Император полночного берега

* * *

В сопровождении дворцового слуги Идигер вошел в зал. Вдоль стен стояли лучники с натянутыми тетивами. В центре зала бились три воина, в одном из которых жрец узнал своего повелителя царя Азгадера.

– Что происходит? – спросил Идигер.

– Государю захотелось размяться, – тихо ответил слуга.

Царю, облаченному в кольчатую кольчугу и вооруженному тяжелой секирой, противостояли два рослых воина в полном вооружении – видимо, из числа рабов. Судя по виду, это были ногары. Один из противников царя уже изрядно устал и был ранен, его разбитый щит и помятый шлем валялись на полу, правый глаз заливала кровь, левая рука висела плетью, по предплечью также стекала кровь. Он упал на одно колено, едва не выронив меч, но вновь поднялся, что далось ему с трудом. Оказавшись за спиной Азгадера, он вскинул меч. Отбив выпад другого противника, царь, почти не оглядываясь, махнул щитом назад. Зазубренная бронзовая кромка щита разорвала горло раба, тот опрокинулся на спину и через мгновение затих.

Другой противник царя оказался намного крепче и выносливей, да и мечом владел гораздо лучше. Однако и он с трудом мог противостоять Азгадеру, по праву считавшемуся одним из лучших воинов Хишимера.

Мощным ударом царь опустил секиру на щит противника, разбив его. Ногар едва устоял на ногах, однако не растерялся. Швырнув обломки щита в лицо царю, он перехватил меч обеими руками и сам нанес удар. Клинок врубился в топорище секиры. Удар ногара был столь силен, что Азгадер не удержал секиру. Ногар ударил плечом в щит царя и сбил противника с ног. Наступив на щит, ногар не позволил царю закрыться и занес клинок над простертым телом. Удар без сомнений мог бы стать последним и в этой схватке, и в жизни правителя Хишимерского царства.

Лучники уже были готовы расстрелять победителя с разных сторон, но грозный окрик царя остановил их:

– Всем стоять!

Пристально глядя в глаза ногару, возвышавшемуся над ним с мечом, готовым для удара, Азгадер спросил:

– Чего ты медлишь, раб? Почему не бьешь?

– Тому есть две причины, – глухо ответил ногар.

– Боишься, что мои лучники попортят твою шкуру? – усмехнулся царь.

– Это вторая причина.

– Какая же первая?

– В поединке я не добиваю поверженного противника.

– За это и поплатишься, – процедил Азгадер.

Царь ударил ногой в колено ногара, его ладонь в кольчужной перчатке сомкнулась на лезвии опустившегося клинка. Потеряв равновесие, ногар упал на Азгадера, тот встретил его коленом. Отшвырнув противника в сторону, царь легко поднялся на ноги, меч ногара оказался в его руке.

– В наше время благородство не в цене, – произнес Азгадер. – Но твоя доблесть, стойкость и храбрость делают тебе честь, как воину. Встань.

Ногар поднялся на ноги.

– Как твое имя? – спросил царь.

– Метнос, – назвался пленник.

Азгадер протянул ему клинок и объявил:

– Будешь моим телохранителем.

Брови Метноса удивленно взметнулись.

– Ты готов доверять мне настолько? – ошеломленно спросил он.

– Главное, чтобы ты доверял мне, – ответил царь. – Я же не доверяю никому, помни об этом всегда. Иди умойся, смени одежду и доспехи. Все свободны! – объявил он лучникам. – Этого убрать, – царь указал на мертвое тело. – А ты иди сюда!

Последние слова относились к Идигеру. Как только лучники и Метнос покинули зал, а слуги вынесли тело погибшего раба, жрец приблизился к царю и почтительно склонил голову.

– Мне сказали, ты хотел меня видеть, государь.

– Я хотел видеть тебя еще вчера. Где ты был?

– Я ездил в Ногару.

Азгадер нахмурился.

– Почему мне об этом ничего не известно?

Жрец снова склонил голову.

– Прости, государь. Я не хотел излишне обременять тебя.

– Ты хорошо знаешь, мне не нравится, когда от меня что-то скрывают, – сурово произнес царь, – Если я что-то узнаю последним, это наводит меня на худшие подозрения. А тебе известно, к чему приводят мои подозрения.

Жрец молча кивнул. Он отлично знал, что бывает с теми, кого правитель Хишимера начинал подозревать в неблагонадежности. Немало его приближенных приняли смерть на плахе, в пыточных камерах, а то и прямо в тронном зале, лишившись доверия повелителя. Даже Идигер, верховный служитель культа, не смог бы избежать подобной участи. Но жрец отлично знал все слабости царя и умел угождать своему повелителю, хотя зачастую при этом приходилось балансировать на лезвии ножа.

– Рассказывай, – потребовал Азгадер. – Что ты делал в Ногаре?

– Укреплял твой трон, государь, – ответил Идигер.

Царь недовольно поморщился. Всякое упоминание о троне злило его. Еще при его отце, ревностном приверженце Тота, искусные мастера изготовили трон Хишимерского царства из человеческих костей. Азгадера невозможно было даже заподозрить в слабости духа, однако жуткий трон предка повергал его в трепет, побороть который царь был не в силах. В тронном зале Азгадер всегда предпочитал садиться в деревянное кресло.

Жрец провел ладонью по своей бородке, скрывая улыбку. Дразнить Азгадера было делом весьма опасным, однако Идигер редко отказывал себе в таком удовольствии, лишний раз напоминая царю, что смерть не страшна верховному служителю одного из ее богов.

– Укреплял твою власть, повелитель, – поправился жрец.

– Моя власть и без того крепка, – проворчал царь.

– Но будет еще крепче, когда падут наши враги.

– Рассказывай подробней, – потребовал Азгадер. – Что ты задумал?

– Я добыл для тебя золото Бельфеддора, государь, – сообщил жрец.

– Вот как? – удивленный Азгадер на мгновение задумался. – Что взамен?

– Не много. Взамен ты разгромишь арамеев.

Глаза Азгадера гневно сверкнули.

– Ты решил втянуть меня в бессмысленную войну? – свирепо прорычал он. – И после этого надеешься сохранить голову на плечах?