Одиссея Северцева

– А потом?

– Потом жизнь научила отстаивать свои интересы. Ну что, пойдем?

Костя с готовностью поднялся.

Вскочили и «ковбои», первыми вышли из салуна.

Физик нерешительно посмотрел на Олега, но тот остался невозмутим, и Костя успокоился.

Шумная компания пришлых парней ждала их у крыльца заведения, окружив его цепью и встав в картинные позы. Им не хватало только поясов с револьверами.

Северцев усмехнулся, зорко оглядев каждого и определяя главаря. Парни были вооружены ножами, а огромный как бык, заросший до бровей низкорослый главарь явно прятал под курткой огнестрельное оружие – пистолет или обрез. Его следовало нейтрализовать в первую очередь.

Северцев заглянул ему в глаза и понял, что никакие уговоры и проникновенные речи не помогут. Интеллект главаря не превышал интеллекта гориллы, озабоченной самоутверждением в стаде, и достучаться до его светлых мыслесфер вряд ли было возможно. А поскольку любая попытка договориться расценивалась такими людьми как слабость, следовало действовать быстро, жестко и надежно.

Северцев ушел в пустоту и исчез! Для всех, в том числе и для обескураженного Константина. Затем возник перед главарем «ковбоев», сделал незаметный выпад костяшками пальцев в шею бородача, и тот мягко осел на подкосившихся ногах, улегся под крыльцо и затих.

– Все понятно? – невозмутимо осведомился Северцев в наступившей тишине. – Вопросы есть? – Он подождал. – Вопросов нет. Пошли, Константин.

Они миновали расступившихся «ковбоев», провожаемые взглядами случайных свидетелей конфликта, и свернули на набережную, в конце которой стоял старенький домик Пуктума.

Преследовать их «ковбои» не решились.

Константин наконец опомнился, с уважением и недоверием посмотрел на задумчиво шагавшего рядом Олега.

– Как тебе удалось уронить такого слона? Его же только ломом свалить можно!

– Такие слоны уязвимы так же, как и другие люди, – усмехнулся Северцев. – Будет время, я тебе дам несколько уроков защиты. Где ты остановился? – После инцидента на «ты» они перешли легко и естественно.

– Тут недалеко, у бабушки Юрасы. Третий дом от угла.

– Я зайду в семь утра, будь готов.

Костя прижал руку к груди:

– Как штык!

На том они и расстались в начавшихся сумерках. Северцев проводил взглядом фигурку физика, заметил появившуюся в конце улицы пятерку парней в шляпах, но они тут же скрылись, и он зашагал домой, оценивая в душе свою странную решимость вступиться за очкарика. Подходя к дому Пуктума, он сделал вывод, что поступил правильно.

2

Никто их не провожал.

Дед Пуктум снова предостерег Северцева от похода к горе Иикту, однако тот был достаточно заинтригован ситуацией и отказываться от своих планов не собирался.

Костя Зеленский не заставил себя ждать и вышел на улицу, как только у дома появился Северцев. На нем был точно такой же рюкзак, что и у Олега, а вся научная аппаратура умещалась в спортивной сумке и специальном мягком контейнере, закрепленном на груди. Поэтому физик напоминал в профиль букву «ф» и мог согнуться с большим трудом.

– Так ты далеко не уйдешь, – покачал головой Северцев, не зная, сразу отказаться от спутника или погодить.

– Не переживай, – торопливо сказал Константин, понимая его чувства. – Я человек привычный, не отстану, вот увидишь. Я и не такие тяжести таскал.

Северцев оглянулся.

В конце улицы мелькнула человеческая фигура и пропала. Но ощущение взгляда в спину осталось. Кто-то следил за путешественниками и не хотел, чтобы те его заметили.

– Давай сумку.

– Я сам! – Костя отодвинулся. – Она не тяжелая.

– Как знаешь.

Северцев зашагал к выходу из Талгоя, чувствуя спиной чей-то недружелюбный взгляд. Следить за ними мог кто угодно, однако Олег был уверен, что это обиженные им в салуне «ковбои». Они тоже были чужими для поселка, и стоило на досуге поразмышлять, какая причина заставила их остановиться здесь.

