Двойной выстрел

Двойной выстрел
Висенте Бласко-Ибаньес

«Открывая дверь своей хижины, Сенто зам?тилъ въ замочной скважин? какую-то бумажку.

Это была анонимная записка, переполненная угрозами. Съ него требовали сорокъ дуро, которыя онъ долженъ былъ положить сегодня ночью въ хл?бную печь напротивъ своей хижины…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

Висенте Бласко-Ибаньес

Двойной выстр?лъ

Открывая дверь своей хижины, Сенто зам?тилъ въ замочной скважин? какую-то бумажку.

Это была анонимная записка, переполненная угрозами. Съ него требовали сорокъ дуро, которыя онъ долженъ былъ положить сегодня ночью въ хл?бную печь напротивъ своей хижины.

Вся деревня была терроризирована этими разбойниками. Если кто-либо отказывался подчиниться подобнымъ требованiямi, его поля оказывались опустошенными, жатва погубленною, и могло даже статься, что онъ проснется въ полночь и едва усп?етъ б?жать изъ-подъ рушившейся среди пламени соломенной крыши, задыхаясь отъ удушливаго дыма.

Гафарро, самый сильный и ловкiй парень изъ деревни Русафа, поклялся обнаружить личность разбойниковъ и просиживалъ ночи напролетъ въ засад? въ тростник? или бродилъ по тропинкамъ съ ружьемъ въ рук?. Но однажды утромъ его нашли въ канав? съ пронизаннымъ пулями животомъ и отрубленною головою… Вотъ и разберите, кто это сд?лалъ.

Даже въ валенсiйскихъ газетахъ писалось о томъ, что происходило въ этой деревн?, гд? зпирались съ наступленiемъ ночи вс? хижины, и воцарилась такого рода паника, что каждый искалъ только своего спасенiя, забывая о сос?дяхъ. И при всемъ этомъ дядя Батистъ, алькадъ даннаго у?зда въ округ?, металъ громъ и молнiю каждый разъ, какъ власти, уважавшiя его, какъ силу во время выборовъ, говорили съ нимъ объ этомъ д?л?, и ув?рялъ, что его и его в?рнаго альгуасила Сигро вполн? достаточно, чтобы справиться съ этою напастью.

Несмотря на это, Сенто не пришло въ голову обратиться къ алькаду. Къ чему? Онъ не желалъ выслушивать пустого хвастовства и вранья.

Достов?рно было лишь то, что съ него требовали сорокъ дуро и, если онъ не положитъ ихъ въ хл?бную печь, то сожгутъ его хижину, ту самую, на которую онъ смотр?лъ уже, какъ на сына близкаго къ погибели. Ст?ны этой хижины сверкали б?лизною. Крыша была изъ почерн?вшей соломы съ крестиками на углахъ. Окна были выкрашены въ голубой цв?тъ. Надъ входною дверью вился виноградъ, напоминая зеленыя жалюзи, сквозь которыя проникалъ солнечный св?тъ, отливая яркимъ золотомъ. Кусты герани и лилiй окаймляли жилище и охранялись тростниковой изгородью. А за старою смоковницею находилась хл?бная печь, сложенная изъ глииы и кирпича, круглая и сплющенная, словно африканскiй муравейникъ. Это было все достоянiе, гн?здо, гд? укрывалось то, что онъ любилъ больше всего на св?т? – его жена, трое ребятишекъ, пара старыхъ лошадей, в?рныхъ товарищей въ ежедневной борьб? за хл?бъ, и б?лая съ рыжими пятнами корова, ходившая каждое утро по улицамъ города, гд? она будила народъ печальнымъ звономъ бубенчиковъ, въ то время какъ изъ ея всегда полнаго вымени выдаивали молока на шесть реаловъ.

Сколько пришлось положить труда на обработку небольшого клочка земли, который вся семья, начиная съ прад?да, орошала своимъ потомъ и кровью, чтобы сколотить пригоршню дуро, которые Сенто хранилъ въ горшечк?, закопанномъ подъ кроватью! И онъ позволитъ вырвать у себя сорокъ дуро!.. Онъ былъ миролюбивъ; все деревня могла потдвердить это. Онъ ни съ к?мъ не ссорился изъ за поливки полей, не ходилъ въ кабакъ; у него не было ружья, которымъ онъ могъ бы хвастаться. Единственнымъ его желанiемъ было много работать ради Пепеты и трехъ ребятишекъ. Но разъ хотятъ ограбить его, онъ сум?етъ защищаться. Господи Іисусе! Въ спокойствiи добродушнаго челов?ка пробуждалось б?шенство арабскихъ купцовъ, которые позволяютъ бедуинамъ избивать себя, но превращаются въ львовъ, какъ только коснутся ихъ имущества.

