Выбор судьбы

– Идем, посидим пять минут в беседке, – сдалась Веся, глядя на расстроенного отца, – потом я поеду. Но знай, какие бы слова он теперь ни говорил, поверить я больше не смогу. Он считал меня своей собственностью… законной добычей… почти признался, что пас, как тельца на убой, дожидаясь срока… И всё это высказал вслух, при всех… и едва не выдал мою тайну… даже рот уже открыл… пришлось пригрозить.

– Но от княжичей ты ведь сбежала?!

– Даже если бы я сбежала, – нахмурилась Весеника, – бросовым товаром, каким можно дыры затыкать, все равно бы не стала! Но я не сбежала… смотри!

Княжна подняла рукав на левой руке и показала отцу сиявший камнями браслет.

– Вот как! – Особого счастья в голосе князя почему-то не появилось. – И кто же мой зять? Или ты еще не отдала свой браслет?

– Нет… пока не отдала. И не потому, что в чём-то сомневаюсь… – Веся оглянулась на просвечивающие кусты и дала неотступно следующему за ней Рыжу команду охранять. – Просто браслет я взяла у Береста.

– Темная сила… – схватился за горло Радмир.

– Отец! – Вцепившись в руку князя, Весеника добавила ему силы, огорченно отметив, как снова шумит осенним березняком сердце у батюшки. – Так ты и имя знал! Успокойся, уже все хорошо! Слетело ведь проклятье, лишь только я браслет взяла. А старый мельник, дед Береста, нас прикрыл. И у Илстрема мы уже были… Ансерт ему рассказал, будто проклятье начало спадать, едва они въехали на земли куниц.

– И он поверил?!

– Кто его знает… но останавливать нас не стал, когда мы в Кладез отправились.

– Подожди… я не успеваю сообразить… столько новостей! А я чего только не передумал… когда Сангр написал, как княжичи тебя на его заставе бросили! А теперь еще и ты ушла…

– Они меня в отряд приняли… – тяжело вздохнув, призналась Веся, хотя еще полчаса назад и не думала никому объяснять такие подробности, – полный ритуал сделали… на крови. А ночью всем отрядом вдруг куда-то умчались и даже попрощаться не разбудили! Как будто этот ритуал проводили только для виду, чтобы меня задобрить! А мне такого не нужно… я тоже воин… ничем не хуже их. И устала не больше ястребов… наоборот, они два конца от Кладеза до Ясновеня проделали, а я один, они все ранены были, а я – нет.

– Но Веснушка… – осторожно погладил руку дочери князь, – ты же умная девочка, понимаешь, как ястребы воспитаны! Они в своём клане привыкли женщин, как стеклянные окна, оберегать… Им ведь чрезвычайно трудно перешагнуть через воспитание. Как можно девушку разбудить среди ночи?!

– Всё это я понимаю… потому и прощу их всех. Но сначала пусть они поставят себя на моё место и поймут, каково это – узнать, что весь отряд умчался на дело, а тебя оставил с зелёными учениками?

– А письма… или какого объяснения не оставили?

– Не знаю. Ходить по Кладезу и расспрашивать, не оставил ли мне жених письма, я не могла… там бы с меня потом глаз не спустили. И выяснять, кого ещё не взяли, тем более не могла… там одна мечница на него с вечера права предъявляла. Неприятно было бы узнать, что меня оставили вместе с нею. Но и это не главное… поверь. Самое страшное – это представлять, как твои соратники воюют и, может, даже погибают, когда я спокойно валяюсь на перине… У меня от таких мыслей вся душа переворачивается. Вот потому я и тут не останусь, прости. Поеду на юг, ты ведь слышал, зачем Шангор рать собирает?

– Слышал… затем я и здесь, и не один. Как только лед чуть сошел, мост опустить приказал… днем и ночью скакал, в возке спал. В ближнем трактире отряд оставил… сейчас отправлю за десятком. Одну тебя не пущу, и не надейся. Вот окажешься возле жениха, тогда пусть он за тебя отвечает… – решительно высказал свой приговор князь, – и не спорь. Но будь осторожна… Илстрем в этот раз попросил помощи чародеев… потому я за тебя так и переживал. Держись от них подальше, они давно тебя найти мечтают. Мы ведь с матерями в тот год обманули чародея, который с проверкой приходил. Выдали за тебя Осинью, ты на заимке была, а она как раз простыла… в жару лежала. А дар у неё послабее… вот с той поры они так и считают.

– Нужно было мне всё это рассказать, – огорчённо вздохнула Веся, – а от десятки не откажусь. Но вовсе не чужих опасаюсь. Не верю я Тадору. Не хотела говорить… но раз уж так сложилось… Это ведь он слух пустил про Стрелку и Колючку и сейчас вполне может мне наперерез поехать. В нём злости больше, чем любви… С такой ненавистью на меня даже степняки никогда не смотрели.

– А Берест? – осторожно спросил отец, внимательно вглядываясь в лицо дочери.

– Кабы точно знала, что простит мне то зло… уже отдала бы браслет. Но пока не знаю… такое трудно простить, ему ведь много хуже, чем мне, пришлось.

