Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945

– О, пока оставьте все это здесь. Я не знаю, где еще остановлюсь.

Обер-фельдфебель остановил проезжавший мотоцикл с коляской.

– Садитесь, между высоких деревьев поверните немного направо. Там штаб.

«Это довольно большой аэродром, – подумал я. – Если ходить пешком, много не сделаешь». Мотоциклист остановился. «Благодарю, вы мне больше не нужны». Привести в порядок летный комбинезон, поправить фуражку, застегнуть ремень – рутинные действия, проделанные сотни раз.

Я вошел в двустворчатую дверь все еще держа в руках летный шлем с наушниками; кто-то пробормотал: «Извините меня, герр обер-лейтенант». Слева сидел ефрейтор, штабной писарь, он следил за беспорядочной болтовней и бурными криками, несшимися из его радио. Наклонившись вперед и прижав ухо к громкоговорителю, стоял офицер. В штабе находилось много офицеров, они были в одних рубашках, лица не бриты, и я сразу почувствовал эту фронтовую атмосферу. Через открытую дверь в комнату отдыха я мельком заметил стол со стоявшими на нем чашками с кофе и двух человек, играющих в настольный теннис. Такую же картину я уже наблюдал в России, когда адъютант Генерального штаба вермахта посетил в Сиверской оберста Траутлофта[28 - Имеется в виду поселок Сиверский, в 58 км южнее Ленинграда, где находился аэродром, на котором в сентябре – декабре 1941 г. базировалась JG54. В тот период ее командир Ханнес Траутлофт имел звание майора.] и его эскадрилью.

– Говорит Rabe Anton.[29 - Радиопозывной командира группы, который можно перевести как «первый (старший) ворон».] Талли-хо!

Тот человек у громкоговорителя внезапно ожил.

– Курт, он сделал своего четвертого, – обратился он к одному из игроков в теннис и захлопал в ладоши от восхищения. Повернувшись, он увидел меня. – Я Нойман, – и, вспомнив, что на нем надета спортивная рубашка с короткими рукавами, добавил: – Гауптман Нойман, адъютант.[30 - Должность адъютанта в группе или в эскадре обычно занимал один из пилотов, в чьи обязанности входило помогать командиру группы или эскадры в повседневных делах.]

– Хейлман, из истребительной группы «Запад», с 12 июня назначен в III./JG54.

Рукопожатие у него было вялое и влажное, что мне очень не понравилось.

– Теперь мы можем их слышать. Они около Кана, немного восточнее. Пока сбиты четыре вражеских самолета.

– Rabe Anton – всем самолетам. Gartenzaun.[31 - «Садовый забор» (нем.) – термин из кодового словаря летчиков-истребителей, означавший аэродром базирования и команду вернуться.]

– Полетное задание выполнено. Будем надеяться, что все прошло хорошо, – произнес адъютант, направляясь в канцелярию. – Пожалуйста, пойдемте со мной. Как, вы сказали, ваше имя?

– Хейлман, герр гауптман.

Придерживая левой ногой дверь и балансируя с дюжиной тарелок с едой, маленький, коренастый ефрейтор в белой куртке осматривался вокруг, ища место, куда их поставить. Сдвинув локтем несколько деревянных моделей самолетов на столе, он опустил свою ношу на освободившееся место.

– Главный волнуется больше, чем пастух о своем стаде. – И, выключив радио, он продолжал ворчать: – Старик немного нервный. Хорошо, что у нас сегодня есть хотя бы приличная кормежка.

– Отлично, Калувейт, что вы сегодня принесли?

– Ах, это вы, герр обер-фенрих.[32 - Обер-фенрих – промежуточное звание, которое в люфтваффе получали кандидаты в офицеры. Фактически оно соответствовало званию обер-фельдфебеля.] Есть прекрасное жаркое с соленой капустой.

– Хм-м! – послышалось довольное мычание из угла.

