Сказки о рыбаках и рыбках

– С чего вы взяли?

– Как бы иначе он сумел так быстро просигналить?

– Элементарно, по телефону.

– Отключенному из-за грозы!

– Он позвонил с автомата на шоссе.

– Бегал туда под ливнем? Как спешил, бедняга!

– Он звонил на рассвете, когда дождь кончился!

– И вы сразу примчались!

– Во-первых, не так уж сразу. А во-вторых, речь об оружии все-таки…

– Будто вы не знаете, кто владелец оружия…

Абов смягчился и сказал неофициально:

– Да знаю, конечно, чего там… Иначе бы приехал с опергруппой.

– Имейте в виду, я сдам револьвер только по акту и при свидетелях. С письменным заявлением, как он ко мне попал.

Абов отозвался небрежно, словно думая о другом:

– А черт с ним, с револьвером, оставьте пока себе, если хотите. А потом можете утопить, все равно он нигде не зарегистрирован.

– Что значит «оставьте пока»?

– Ну… пока вы здесь.

– Договаривайте уж, – нервно бросил Валентин.

– Видите ли… – начал Абов, постукивая подошвой.

«Сейчас он повторит: «Видите ли, Валентин Валерьевич…»»

– Видите ли, Валентин Валерьевич… У нас есть к вам просьба.

– У группы уголовного сектора? – осведомился Валентин.

– Ну… да.

Лениво и со слегка наигранной досадой Валентин сказал:

– Не валяйте же дурака… Семен Семенович. Неужели я не отличу сотрудника Ведомства от чиновника уголовного сектора.

В Абове словно лопнули какие-то ниточки. Он повозился, сел удобнее.

– Ну и ладушки. Тогда сразу к делу. Хорошо?

– А вот не знаю. – Валентин ощутил напряжение и знакомую по старым временам противную зависимость. – Не знаю, хорошо ли. Я давно уже деликатно, но решительно проинформировал вашу службу, что никаких дел с Ведомством больше иметь не хочу.

– А что так? – вроде бы по-настоящему обиделся и растерялся Абов.

– Те, кому надо, знают, «что», – усмехнулся Валентин.

– Я не знаю… Мне, наоборот, рекомендовали вас как… – Он замялся.

– Как стукача со стажем и опытом? – спросил Валентин, ясным взглядом изучая лицо Абова.

Тот отвел глаза, пальцами забарабанил по колену.

– Право же… Зачем вы так? И себя, и нас…

– А я не себя. Только вас. Ваш ведомственный, извините, примитивизм в подходе к людям. Он, видимо, неискореним, хотя, казалось бы, и работники есть у вас вполне интеллигентные, и опыт колоссальный… Просто феномен какой-то…

– Ну… допустим, – покладисто сказал Абов, хотя и поморщился. – А к вам-то какое это имеет отношение? Тем более, что у нас нет термина «стукач», а есть вполне уважительное «необъявленный сотрудник»…

– И всех «необъявленных» вы меряете одним аршином…

– Я понял: вы чем-то обижены…

– На Ведомство? – сказал Валентин.

Абов повозился опять. Спросил понимающе:

– Тогда… на себя?

– Господи, ну почему я должен перед вами исповедоваться?

– Да ничего вы не должны… Но мне-то что делать? – Абов был огорчен, видимо, по-настоящему. – Что я должен ответить шефу? В отделе мне ни словечка не сказали, что вы…

– Завязал, – подсказал Валентин.

– Ну да, черт возьми! Меня же спросят, почему вернулся несолоно хлебавши. Дело-то намечается серьезное…

«Думает, сейчас заинтересуюсь: что за дело?»

– Сочувствую, – сказал Валентин. – И догадываюсь, что последует дальше: «Раз вы, гражданин Свирский, отказываетесь от контактов, мы, к сожалению, не сможем воспрепятствовать уголовному сектору раскрутить дело с револьвером, как им захочется. А они, сами знаете, не всегда объективны…»

– Да бросьте, – вздохнул Абов. – Несмотря на всю свою, как вы говорите, примитивность, не такие уж мы идиоты… А что, Свирский – это ваш псевдоним?

– Будто вы не знаете!

– Я же недавно в этой группе… И там, честно говоря, такой кавардак в связи с последними событиями…