Мужчина, которого предала женщина

Но Тихоплесов ударил снова, на этот раз ногой. А Валентин отпрыгнул назад, ничуть физически не пострадав. Зато морально он был разбит. Ему бы дать обидчику отпор, но руки не хотели слушаться его, а прыти в ногах только на то и хватало, чтобы уходить от ударов. В конечном итоге он воспользовался дверью в подъезд и, оттолкнув открывшего ее мужчину, спрятался за ней. Щелкнул замок, и дверь накрепко закрылась.

Тихоплесов не мог дотянуться до него, но Валентин слышал его голос.

– Молись, ублюдок! – ревел тот. – Я тебя урою, тварь!

Едва живой от страха, Валентин поднялся к себе домой, закрылся на все замки. К сожалению, ни одно из окон его квартиры не выходило во двор, и он не мог видеть, где сейчас находится его лютый враг.

Но вряд ли Тихоплесов останется во дворе караулить его. У него есть специальные люди, которые могут отомстить за него, сейчас он вызвонит их, даст им задание…

Валентин не знал, что делать. Позвонить в милицию? Но что он скажет? Что изнасиловал свою бывшую жену?… Может, это и не было изнасилованием, но ведь именно так Дарьяна все и повернет, чтобы выйти из этой истории с наименьшими для себя потерями. Вернее, уже повернула…

Можно удариться в бега, но как выйти из дома, если за ним, скорее всего, уже следят? Или его ждет сам Тихоплесов, или он оставил во дворе своего водителя, чтобы тот дождался исполнителей. А на веревке с восьмого этажа не спуститься…

Надо оставаться дома и держаться на связи с милицией. Дверь, может, и не самая прочная, но позиционируется, как бронированная, с ригельными штырями. Пока убийцы взломают ее, Валентин успеет вызвать наряд милиции, тем более что местный ОВД в двух кварталах от дома… Всю жизнь, конечно, взаперти не просидишь, но через пару-тройку деньков осада, скорее всего, будет снята…

Но хватит ли еды, чтобы продержаться три дня?… Валентин открыл холодильник и увидел в нем бутылку водки. Вот что нужно ему сейчас больше всего. Напиться и забыться…

А продуктов было немного. Полкилограмма сосисок, треть батона колбасы, кусок сыра, масло, десятка полтора яиц, огурцы, помидоры. Крупа в кухонных шкафах – рис, пшено, гречка; сахар, чай… Если экономить и не особо привередничать, можно продержаться более чем трое суток… Надо экономить.

Валентин отварил пару сосисок, сделал овощной салат, налил себе полный стакан водки, выпил, закусил…

Водка шла на удивление легко, но совершенно не пьянила. Легкий хмель Валентин почувствовал после последней стопки. Ощущение нужно было усилить, но водка закончилась. И тут он вспомнил про волшебную силу Интернета. Деньги у него есть, можно сделать онлайн-заказ в службу доставки. Это же проще простого. Он закажет бутылку водки, и курьер доставит ее, запросто минуя засевших в засаде наемников…

Так он и поступил. Заказал бутылку водки, сок, фрукты, пачку пельменей. Не прошло и получаса, как прибыл курьер. Правда, к этому моменту Валентин едва держался на ногах. Опьянение оказалось коварным, подступало медленно, но накрыло плотно. Впрочем, желание напиться до полусмерти не исчезло, и Валентин снова сел за стол, почти уверенный в том, что вторая бутылка окончательно свалит его с ног.

Но бутылка опустела, а он все еще оставался на плаву. Вата в голове, кровь медленная, вязкая, течет по жилам с трудом, шумом отдаваясь в висках. Но сознание еще не погасло, а на душе необыкновенно легко. И Тихоплесов не страшен, и на Дарьяну наплевать… И выпить хочется…

Валентин заказал через Сеть еще одну бутылку водки, но, не дождавшись, провалился в небытие…

Он заснул, и ему приснилось, как он сражается с киллером, прибывшим по его душу. Ему совсем не страшно, в руке у него нож, движения на зависть быстрые и ловкие, как в компьютерной игре. Потом ему приснился милиционер с дикими от ярости глазами, он заломил Валентину руки, затащил в свою машину, куда-то повез… Потом была тусклая засиженная мухами лампочка под серым, некогда белым потолком, давно не крашенная лавочка над головой, жесткий холодный пол…

На этом полу Валентин и проснулся. Под потолком светила знакомая уже лампочка, над головой доски тянущейся вдоль стены скамейки. Справа высокие железные прутья от пола до потолка. Много прутьев, вся стена из них состояла. Воняло мочой, и даже хлорка своим едким запахом не могла перебить этот едкий смрад.

