Надломленный крест

Конечно, умные люди понимали, кто проиграл в этой войне, но умных всегда куда меньше, нежели глупцов. Зато простой народ и даже немалая часть знати вполне могли посчитать результаты войны удачными для империи, а – могли… Если бы не мятеж герцога Баварского и не отложение италийских земель. Но все равно, Польша и Дания должны были подсластить горечь.

Имелось и еще кое-что, касающееся уже лично его, Джованни ди Галлина Альба. И это «что-то» заставляло отнестись к себе со всей серьезностью. Потому он и пригласил к себе тех, кто сейчас являлся опорой. Джованни ди Торрино, проявивших себя не только как командиров наемников, но и как папских легатов Стефано ди Маджио и Ласло Фидеша, а также Рокко ди Чента. Последний особенно проявил себя при взятии Брешии. Именно их он первым делом собирался возвести в кардинальский сан. И произойти это должно было уже скоро, месяцев через несколько. Все приглашенные знали о планах понтифика касательно их персон.

Сидели, довольные. Больше всего они напоминали Иоанну XV стаю молодых волков, только и ждущих приказа от вожака разорвать, уничтожить, затравить… Ну да, где Рим, там и волки, это еще с самого основания Вечного города повелось. Наследие Ромула и Рема остается неизменным, независимо от того, нравится это кому-то или нет.

– Письмо мне передали, от князя Хальфдана Киевского, – поморщившись, Иоанн XV брезгливо, словно дохлую крысу за хвост, взял со столика лист бумаги, на котором на латыни были начертаны строки. Их смысл явно не мог порадовать понтифика. – Князь Киевский благодарит меня за помощь в устроении столь полезной для Руси войны. Благодарит! Но предупреждает, что в следующий раз его надо уведомлять о таких подарках заранее, а то он тоже может… Преподнести в дар нечто необычное. Пишет, что «печенегов близ Рима нет, но подвластные Каирскому халифату морские разбойники не откажутся пощупать мягкое брюшко италийских земель». И еще «королевства Хорватия и Сербия, хоть и исповедуют христианство, но будут рады принять золото от «доброжелательных незнакомцев», дабы огорчить Венецию набегом на ее исконные и новоприобретенные земли». Там еще много подобного!

– Этого можно было ожидать, ваше святейшество, – спокойно произнес ди Торрино. – Князь Хальфдан понял, что именно вы стояли за случившимся в Переяславце и тем, что из этого получилось. Хорошо, что он не угрожает вашему святейшеству, лишь предупреждает.

– Руси не будет дела до Святого Престола, пока мы не станем вмешиваться в дела на тех землях, которые князь Хальфдан считает зависимыми от себя, – подхватил Фидеш. – Пусть империя с ним воюет, а вашему святейшеству с ним делить пока нечего.

– А его поход против истинной веры?

Вопрос, заданный Иоанном XV, был с подвохом. Но невозмутимому венгру он был виден, потому как ответ последовал быстро и был этот ответ четким да ясным:

– В одном месте немного убавилось, так в другом прибавится. При моем разговоре с Генрихом Баварским не просто так слова о мусульманах прозвучали. Богатые и плодородные земли. Золото и драгоценные камни, пряности и благовония, рабы… А как цель для «воинов Христа» – Святая Земля, Гроб Господень и иные места и предметы, которые заставят загореться сердца ревностных христиан.

– Ласло верно говорит, ваше святейшество, – оскалился ди Маджио, жадный до добычи. – Не надо нам на северных землях упорствовать. Они скудны, и люди там очень уж упорные в боях. Лучше на юг… Мавры, арабы, прочие… И если вы объявите о столь богоугодной цели, как Святая Земля, никто не осмелится двинуть войско на Святой Престол. Посредством облеченных саном во всех землях христианских вы еще и денег соберете. Лучше того, еще и воинов привлечете. Много воинов!

Тут и Рокко ди Чента решил напомнить о себе, сказал уже как военачальник.

– Подготовка не один год займет. Ваше святейшество усилится, в том числе и за счет своих соперников. Русь нам в этом мешать не станет. Поддержите мирный договор, он выгоден всем.

Иоанн XV благосклонно кивнул, когда все его новые приближенные высказались. Честно высказались, без присущих тем, другим, постоянных отсылок к «воле божьей» и прочему, к делу отношения не имеющему. Да и призывов к непременному продвижению христианства во что бы то ни стало тоже не было. Зато присутствовало понимание выгоды для Святого Престола, для него лично, как наместника бога на земле.