Видя, что ночь приближается, а онъ еще ничего не р?шилъ, Сенто отправился за сов?томъ къ ближайшему сос?ду, старику, который годился только на то, чтобы подбирать хворостъ съ дороги, но, судя по толкамъ, уложилъ въ молодости гнить въ землю двоихъ или троихъ челов?къ.

Старикъ выслушалъ его, уставившись на толстую сигару, которую онъ свертывалъ своими дрожащими руками съ шелушившеюся кожею. Сенто былъ правъ, не желая разставаться съ деньгами. Пусть грабятъ на большихъ дорогахъ, какъ настоящiе мужчины, лицомъ къ лицу, рискуя своей шкурой. Ему семьдесятъ л?тъ, ио пусть попробуютъ сунуть ему подобную записку. Посмотримъ, хватитъ ли у Сенто мужества защитить свое добро.

Спокойная твердость старика заразила Сенто, который почувствовалъ себя способнымъ на все ради защиты хл?ба своихъ д?тей.

Старикъ съ такою торжественностью, точно это была величайшая святыня, вытащилъ изъ за двери семейное сокровище – пистонное ружье, похожее на мушкетонъ, и благогов?йно погладилъ его источенный червями прикладъ.

Онъ самъ зарядилъ его, такъ какъ лучше ум?етъ обращаться съ этимъ другомъ. Дрожащiя руки помолод?ли. Сюда вотъ онъ положитъ порохъ! Ц?лую пригоршню. Теперь порцiю крупной дроби, пять или шесть дробинокъ; зат?мъ мелкую дробь, прямо не считая, и наконецъ остается только поплотн?е забить пыжъ. Если ружье не разорветъ отъ такого смертельнаго заряда, то это будетъ лишь милосердiемъ Божiимъ.

Вечеромъ Сенто сказалъ жен?, что пришла его очередь для поливки полей, и все семейство пов?рило этому, улегшись рано спать.

Когда онъ вышелъ, хорошо заперевъ дверь хижины, то увид?лъ при св?т? зв?здъ подъ смоковницею сильнаго старичка, который вкладывалъ пистонъ въ ружье.

Онъ дастъ Санто посл?днiй урокъ, чтобы выстр?лъ оказался м?ткимъ. Надо ц?лить въ отверстiе хл?бной печи и спокойно ждать. Когда же они нагнутся, чтобы поискать деньги внутри печки… пали! Это было такъ просто, что ребенокъ могъ сд?лать это.

По сов?ту учителя Сенто растянулся среди кустовъ герани въ т?ни хижины. Тяжелое ружье покоилось въ тростниковой оград? съ приц?ломъ, направленнымъ какъ разъ въ отверстiе хл?бной печи. Выстр?лъ не могъ не оказаться м?ткимъ. Надо только быть спокойнымъ и во время спустить курокъ. Прощай, парень! Ему самому подобныя вещи очень по вкусу, но у него есть внуки, и вообще такiя д?ла лучше устраиваются однимъ челов?комъ.

Старикъ осторожно удалился, какь челов?къ, привыкшiй бродить по роднымъ м?стамъ, ожидая врага на каждой тропинк?.

Сенто показалось, что онъ остался совс?мъ одинъ въ мiр?, и что во всей безпред?льной долин?, колыхаемой в?тромъ, не было другихъ живыхъ существъ кром? него и т?хъ, что должны были придти. О, если бы они не приходили! Дуло ружья звен?ло на краю ограды отъ дрожи въ его рукахъ. Это былъ не холодъ, a страхъ. Что сказалъ бы старикъ, если бы былъ тутъ? Ноги Сенто касались хижины, и при мысли о томъ, что за этой глиняной ст?ной спала его Пепета съ д?тками, которыхъ хот?ли ограбить, и единственною защитою имъ служили его руки, б?дный челов?къ снова почувствовалъ себя дикимъ зв?ремъ.