Вскоре путешественники поднялись на холм, спустились в долину, и поселок скрылся из глаз.

Погода изменилась по сравнению со вчерашней. На небе появились облака, скрывшие солнце, хотя было тепло, а свежий ветерок, приносивший запахи с цветущих лугов, подбадривал и остужал разгоряченные движением тела.

Костя не отставал, двигаясь легко и быстро, и Северцев проникся уважением к этому худенькому, нескладному и несильному с виду парню, несшему на себе груз весом около полусотни килограммов.

Разговаривали мало, берегли дыхание.

Физик коротко рассказал о своих прошлых экспедициях, о встречах с НЛО и НЯП – непознанными явлениями природы – и умолк. Заинтересованный Северцев хотел было продолжить расспросы, но в это время они уже свернули с дороги к горам, и он отложил разговор до привала.

К полудню они поднялись по склону Южно-Чуйского хребта к проходу между горами, ведущему к ущелью, которое начиналось недалеко от кривобокого конуса Иикту, устроили первый привал.

Костя развернул свою походную лабораторию, достав ее из контейнера, и сделал первые замеры полевой обстановки. Северцев с любопытством смотрел за его манипуляциями, затем предложил свою помощь – почти все приборы были ему знакомы, – и они вдвоем управились с замерами за полчаса.

Радиационный фон на перевале оказался в пределах нормы, как, впрочем, и электромагнитный. Никаких аномалий приборы не отметили. Однако физик не смутился, упаковал свое драгоценное научное оборудование и уверенно провозгласил:

– Через пять-шесть километров выйдем к узлу Хартмана, и все станет ясно.

– Что ясно? – не понял Северцев.

– Там начинается граница геопатогенной зоны, в центре которой спутник и обнаружил аномалию. Она еще скрыта горами. Подойдем поближе и определимся.

– Я не знал, что здесь есть геопатогенная зона, – сказал Северцев, вспоминая слова Пуктума: «Плохое место, однако». На душе стало тревожно, зашевелилась интуиция, предсказывая какие-то недобрые события. Снова показалось, что в спину смотрит кто-то злобный и ждущий, как змея в траве.

Спутнику о своих ощущениях Северцев пока говорить не стал. Развел костер, вскипятил чай, сварил гречневую кашу из концентрата, и они пообедали. Затем свернули лагерь, загасили костер и снова двинулись в горы, постепенно приближаясь к горбу Иикту, возвышавшемуся над остальными вершинами хребта и горными стенами.

Занялись сумерки, когда они взобрались на очередной перевал, с которого до Иикту было рукой подать. Но спешить не стали. Снова разбили лагерь – две одноместные палатки «Север-3», легкие и прочные, хорошо защищавшие от дождя и ветра, – развели костер и поужинали.

Спать решили по очереди, первым Северцев, вторым Константин. Однако Олег встал раньше – зазвонил «будильничек» тревоги, и он проснулся. Посмотрел на засветившийся циферблат часов: шел третий час ночи – и тихо вылез из палатки.

Костер догорел, а Костя мирно спал на подстилке из елового лапника, свернувшись калачиком.

Алтайские ночи на высоте километра над уровнем моря были холодными, неопытный путешественник запросто мог окочуриться, не имея средств для согревания. Северцев накинул на физика спальник, подбросил в костер веток и поднялся на невысокую скалу за палатками, прислушиваясь к тишине вокруг и всматриваясь в темноту. Небо оказалось затянуто тучами, и темень стояла глухая и ватная, словно горы были накрыты одеялом.

Олег огляделся и чуть в стороне от белеющего в темноте конуса Иикту увидел столб призрачного зеленоватого свечения, напоминающий луч прожектора, упиравшийся в облака. Тревожно кольнуло сердце. От столба веяло холодом и чужеродностью. Казалось, кто-то смотрит на человека, смотрит пристально, тяжело, без угрозы, но требовательно и неприветливо.