– Я принял решение. Да будет мир. Так угодно мне, а значит, и Господу нашему.

Понимающие выражения лиц и откровенная улыбка ди Торрино. Этот, как совсем уже доверенная персона, считал для себя естественным не только говорить, но и показывать истинные чувства. А к тому же и уточнил:

– Место заключения мира – Рим, ваше святейшество?

– Рим, Джованни. Все дороги ведут в Рим. Покажем, что и христианский император, и князь идолопоклонников – все они приходят сюда, чтобы закончить войну. Это будет полезно для нас, покажет нашу значимость и незаменимость. Будет неплохо ухитриться сделать так, чтобы все важные договоры – о мире, союзе, торговые, иные – заключались здесь. Безопасно заключались, под охраной Святого Престола.

– Ибо все дороги… ведут в Рим, – сверкнул глазами ди Маджио. – Это очень умно, ваше святейшество. И выгодно.

Да, именно что выгодно. Почти для всех… Кроме империи, которая уже вряд ли сможет называться Священной Римской. Ведь Рим теперь – неотторжимая часть Патримониума святого Петра. Так стало с недавних пор, но так должно было быть уже давно. И Иоанн XV чувствовал, что этим он навсегда оставил память о себе. Добрую или дурную – это ему было не так важно. Забыть про него уже никак не получится!

Глава 11

Март (бересень), 991 год, Киев

Дома… хорошо. Особенно если тебя там ждут. Меня ждали, причем давно и встречали от всей души. Приятно. Очень. Друзья, в особенности Олег Камень и Гуннар бешеный, да и Рогнеду уже давно сюда же можно относить. Про Роски я и вовсе молчу… Змейка сильно соскучилась во всех смыслах, потому первые несколько дней другие меня если и могли найти, то лишь урывками, время от времени.

Дочери – что Ольга, что Мирослава – тоже искренне порадовали тем, что вышли из совсем уж несмышленого возраста и уже мало-мальски соображали, что к чему и зачем. А это значило одно – начинаются еще и дела чисто отцовские, которые для меня абсолютно новые и даже несколько… пугающие. Моего кошака, Серого Барса, две неугомонные близняшки уже пугали, поскольку при их появлении он мигом взвивался куда-то на верхотуру и сидел там, гневно сверкая желтыми глазищами.

В целом же – дела на Руси во время моего отсутствия шли вполне себе неплохо. Можно даже сказать – хорошо шли, спокойно. И мирно. Сработало откровенное запугивание одних соседей и неявное – других.

А еще были нехилые такие торжества в честь одержанных побед, полученной славы и богатой добычи. Причем они были лишь прелюдией к тем, которые должны были состояться после того, как будет по всем правилам заключен мир. И тогда… Да, тогда в Киеве и вообще по всей Руси йотуны ведают что будет твориться.

Собственно, именно так все и случилось. Но сперва закончилась как война, так и куда более выматывающий период – подписание мирного договора. И какое же счастье, что лично я в этом безумии не участвовал. Да, именно счастье. Потому как те, кто все же оказался в отправившейся в Рим делегации, многое порассказали.

Внешне, само собой разумеется, все было очень даже величественно, помпезно. Оно и понятно, ведь красоту и общую атмосферу великого города еще никто не отменял. Зато впервые в Риме появились мы, представители северных стран. Появились не случайно, не «на огонек зашли». Нет уж! Мы пришли в Вечный город как полноправные игроки в бесконечной партии под названием мировая политика.

Январь. Именно в этом месяце и прошли окончательные переговоры и подписание мирного договора всеми участниками завершившейся войны. Так что ее концом вполне можно считать январь девятьсот девяносто первого года по принятому как в Риме, так и привычному мне летосчислению.

Признаться честно, я довольно долго думал, кто ж именно встанет во главе едущих в Рим. Думал я думал, а в конце концов решил, что у обоих из тех, кто наиболее подходил для этой цели, есть свои преимущества. Вот и отправились они оба – Магнус, хитромудрый жрец Локи, да Гуннар Бешеный, умеющий видеть любые, даже самые сложные интриги, циник и мастер тайной войны. Как мои побратимы, они имели полное право представлять мою персону даже в самых важных ситуациях.