Какой-то звукъ прор?залъ пространство, какъ будто далеко, очень далеко проп?лъ съ высоты голосъ п?вца. Это били часы на городской колокольн?. Девять часовъ. Заскрип?ла тел?га, катившаяся гд?-то далеко по дорог?. Собаки лаяли, передавая свой лихорадочный вой со двора на дворъ, и кваканье лягушекъ въ ближайшей канав? прерывалось бултыханьемъ въ воду жабъ и крысъ, прыгавшихъ туда съ береговъ, поросшихъ тростникомъ.

Сенто считалъ часы, бившiе на городской колокольн?. Эго было единственное, что выводило его изъ состоянiя сонливости и отуп?нiя, въ которое повергала его неподвижность ожиданiя. Одиннадцать часовъ! Неужели они не придутъ? Можетъ быть Господь Богъ растрогалъ ихъ сердца?

Лягушки замолкли вдругъ. По тропинк? приближались два темныхъ существа, показавшихся Сенто огромными собаками. Они выпрямились. Это были люди, двигавшiеся согнувшись, почти на четверенькахъ.

– Они уже зд?сь, – прошепталъ Сенто, и челюсти его задрожали.

Эти двое мужчинъ оборачивались во вс? стороны, словно опасаясь какой-нибудь неожиданности. Они подошли къ тростниковой оград?, ссматривая ее, зат?мъ приблизились къ двери хижины, прижавшись ухомъ къ замочной скважин? и прошли при этомъ мимо Сенто. Но онъ не могъ узнать ихъ. Они были закутаны съ головою въ плащи, изъ подъ которыхъ торчали ружья.

Это усилило мужество Сенто. Повидимому, это т? самые, что убили Гафарро. Надо было убить ихъ, чтобы спасти свою жизнь.

Они шли уже по направленiю къ печи Одинъ изъ нихъ наклонился, засунувъ руки въ отверстiе печи и вставъ какъ разъ подъ приц?лъ. Какой чудный былъ бы выстр?лъ! Но что же, другой останется тогда свободнымъ? Б?дный Сенто сталъ ощущать вс? муки страха. На лбу у него выступилъ холодный потъ. Убивъ одного, онъ остался бы безоружнымъ по отношенiю къ другому. Если же онъ дастъ имъ уйти безъ денегъ, то они отомстятъ ему впосл?дствiи поджогомъ его хижины.

Но тому, что сид?лъ въ засад?, надо?ла медлительность товарища, и онъсталъ помогать ему въ поискахъ. Оба образовали темную массу, закрывъ собою отверстiе печи. Вотъ подходящiй моментъ! He струсь, Сенто. Спускай курокъ! Шумъ выстр?ла взбудоражилъ всю деревню, вызвавъ ц?лую бурю криковъ и лая. Сенто увид?лъ передъ собою в?еръ искръ, почувствовалъ ожоги лица, ружье выпало у него изъ рукъ, и онъ замахалъ ими, чтобы уб?диться въ томъ, что он? ц?лы. Друга, нав?рно, разорвало.

Онъ ничего не вид?лъ у печи; они, очевидно, уб?жали и, когда онъ собрался тоже б?жать, дверь хижины открылась, и изъ нея вышла Пепета въ нижней юбк? съ кухонной лампой въ рукахъ. Шумъ выстр?ла разбудилъ ее, и она выскочипа, побуждаемая страхомъ, боясь за мужа, котораго не было дома.

Красный св?тъ лампы достигъ своимъ трепетнымъ миганьемъ до отверстiя хл?бной печи.

Тамъ лежали крестъ на крестъ на земл? двое мужчинъ, одинъ на другомъ, слившись въ одно, образуя одно единое т?ло, точно невидимый гвоздь соединилъ ихъ поясницы, спаявъ ихъ кровью.

Приц?лъ оказался в?рнымъ, и выстр?лъ стараго ружья стоилъ жизни двоимъ.

И когда Сенто и Пепета съ полнымъ ужаса любопытствомъ осв?тили трупы, чтобы разгляд?ть ихъ лица, они отступили съ возгласами изумленiя.

Это были дядя Батистъ, алькадъ, и его альгуасилъ Сигро.

Деревня осталась безъ властей, но въ ней воцарилось спокойствiе.