. Выскользнув из-под юноши, она вскочила и запахнула обрывки своего платья, кое-как прикрыв грудь и бедра.

– Вижу, ты еще не забыла меня, – с усмешкой заметил Корлунг, также поднимаясь на ноги. – Теперь мы в расчете.

– Ты пожалеешь об этом дне! – злобно пообещала Ранда.

В этот момент послышался мужской голос:

– Эй, вы что тут делаете?