Рай Сатаны

– Есть радоваться! А чему?

– На консилиум сам пойдешь. Ты понимаешь?! Ногами! Своими!

Чем дальше, тем интереснее. С новой рукой я знаком уже больше месяца, теперь познакомлюсь с ногами. Ноги – это Руслан Дашкевич, Руслан – это твои новые ноги. И всем очень приятно.

Наверное, радость на моем лице отражалась не слишком бурная. Потому что Милена произнесла с некоей обидой:

– Ты хоть понимаешь, что с тобой сделали? Ты хоть помнишь, каким тебя сюда привезли? Да откуда тебе помнить…

Впрочем, обида ее очень быстро сменилась прежним игривым тоном, и Милена спросила, легонько постучав по моему кокону:

– Истосковался ведь по нижней своей половинке, признай?

Причем постучала она по той части моего белого доспеха, что скрывала вовсе не ноги…

Я согласно кивнул: признаю, мол.

Манипуляторы кровати с легким жужжанием подхватили меня вместе с матрасом и перегрузили на каталку. Милена что-то подоткнула, поправила, спросила заговорщицким шепотом:

– Рулить будешь?

– Порулю напоследок, если ты не против.

Она передала мне пульт-брелок, управляющий каталкой, я взял осторожно, левой рукой.

– Увидишь врача – тут же бросай мне, – в который раз предупредила Милена.

– Не промахнусь, – в который раз пообещал я.

Несколько месяцев этот брелок был для меня единственной возможностью хоть как-то управлять передвижениями тела в пространстве. Сегодня все изменится… Мало кто понимает, что это за шикарная вещь – собственные ноги. Мало кто ценит, пока не потеряет… Ну что, Мангуст, походим, побегаем, попрыгаем? Если эти биомеханические игрушки не уступают по кондициям руке, можно стать чемпионом хоть по спринту, хоть по марафону…

Рулил каталкой по коридорам я с лихой небрежностью водителя-профессионала, развив максимально возможную скорость. И, наверное, блаженно улыбался. День, представлявшийся с утра унылым и однообразным, положительно задался…

Но не зря мудрые люди предупреждают глупых: не хвали день до вечера. Судьба-злодейка уже заготовила для меня два удара, и оба ниже пояса.

В самом прямом смысле – ниже.

3. …Вынул ножик из кармана

Нет, звания лесотундры здешняя растительность никак не заслуживала. Самая натуральная тундра, без всякого леса. То, что казалось при беглом взгляде низкорослым кустарником, вроде черничника или брусничника, при ближайшем рассмотрении обернулось карликовыми деревьями, в основном березками и ивами, но встречалась и какая-то хвойная мелочь. Сержант где-то слышал, что жители островных провинций Китая издавна увлекались странным хобби. Название его сержант позабыл, но суть в том, что надо вырастить в горшочке настоящее и взрослое, но крохотное деревце. Дело кропотливое и трудоемкое, не одно десятилетие занимающее. Вот бы этих островитян сюда, в карликовые «леса», с лопатами да горшочками… На сто лет вперед затарились бы.

Впрочем, гораздо чаще на пути сержанта попадались «безлесые» места, поросшие лишь мхом. И болота попадались, их Багиров обходил по краю: кое-где поблескивали на них зеркала чистой воды, – не то крохотные озерца, не то большие лужи, и проверять глубину этих луж не хотелось абсолютно.

А вот комары тут водились те же, что и в окрестностях Печоры, самые обычные. Лишь ветер стих – налетели, закружились вокруг. Пришлось опустить щиток шлема и дышать через фильтр-респиратор, что комфорта путешествию не добавляло. Но маленькие вампиры продолжали виться вокруг густой тучей, словно никак не хотели расстаться с надеждой прокусить защитное десантное снаряжение. Вот уж кому никакой катаклизм, никакая катастрофа не страшны, – пили кровь, пьют и будут пить.

Неясно, правда, чем питалась местная летучая и кровососущая братия до появления Бага – ни единого теплокровного существа за два часа пути сержант не приметил. Что достаточно странно: места дикие, зверье должно быть непуганое. Однако ни единой птицы на крохотных болотных озерцах, ни единой мелкой зверюшки, взобравшейся на кочку и с любопытством глазеющей на невиданного пришельца.

