Возвращайтесь живыми!

Афанасий скептически покачал головой:

– Откуда известно, что готовится теракт?

– Известно, – усмехнулся Грибов.

– А-а… ясно. Когда?

– Восьмого сентября противник Ессеева Руссултан Кершанбаев, внук бывшего президента, будет выступать в Алма-Ате и Астане перед народом, и его попытаются убрать.

– Понял.

– Надо упредить.

– Сделаем. Когда выезжать?

– Согласуешь с начальством, но лучше всего завтра. Утром в Алма-Ату вылетает борт МЧС.

– Разрешите выполнять?

– Будь осторожен, сынок, – проговорил Тамерлан неожиданно. – Казахстан не Россия, изучи специфику, чтобы не проколоться на незнании местных обычаев. Дополнительную информацию получишь через Пронина.

– Непременно, – пообещал Афанасий, коротко кивнул и вышел.

Отец Шехерезады редко давал советы зятю, обладая замкнутым характером, но он имел право называть его сынком или дружком, как уже бывало.

– Что так быстро? – полюбопытствовала Шехерезада, перебиравшая на столе какие-то бумаги.

Афанасий воровато оглянулся на дверь кабинета, подбежал к жене, поцеловал в губы и тут же отстранился, пряча руки за спину.

– Увы, уважаемая сударыня, вынужден откланяться.

– Ты… сумасшедший! – выдохнула Шехерезада, в то время как глаза девушки буквально просияли.

– Что взять с грубияна-полковника? – пожал он плечами, делая «дурацкое» лицо. – Кстати, завтра я улетаю.

– Куда? – огорчилась она.

– Это секрет государственной важности. В Алма-Ату, если уж говорить прямо.

– Надолго?

– Примерно на неделю. Будешь ждать?

– Дурачок! – надула губки Шехерезада.

Он засмеялся, помахал ей рукой, с лёгким сердцем направляясь к выходу.

– Вечером заеду, в шесть, готовься.

Афанасий вышел.

Девушка закрыла глаза, улыбаясь сама себе, чувствуя себя счастливой, но селектор издал звон, и она очнулась.

– Слушаю, Олег Харитонович.

– Шехонька, сделай нам три чая и два кофе со сливками.

Она засуетилась возле кофеавтомата, быстро приготовила кофе и чай, нагрузила поднос-тележку и вкатила в кабинет.

– Благодарствую, – с удовлетворением взял в руки чашку Играев. – Во рту пересохло.

Остальные разобрали оставшиеся чашки, взялись за орехи и печенье.

– Теперь о главном, – сказал Малахов, отпивая глоток чая. – Вася, что у тебя?

– За Волковым скоро начнётся охота, – сказал Грибов. – Его надо поберечь.

– И так было понятно, что нашего экзора надо беречь, – ворчливо сказал Играев. – У него колоссальный потенциал! Я с ним работал, это феномен, хотя сам ещё не ощущает своей силы.

– Откуда сведения? – спросил Тамерлан. – Про охоту?

Грибов посмотрел на Софью Денисовну.

– В Англии активизировался некто Дэвид Глюкк, – сказала женщина, – лидер партии «Демократические защитники меньшинств», призывает к походу на восток. Его очень беспокоят наши сибирские просторы.

– Что же это они всяких Глюкков так беспокоят? – усмехнулся Малахов. – Эта огромная, великая и священная территория дана нашему народу-земледельцу, хранителю северных традиций, для защиты и охраны последней линии обороны Севера. Недаром ещё Серафим Саровский говорил: «Русь – она есть подножие престола Господня!» Извини, Софья, что перебил.

– Мы знаем, что главный Поводырь земной группировки АПГ ушёл с должности после бегства с теплохода «Метрополия» на Байкале, его место должен занять другой ставленник Ассоциации, и по всем оценкам Глюкк и есть новый Владыка. В его окружении вдруг заговорили об экстрасенсах, представляющих угрозу человечеству, и что один из русских экстрасенсов наиболее опасен. Выводы сделайте сами.

– Речь идёт о Волкове.

– Он под защитой особой группы, – сказал Малахов. – Но будем иметь в виду.

– Что собой представляет господин Глюкк? – поинтересовался Играев.

– По официальным данным, родился в Бакингемпшире в семье банкира. Мать – голландка, отец – наполовину русский. Прадедом Дэвида был известный русский юрист конца девятнадцатого века, обер-прокурор Первого департамента Правительствующего Сената Паисий Колецкий.

– Любопытно.

– Это даёт ему право посещать Россию как родину предков. Точнее, может объяснить его интерес к России.

– Он бывал здесь?

– Дважды в Санкт-Петербурге, дважды в Екатеринбурге.

– С Калкамановым он не был связан? – хмыкнул Играев.

– Встречался не единожды.