Маленький стол и четыре обитых материей стула,

книжная полка, несколько зачитанных газет и журналов, колоды карт, шахматы и шашки, и все это в беспорядке, как если бы только что использовалось. Долговязый рыжий парень в рубашке с короткими рукавами и шортах, с трубкой, зажатой в углу рта, читал французский журнал.

А затем за дверями послышался сильный шум, началась толчея и беготня, случающиеся когда первые пилоты возвращаются из боевого вылета на свой аэродром.

Обер-фенрих торопливо схватил трость, которая выглядела скорее как грубо сделанный посох, и неуклюже двинулся из своего угла. Я заметил, что его правая нога находится в гипсе.

Калувейт пинком распахнул дверь.

– Так, парни, как все прошло? – Его краснощекое лицо уроженца Восточной Пруссии сияло навстречу вновь прибывшим. – Два, три, пять, семь – о, мы все здесь, – сказал он радостно.

– Нет, Фритци, командир не вернулся. Я видел, как он пошел вниз, оставляя шлейф черного дыма. Будем надеяться, что он смог уйти.

– Он – сумасшедший ублюдок, – произнес очень бледный молодой унтер-офицер. – Ситуация для нас не была бы такой сложной, если бы он был немного хладнокровнее.

– Не говорите так.

– Тоймер[33 - В тот день, 10 июня 1944 г., командир 7./JG54 обер-лейтенант Альфред Тоймер был сбит в бою между г. Лизьё и устьем р. Орн. Он получил ранение, но успел выпрыгнуть с парашютом. В конце сентября 1944 г. Тоймер был назначен командиром 8./JG6, оснащенной реактивными истребителями Ме-262. 4 октября 1944 г. при заходе на посадку после тренировочного вылета на его самолете внезапно отказал правый двигатель. Потеряв скорость, «Мессершмитт» врезался в землю, и Тоймер погиб. Он совершил свыше 300 боевых вылетов, на его счету было 76 побед.] – прекрасный малый, не знающий, что такое страх.

– Я знаю, но попадает-то нам. Он всегда первым бросается в драку, а нас позади него щиплют.

Тем временем Калувейт накрыл на стол. Пилоты закурили, и спокойствие постепенно восстановилось. Высокий офицер отвел в сторону фельдфебеля:

– Курт, расскажи, как все прошло.

– Так же, как и обычно. Мы не смогли добраться до устья Орна, как хотели. Они теперь начинают атаковать нас над Эврё, самое позднее – над Лизьё. Нам повезло бы гораздо больше, если бы не Тоймер. Вы можете поздравить меня – я сбил «Лайтнинг».[34 - Американский истребитель P-38 «Ligthning».]

– Прекрасно, Курт! Удачи!

– Да, фельдфебель, я видел это. Составляйте рапорт, и я подпишусь под ним как свидетель, – сказал бледный унтер-офицер с другой стороны стола.

– Спасибо, Хунгер.[35 - Речь идет о Клаусе Хунгере. Он пропал без вести (погиб) 18 июля 1944 г., после того как его FW-190A-8 в бою с американскими Р-38 был сбит в районе г. Дрё.] Спасибо!

– Так что наш Веньякоб[36 - Всего Отто Веньякоб успел одержать 16 побед. Он пропал без вести (погиб) 23 июня 1944 г., когда его FW-190A-8 не вернулся после воздушного боя в районе Эврё – Кан.] имеет уже дюжину, – произнес долговязый Остро,[37 - Имеется в виду Бруно Островитцки. Он погиб 17 апреля 1945 г., когда его FW-190D-9 упал в озеро Шверинер-Зе, на севере Германии.] его черты и произношение говорили о том, что он родом из Восточной Померании.[38 - Померания – историческая область на побережье Балтийского моря с центром в г. Штеттин, входившая сначала в состав Пруссии, а затем Германии. После Второй мировой войны большая ее часть отошла Польше.] Парни называли его Патт. – Если Тоймер не вернется, то он возглавит эскадрилью. Сейчас у нас нехватка офицеров, вплоть до штабных должностей.