Комары да сержант – вот и вся здешняя фауна. И если НЗ закончится раньше, чем путешествие, только комарами и останется питаться… Ну или опытным путем проверить съедобность корешков здешней флоры, потому что не единой ягоды или гриба на своем пути Багиров тоже не встретил…

Гастрономические рассуждения о здешней флоре и фауне оказались ошибкой – немедленно захотелось есть. Уже не в первый раз, желудок, похоже, решил отыграться за неделю простоя и постоянно требовал добавки. Но сержант не собирался становится рабом этого своего органа – ему волю дай, умнет весь паек за раз и тут же затребует длительный привал, для спокойного переваривания.

Поэтому Багиров всего лишь выудил из НЗ крошечный шоколадный брикетик, уже ополовиненный, обертку снял и спрятал в карман. Не от того, что не хотел нарушать экологическую чистоту тундры, какая уж нынче экология, и так загадили все, до чего дотянулись… Сработала привычка, сформулированная в короткой присказке: «Чем меньше следов, тем дольше здоров».

На долю секунды сержант приподнял щиток, быстро кинул шоколад в рот – летучие кровососы упустили удобный для атаки момент и бессильно ударялись о вернувшийся на место бронепластик. А шоколад был отправлен под язык, чтобы хоть как-то растянуть процесс принятия пищи. Желудок обиженно выл, возмущенный мизерностью порции.

– Жаткнишь, – невнятно приказал ему сержант, шоколад мешал четкой дикции. – Жнаешь, школько шдешь калорий жапихнуто? Как ф трех жареных лемминхах. Или ф четырех…

Вздохнул: дожил, с собственным желудком разговоры ведет… Еще день-другой одиночества – и комары сносными собеседниками покажутся.

Энзешный шоколад, хоть и мог сравниться калорийностью с тремя леммингами, а то и с четырьмя, но вкусом далеко уступал одноименному кондитерскому изделию, слишком уж много полезных и нужных организму веществ запихали в брикетик его создатели. Багиров мог остановиться, развернуть скомканную этикетку и почитать, что там мелкими буквами напечатано про содержимое… Хотя, какая разница, меню в этом ресторане не дают, выбора нет, а как дойдет дело до корешков – и этот брикетик слаще любой конфеты покажется…

Темнело… Давно уже темнело, и все никак не могло стемнеть окончательно – горизонт оставался ярко-багровым, тундра под ногами была неплохо видна, – и Баг не торопился устраиваться на ночевку: пока сил в достатке, надо отшагать как можно дальше. Но чуть позже он сообразил – настоящая ночь так и не наступит, не бывает в это время и в этих широтах полноценной темноты. Надо разбивать бивак, выбрав местечко посуше, а то так и прошагает до тех пор, пока солнце вновь не вынырнет из-за горизонта.

…Местные игрушечные деревца обладали на удивление прочной древесиной, вязкой и неподатливой, Багиров рассчитывал играючи срубать их одним ударом десантного ножа, но не тут-то было. Пришлось пустить в ход обратную сторону клинка, усеянную на манер пилы зазубринами, но и она с трудом перепиливала тоненькие стволики. Работать в перчатках было неудобно, но снять их не позволяли вьющиеся кругом комары, в сумерках количество их увеличилось, не иначе как с ближайших болот прилетела подмога.

Кучка топлива росла слишком медленно, а без костра никак – когда Баг выбрался из проклятого тумана, по его прикидкам было градусов пятнадцать, выше нуля, естественно. Однако к вечеру ощутимо похолодало, до сих пор согревала энергичная ходьба, но на привале можно к утру дуба дать, если не развести огонь. Тактический комплект «Рысь-14» имел, разумеется, систему электроподогрева, но толку от нее ноль – по крайней мере до тех пор, пока не случится оказия подзарядить батареи.

– Вот ведь хрень какая, прямо железное дерево… – неизвестно кому сообщил Багиров, воюя с очередной карликовой березкой; разговоры с собой постепенно становились дурной привычкой.

И тут местная фауна, отсутствие которой (комары не в счет) удивляло сержанта, наконец-то проявила себя: вдалеке кто-то протяжно завыл. Волки? Багиров, человек насквозь городской, не был уверен, что сумеет безошибочно опознать волчий вой, тем более на таком расстоянии. Хотя кому тут еще выть? Вроде некому… Что волки в тундре водятся, это Баг помнил точно. Водятся и питаются северными оленями. Но за отсутствием таковых и заплутавшим сержантом не побрезгуют.