Почему не поехал сам? Из соображений безопасности. Ведь верить Святому Престолу… Спасибо, знаю я, что собой представляют тамошние заправилы, а особенно нынешний, показавший себя достойным уважения противником, опасным врагом и просто-таки предтечей знаменитого Родриго Борджиа. Разве что этот Папа не пользовался ядами, по крайней мере, в промышленных масштабах. Предпочитал, так сказать, привычное средство под названием «острая сталь в жизненно важные места». Да и мои же ближники не отпустили бы, думая о понтифике примерно то же самое, что и я.

Зато сопровождение у Магнуса и Гуннара было соответствующим. Две сотни отборнейших воинов, большая часть из которых прошла с нами весь путь – от Переяславля и до самого Накло, где Священной Римской империи напомнили, что не она одна представляет собой серьезную силу на просторах Европы. Две сотни… Большее число взять с собой было нельзя, согласно предварительно согласованным условиям. Да и то спасибо болгарам, что это число выбили.

Союзники наши тоже не могли ударить в грязь лицом, посылая в Рим лучших. Венедский Союз, явно желая хоть напоследок, но еще раз уколоть германцев, отправил в качестве своего представителя того самого Слободана Одноглазого, который, помимо всего прочего, был известен чуть ли не поголовным вырезанием попавших к нему в руки врагов и, скажем так, затейливостью в сем процессе. Но как князь и полководец право представлять венедов он имел, да еще какое.

Прусская верхушка по непонятным мне причинам проявила почти что полное безразличие. Видимо, посчитали, что они были скорее наемниками… Поэтому от них был именно что командир участвовавших в войне наемников, мой старый знакомец Витовт Тихий. Хотя не удивлюсь, если он сам что-то такое провернул, чтобы усыпить интерес старейшин и жрецов, а под шумок еще сильнее набрать «политический и военный вес».

А вот Хакон Могучий сам приперся, собственной персоной. Видимо, счел, что таким образом посильнее унизит своего некогда друга и союзника, а потом злейшего врага, Свена Вилобородого. Что ж, у него это получилось. Тот и впрямь чуть было свою бороду не вырвал от переполнявшего его гнева. Только сделать ничего не мог, а это лишь сильнее радовало Хакона.

Ну и Торкель, глава братства йомсвикингов. Он также был. Сам ярл никакой особой нужды в том не видел, считая, что его Йомсборг не нуждается в присутствии на таких вот встречах. Пришлось убеждать, что если для него самого разницы нет, то для повышения влияния йомсвикингов подобное жизненно необходимо. Ярл не то чтобы проникся, но спорить не стал. Мало того, решил самолично присутствовать, раз уж надо. А оно действительно надо. Не ему и не йомсвикингам, откровенно-то говоря, а Руси в целом и мне в частности. Дескать, вот они, союзники, на которых Русь всегда может рассчитывать и совместно с которыми мы вполне можем и новую войну устроить, коли понадобится.

Как я и говорил, крайне представительная делегация с нашей стороны, подобной которой Рим уже да-авно не видел. Приятно, что представители проигравшей стороны были вынуждены смириться с тем, что должны договариваться о мире с теми, кого привыкли именовать «варварами, дикарями и идолопоклонниками».

Магнус, вернувшись, рассказывал, как пыжились и одновременно прожигали их полными ненависти взглядами Мешко Пяст и Свен Вилобородый. Как с каменными лицами сидели и неохотно цедили слова императрица-мать Феофано и эрцканцлер империи Виллигиз. Последние всеми силами старались показать, что война не проиграна, но… Всем было понятно, что обмануть они могут лишь часть своих людей, но никак не нас и даже не себя самих.

Однако двумя сторонами тут дело не ограничилось. Была еще и третья, неожиданно образовавшаяся. Та самая, к формированию которой приложили руки и мы, и непосредственно нынешний владыка Рима, Папа Иоанн XV.

Эта сторона, включая самого понтифика, была целиком и полностью довольна жизнью и своим в ней местом. Оно и неудивительно! Генрих Строптивый, герцог Баварии, получил если и не все желаемое, то уж точно больше того, на что мог рассчитывать всерьез еще пару лет назад. Его Бавария была почти полностью восстановлена в наиболее благоприятных для себя границах. Разве что маркграфством Верона ему пришлось поделиться с Венецией и со Святым Престолом. Ну да старый пройдоха не унывал, уже облизываясь на лежащую к северу от его владений Моравию. И ведь если не помрет от избытка женского внимания и обильных пиршеств, то через несколько лет может и отхватить от нее изрядный кусок.