Сначала Валентин догадался, куда его угораздило попасть, и только затем до него дошло, что в тюремной камере он оказался не просто так. Но что именно он натворил?

– Э-эй! – через силу выдавил он.

Ему нужно было знать, почему он здесь. И еще очень хотелось по нужде. Очень-очень хотелось. А отхожего места здесь нет.

– Эй, люди!

Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы встать на ноги, подойти к решетке. Но из-за телесной слабости ему трудно было бороться с силой тяжести, поэтому, держась за железные прутья, он сполз на колени.

– Люди!

Перед ним, как большая луна в ночи, светилось широкое с арочным верхом окно, красные буквы на нем, они расплывались в глазах, но Валентин все же смог прочитать: «Дежурная часть». Освещенное помещение за стеклом, вихрастая макушка склонившегося над столом человека. Это милиционер, и он не спит, но Валентина не слышит.

– Караул!

Наконец человек поднялся, вышел из дежурного помещения, приблизился к решетчатой стене камеры. Рядом с ним встал еще один, в погонах и с автоматом. Стоят оба, недобро улыбаются, глядя на Валентина, как на какую-то обезьяну в клетке.

– Где я? – сорванным, с хрипотцой голосом спросил Валентин.

– Дома… Теперь это твой дом, придурок, – сказал вихрастый.

– Ага, дорога дальняя, казенный дом.

– За что?

– А то ты не знаешь.

– Нет.

Валентин вспомнил свой сон, где он убивал ножом киллера… Он глянул на свои руки, измазанные чем-то засохшим, темно-красного, почти коричневого цвета. Это же кровь! И на футболке кровь, и на джинсах…

– Этого не может быть, – в панике пробормотал он.

Неужели он убил киллера наяву?… Но как это произошло? Почему он ничего не помнит?…

– Да, парень, влип ты в историю, – сочувствующе, но без жалости покачал головой вихрастый.

– Мне… Мне нужно в туалет.

– Терпи. Скоро утро, тебя в изолятор переведут, там в камере сортир есть. А здесь терпи.

– Не могу терпеть!

– Тогда под себя! Я с бешеным связываться не хочу, – уходя, обращаясь к своему спутнику с автоматом, сказал вихрастый.

Милиционеры ушли, а Валентин кое-как добрался до скамейки, лег, плотно сжав ноги, чтобы сдержать позыв. Он все еще был пьян, и это помогло ему спрятаться от ужасающей действительности в зеленой пучине хмельного сна.

А утром его растолкали, сковали руки стальными браслетами, куда-то повели. Голова раскалывалась от боли, нутро выворачивалось наизнанку, во рту сильно пересохло, а содержимое мочевого пузыря рвалось наружу. Валентин упросил конвоира свернуть в туалет, справил нужду, и только тогда его доставили по людным коридорам в кабинет к следователю.

Тучный вислощекий мужчина в годах только что наточил карандаш и теперь рассматривал грифель на свет, как будто успех предстоящего допроса зависел исключительно от его остроты. Не глядя на задержанного, он показал ему на стул по другую сторону своего стола. Валентин чувствовал себя, мягко говоря, неважно, поэтому не сразу понял, чего от него хотят, но конвоир подтолкнул его к столу и, надавив на плечо, заставил сесть.

– Наручники снимать? – спросил он у следователя.

Тот кивнул, и Валентину расковали руки. Но свободным он себя не почувствовал.

Следователь отпустил конвоира небрежным взмахом руки, даже не глянул в его сторону. Он был увлечен своим карандашом – смотрит на него, не налюбуется. Валентин не прерывал его занятия. Зачем? Ведь спешить ему некуда, а в кабинете спокойно, не жарко. И графин воды на столе. Очень хотелось пить, но ведь рано или поздно следователь обратит на него внимание и позволит утолить жажду. А пока он занят своим делом, можно немного подремать. Сон туманил сознание, слипал глаза…

Валентин уже почти заснул, когда услышал резкий, хлесткий голос следователя:

– Полунин!

– А?! Что?! – встрепенулся Валентин.

– Не спи, замерзнешь, – более мягко сказал сидевший за столом мужчина. – На-ка вот, делом займись.