– Я знаю… – тяжело вздохнул князь. – Всё верно ты сделала. Я и не надеялся… А теперь идем обедать, пока отряд приедет, как раз успеешь. Чем ты своего зверя кормишь?

– Рыж охотится, им на двоих хватает и мне остается, – пояснила княжна, поднимаясь со скамейки вслед за отцом. – Хорошо, на полчаса задержусь. Тебе передали про видение Ансерта?

– Да. Мы там народ уже собрали, решили заставу строить. И селянам защита, и путникам спокойный отдых.

– Славно. А то я за них переживала. Сангр со своими выходками мог совсем из виду рощу-то выпустить. Это ведь он ястребов подбил меня на заставе оставить… специально песнями разжалобил. Конечно… я на него уже не сержусь, но поначалу была зла, как шатун.

– Ну и правильно, что зла не держишь… Людям трудно расставаться со своими мечтами. – Радмир поднялся на крыльцо и распахнул перед дочерью дверь. – Иди умывайся. Я пока Тальму пойду успокаивать, запугала девчонку.

– Так где, говоришь, он тебя догнал? – вроде бы небрежно спросил князь, глядя, как Веся, переодетая в домашнюю юбку тетушки, уминает курник.

– Когда я такое сказала? – изумленно подняла бровь княжна.

– Ну, могла сказать.

– Не могла. Я целительница. Меня учили лишнего не говорить. Я тебе и так много чего сегодня сказала… Но это за подмогу… когда уезжала, не успела спасибо сказать.

– За что… объясни?!

– За тайну, которую столько лет хранил… За Марилю. И за себя… если мне повезет распутать старый узел.

– А ты не торопись. И не особо показывай свои колючки. В тебе добра-то намного больше, чем в других. Народ не обманешь, – вздохнул князь, – потому и хотел тебя в своих землях оставить. Но теперь поздно о том говорить. Сварг примчался снежным вихрем… аж трясся… Кто-то из девчонок ему про Марилю весточку отправил.

– Ну, так ты же не стал вредничать? – подняла от курника лукавый взгляд Весеника.

– Хотел сначала… не смог. – Радмир усмехнулся своим воспоминаниям. – Я же не зверь. Мариля у жениха браслет взять не успела, как свой отдала. На равноденствие свадьба.

– Как я за них рада, – вздохнула Веся и решительно поднялась из-за стола. – Все, иду переодеваться. Пора ехать… неспокойно мне.

– Иди, – хмуро кивнул князь, – тетка тебе уже сумы увязала. А я тебе приданое привез… тут пока оставить? Или в Кладез отправить?

– Пусть тут лежит. Будем возвращаться, сама заберу, – подумав минуту, объявила Веся и ушла, не заметив, как облегченно перевел дыхание отец.

Нелёгкий дар ему достался… чувствовать важность решений и событий и предугадывать их последствия. Потому иногда он упорно не ввязывается в споры, когда все остальные ждут от него вмешательства, и решительно стоит на своём в совершенных, на посторонний взгляд, пустяках.

Глава вторая

– Тут такая тоже не проезжала, – вернулся объехавший все трактиры Лирсет, – такое чувство, будто мы ищем невидимку.

– Не могла она не догадываться о погоне, вот и объезжала села стороной, – мрачно произнес Даренс, следя, как прислужники подтаскивают на столы еду. – Я предлагаю послать отсюда весточки во все крупные городки и села, которые нельзя объехать, и отправиться поспать.

– Наконец хоть что-то умное сказал, – съязвил Ансерт. – Лично я от усталости уже готов прямо тут под стулом лечь.

– Зачем же я комнату для тебя нанимал и теплой воды налить в лохань приказал? – невесело пошутил подошедший к столу Берест. – Можно было сберечь серебрушку.

– И мне есть комната? – живо заинтересовался Ранзел. – Гуся я могу грызть и лежа в кровати.

– Весь второй этаж наш. Первые пять маленьких комнат справа десятникам, остальные для воинов.

– Комнатки мне и маленькой хватит, лишь бы десятки были полными. А они у нас пока куцые, – устало напомнил Лирс, но ему никто не ответил.

Хотя насчет десяток Лирсет был прав, в отряде пока меньше тридцати человек и по давним правилам все воины делятся между княжичами поровну. Правда, перед уходом из Кладеза Берест приказал Зарвегу послать вызов всем старым соратникам и передать им, чтобы сразу направлялись в южную крепость. А тем, кто успеет прийти в Кладез до получения весточки, отправиться вместе с девушками, как только прибудут новые тэрхи.

Брать в отряд всадников на лошадях Дикий отказался наотрез, они сильно задержали бы остальных.

Все торопливо жевали, мечтая как можно скорее оказаться в постелях, решение о ночлеге Берест принял в одиночку всего несколько минут назад, когда разговаривал с трактирщиком. Просто оглянулся на своих людей, удивленный необычной тишиной, и понял, отчего в кои-то веки трактир не вызывает у парней никакого желания шутить и радоваться. И стало быть, о ночном переходе лучше забыть.

Предупреждённый командиром трактирщик, закрывший на эту ночь свое заведение для всех прочих посетителей за дополнительную плату, разбудил воинов, едва рассвело, но никто не роптал.