Новый дож Венеции Пьетро Орсеоло также не жаловался, под шумок урвав Аквилею с окрестностями. И это на самом старте своего правления! К тому же, зная характер этого человека, можно не сомневаться что он сосредоточится не на торговле, а на войне, справедливо полагая, что успешная война несет куда больше прибылей. Надо выбрать лишь нужное время и подходящего противника. По известной мне истории Венеция под его правлением оттяпала немалый кус побережья у Хорватского королевства. Сейчас же… Кто его знает, может и другую добычу найти. К примеру, италийские владения ослабленной нынче Византии. Да и Иоанн XV может его в этом поддержать.

Да, может! Причем вместе с Уго, ранее маркграфом Тосканы и герцогом Сполето, а теперь королем Италии. Уго-то, на пару с самим понтификом, оторвал от имперской Ломбардии неплохие куски. Сам король получил земли вплоть до Генуи. Святой Престол же отхватил себе Брешию, Парму и все вплоть до самого Милана. И я не удивлюсь, если эта «сладкая парочка» хочет со временем подмять под себя и остаток итальянских земль, все еще находящихся под властью империи.

Кстати об империи! Она была вынуждена сменить свое название, ведь Священная Римская уже… никак не получалась. Рим теперь сам по себе, там хозяйничает только и исключительно Иоанн XV, да и «священность» в наименование уже сложно воткнуть. Вот и появилось название Германская империя. Простенько, зато куда более оправданно.

Самое забавное было в том, что, несмотря на довольно унизительный мир, территориально империя не сильно-то и потеряла. Точнее сказать, приобретения компенсировали потери. Минус Бавария, минус почти все италийские земли, зато в плюсах материковая часть Дании и Польша за вычетом Поморья. Не то чтобы это было хорошо для нас, но иначе никак. Мы взяли для себя и наших союзников ровно столько, сколько могли проглотить. Больше было хоть в принципе и можно, но пока не нужно. Это бы переварить, не подавившись.

Главными же проигравшими можно было по всем понятиям считать Свена Вилобородого и Мешко Пяста. Первый потерял все, кроме материковых владений, а вдобавок еще и независимости лишился, будучи вынужден стать вассалом империи ради сохранения оставшегося. Что тут сказать, вот и аукнулось паршивцу его давнее предательство. Равно как и выдавливание из Дании всех ярлов и их хирдов, кто продолжал держаться веры в богов Асгарда.

Польша же, как и в привычной мне истории, потеряла Поморье. Только вот потеря произошла несколько раньше по историческим меркам и прошла не в пример более болезненно. Здесь поляки лишились не только выхода к Балтике, но и потеряли наиболее мощные северные крепости вроде того же Хелмно. Ну а еще в их душах теперь поселилась серьезная опаска повторения случившегося.

Что же до вассалитета у Германской империи… Право слово, полякам не привыкать быть «под кем-то». Такова, как мне кажется, карма их страны.

Передел… состоялся. Были проведены новые границы, закреплены новые союзы и центры сил. И всем было понятно, что откат к прежнему уже малореален, слишком серьезные изменения произошли за последние годы.

И словно бы усугубляя и так серьезные изменения, Иоанн XV устроил такое нововведение, которое удивило многих, но осталось недопонятым большинством. Понтифик ввел кардинальский сан. Теперь назначаемые лично им кардиналы стояли выше всех иных церковных чинов, даже выше любых епископов. Многие посчитали это естественным шагом понтифика, который, получив для Патримониума святого Петра независимость от власти светских владык, вводит новый духовный сан «для внутреннего употребления». Нужно же ему как-то выделять новых «князей Церкви».

Действительно, на первый взгляд так могло показаться. Кардинальский сан получили несколько епископов из числа тех, которые с самого начала были верны именно Папе, именно Церкви, а не империи или иным государствам. Но не только они… и в этом была скрытая суть.

Иоанн XV в своей булле четко заявил, что кардиналы будут двух видов: кардиналы-священники и кардиналы-миряне. Причем последние станут относиться к так называемому «малому священству». Это значило, что они имели право жениться, иметь законных наследников, передавать в наследство земли и имущество, да и вообще не были связаны почти никакими духовными обетами, как кардиналы-священники.