Волков он не боялся. Пускай подкрадываются, пускай пробуют загрызть спящего, – не по зубам серым титанопласт и кевлайкра. Скорее уж он, Багиров, свежатинкой разживется. Что там говорил Пророк о волках, можно их вкушать или нет? – попытался вспомнить Баг и не вспомнил. В традициях и устоях веры он был не слишком тверд. Уразу держал, разумеется, и свинину в рот не брал, а в остальные тонкости предпочитал не вникать. Да и как можно равнять волка и свинью? Волк – животина смелая, даже благородная, можно сказать. И наверное, не мог Посланник Божий отнести волков к нечистым животным… Так что пусть приходят.

Успокоив себя этим рассуждением, сержант запалил костер, – сырые карликовые деревца никак вспыхивать не желали, пришлось пожертвовать таблетку сухого горючего.

С костром стало веселее. Сержант посидел у огня, погрелся, подкрепился очередной половинкой шоколадного брикетика. Затем прикинул по компасу нужное направление и приступил к намазу – воюющие и путешествующие, как известно, имеют право пренебречь дневными молитвами, но вечерний магриб – дело святое, от него не освобожден никто.

Общение с Аллахом не затянулось и все же обошлось Багу не менее чем в полстакана крови – но молитва в обуви и в шлеме уже кощунством попахивает…

Гудели натруженные ходьбой ноги, нестерпимо чесалось искусанное комарами лицо, но уснул Багиров быстро. Спал чутко, вполглаза, – ну как волки и в самом деле заявятся поживиться человечинкой? Не заявились, донимал лишь холод, несколько раз пришлось вставать и подбрасывать на угли костра новую порцию топлива.

Окончательно сержант проснулся, когда солнце поднялось уже достаточно высоко. Вновь задул ветерок, проклятые кровососы исчезли, – и Багиров с наслаждением стянул шлем с головы. В бою вещь бесценная, но нельзя же вечно жить в шлеме…

Теперь легкая трапеза – и снова в путь. На завтрак, разнообразия ради, Баг употребил половинку протеинового брикетика – сверхкалорийного, разумеется, и чрезвычайно полезного для организма. Вкус оказался еще хуже, чем у шоколадного… Вода во фляге болталась на донышке, сержант допил ее и отправился к ближайшему болотцу набрать новый запас. Опасность скончаться посреди бескрайней тундры от жесточайшего поноса Багирову не грозила – через час нанофильтры фляги превратят подозрительную болотную водичку в жидкость, годную к употреблению.

До пятачка чистой воды – крошечного, десяток шагов в диаметре – он не дошел. Остановился, замер, настороженно поглядывая по сторонам. Оказалось, что не только сержанту приглянулся здешний водопой. Кто-то совсем недавно уже утолял тут жажду, причем явно не заморачивался обеззараживающими гранулами или посудой с нанофильтрами.

К воде этот «кто-то» подошел очень аккуратно, ступая по кочкам – лишь примята на них жесткая болотная трава и никаких других различимых следов. Но в одном месте жаждущий не то оступился, не то невзначай шагнул мимо кочки – на илистой влажной почве остался четкий отпечаток.

Отпечаталась там не нога – лапа. Здоровенная когтистая лапа.

Баг подошел поближе, разглядывал след так и этак… Оставил рядом отпечаток своего ботинка, сравнил размеры. Подошва зверя не уступала размером рубчатой подметке сержанта, а если прибавить длину четырех когтей, глубоко вдавившихся в ил – так и вовсе превосходила.

Багирову стало зябко от мысли, что на него, спящего, пялился из темноты хозяин этой лапы.

Волк? Тот самый, что давеча завывал в отдалении? Если тут бродят волки таких размеров, то минувшая ночевка была верхом легкомыслия и беспечности… Допустим, пасть пропорциональна по размеру лапе, а зубки – пасти, тогда никакая кевлайкра не поможет, сама-то уцелеет, да кость под ней треснет, как гнилая щепка…

Или медведь? От кого-то Багиров слышал, что медведи людей уважают и побаиваются, но за одиноко бредущим путником могут следовать в безлюдных местах много дней – скрываясь, не попадаясь на глаза, поджидая, когда человек ослабеет и станет легкой добычей…