– Это было бы здорово, – заметил Хунгер. Он не так давно находился в эскадрилье, и раздражающие «собачьи схватки»[39 - «Собачья схватка» – жаргонное выражение военных летчиков, означающее ближний маневренный воздушный бой между истребителями.] над плацдармом, очевидно, действовали ему на нервы. Так же, казалось, он не особенно любил лейтенанта Тоймера, командира эскадрильи. Было очень непросто держаться рядом с таким отчаянным сорвиголовой, как Тоймер.

– Мальчики, давайте ешьте, – ворчал Фритц Калувейт.

Они действительно были его мальчиками, поскольку за его широкой спиной были сорок пять прожитых лет и где-то в окрестностях Гольдаппа[40 - Гольдапп – город в Восточной Пруссии. Ныне г. Голдап в Польше.] его ждало семейство – мать и маленькая Ева.

– Приятного аппетита, ребята!

Командир группы[41 - С 6 июня 1944 г. III./JG54 командовал гауптман Роберт Вайсс.] прервал ужин:

– Хейлман, пожалуйста, пойдемте со мной, а также вы, Гросс[42 - 3 сентября 1944 г. FW-190A-8 лейтенанта Альфреда Гросса был сбит в бою в районе Брюсселя. Гросс получил тяжелое ранение, но смог выпрыгнуть с парашютом. После выздоровления в боях больше не участвовал. Он выполнил 175 боевых вылетов и одержал 52 победы.] и Дортенман.[43 - К концу войны на счету обер-лейтенанта Ханса Дортенмана было 38 побед. Он пережил войну и умер в апреле 1973 г.] Эмиль, вы хотите пойти или?..

– Роберт, вы сами сказали это, – весело рассмеялся человек по имени Эмиль.

– Хорошо, передайте мои наилучшие пожелания вашей подруге. – И затем, повернувшись ко мне, пояснил: – У нашего Булли[44 - Булли – прозвище командира 9./JG54 обер-лейтенанта Эмиля Ланга, которое, в зависимости от контекста, может означать «забияка, хулиган или сутенер».] есть миленькая изящная мадмуазель из кафе в Версале.

Вместе с этой веселой группой офицеров я отправился в следующую комнату, где под резным деревянным геральдическим щитом с зеленым сердцем мы обнаружили несколько удобных кожаных кресел.

Ординарец быстро принес любимый пилотами послеобеденный напиток – ароматный кофе, кексы и турецкие сигареты. Среди своих новых товарищей я начинал чувствовать себя как дома.

Итак, Роберт Вайсс – «прекрасный товарищ», как вчера назвал его доктор Манц, командир 3-й группы в известной эскадре «Зеленое сердце», – слушал отчет о сбитых над фронтом вторжения[45 - Так называли линию фронта, возникшую во Франции после высадки союзных войск на побережье Нормандии.] вражеских самолетах. Мои глаза блуждали от его Рыцарского креста[46 - Рыцарский Железный крест был наиболее ценимой наградой в немецких вооруженных силах во время Второй мировой войны. Учрежденный 1 сентября 1939 г. для награждения «за выдающуюся храбрость перед лицом противника», он стал высшей степенью Железного креста, учрежденного еще 10 марта 1813 г.] до его глаз. Я считал, что хорошо разбираюсь в людях, и глаза этого парня водянисто-синего цвета казались искренними и открытыми. Он был самым старшим по возрасту в этом кругу, за исключением штабных офицеров из нелетного персонала. С другой стороны стола сидел лейтенант Альфред Гросс, произведенный в офицеры за храбрость. За ним сидел лейтенант Дортенман – холодный и скрытный.

– Хейлман, – сказал Вайсс, прерывая мои мысли, – вы возглавите 7-ю эскадрилью лейтенанта Той-мера. – Обернувшись к другим, он продолжил: – Возможно, он снова избежал неприятностей.

«О, житель Вены», – сказал я сам себе, услышав мягкий акцент.