Резидент

Резидент
Василий Вячеславович Боярков

Эта книга рассказывает о хищении многомиллиардного долларового запаса России, совершенное совместными усилиями Российских и Американских гангстеров.

Глава I. Первый мертвый

Был самый конец 90-х. В один из тихих погожих августовских дней, я находился в купейном вагоне поезда, сообщением Москва-Санкт-Петербург, и подъезжая к Московскому вокзалу, любовался открывающимися передо мной величавыми красотами самого прекрасного города России.

Я являлся «резидентом» Федеральной службы безопасности, с псевдонимом – «Барон». Такой позывной я получил вследствие моей частичной принадлежности к цыганской национальности. Действительное же моё имя – Георгий Бестужев. Направлялся я на новое задание, уготованное мне Судьбой и любимым руководством. Подобные путешествия были совсем нередкими в моей профессии. Моя основная задача была проникать в преступные группировки, сеять в них смятение, постепенно дезорганизуя, и разрушая их изнутри. Однако в этом случае многое было не понятно, и никто даже не предполагал, откуда следует начинать работать.

Про меня следует сказать, что я был далеко не заурядной личностью. Имел нестандартный тип мышления и обладал способностью применять творческий подход, казалось бы в тривиальных условиях. В общем, практически всегда, мои действия отличались своей нестандартностью, и не подходили ни под одну разработанную в учебниках программу. Внешностью Бог одарил меня замечательной. Будучи двадцати семи лет от роду – при среднем росте – я обладал атлетической фигурой мощной комплекции. Мои накачанные бицепсы выдавали во мне человека достаточно физически развитого и обладавшего недюжинной силой. Красивое кареглазое лицо, с темно-русыми пышными волосами, уложенными в прическу – каре, сводило с ума большинство представительниц прекрасного пола, что позволяло мне непринужденно завязывать с ними знакомства –подчас – так необходимые в моей профессии. У мужской половины населения – с такими своими данными – я также без особого труда находил понимание и заручался доверием. Какой у меня был характер? На этот вопрос довольно трудно ответить, потому что в зависимости от каждой определенной ситуации, мне приходилось играть ту или иную роль. Делалось это, так искусно, что Уильям Шекспир, сказавший в свою время фразу: «Весь мир театр, а люди в нем актеры», – остался бы мною совершенно доволен, так как я полностью подтверждал правдивость изречения. Одевался я всегда элегантно – вот и теперь на мне был мой излюбленный темно-серый строгий костюм, под пиджаком красовалась белая водолазка. Рубашек, и тем более галстуков, я носить не любил. По моему виду меня можно было принять за кого угодно, но только не за агента спецслужб.

Возвращаясь к сути, следует отметить, что это новое дело было следствием поспешности предпринимаемых Федеральной Службой мер, направленных на установление достоверности информации, появившейся после того, как раненный в перестрелке «боец», одной из Петербургских преступных группировок – что в те времена в криминальной столице было явлением скорее частым, чем редким – в бреду наговорил, что готовится крупномасштабное ограбление валютного запаса России. Сотрудники милиции, принявшие его исповедь «за чистую монету», поспешили поставить в известность Федеральную службу безопасности о том, что готовится беспрецедентная акция.

Действительно – на то время – из оборота было изъято множество долларовых купюр, различного достоинства, по причине того, что они достаточно поистрепались и требовалось произвести их замену. Именно об этом и договорились наше Правительство и ГОСДЕП США. Сумма планируемого обмена нигде не оговаривалась, но было очевидно, что она огромна и переваливала в подсчете за миллиарды долларов. Было решено переправлять груз военным самолетом.

Мои размышления были прерваны заглянувшим в купе проводником. Он сказал фразу, заученную им до автоматизма:

– Подъезжаем. Поезд прибывает на Московский вокзал города Санкт-Петербург. При высадке будьте осторожны. Не забывайте Ваших вещей в вагоне.

Я ответил, что прекрасно его понял и не премину воспользоваться добрыми пожеланиями, дабы избежать травматизма, увечий и горьких сожалений об утраченных мною дорогих мне предметах. После этого я стал собираться, чтобы – по возможности не задерживаясь – побыстрее выскочить на перрон. Время было далеко за полдень, а мне нужно еще успеть на улицу Декабристов, где в ресторане, с красивым названием – «Дворянское гнездо», к семи часам вечера меня будет ждать связной с дальнейшими инструкциями.

Как только состав остановился, я протиснулся к выходу, и оказавшись за пределами вагона, очутился на залитой солнцем платформе. В «Питере» я бывал неоднократно, но каждый раз вступая на его землю, не переставал удивляться – величию и великолепию города. Как и обычно встреча с прекрасным начиналась с места прибытия поезда.

«Московский вокзал Санкт-Петербурга, вошедший в тройку самых загруженных вокзалов России, более чем за 140 лет своей работы превратился в комфортный современный комплекс, обслуживающий ежедневно 15 тыс. пассажиров поездов дальнего следования и около 30 тыс. – пригородного сообщения. Брат близнец Ленинградского вокзала в Москве, Московский был построен в середине 19 века и назван тогда в честь императора Николая I Николаевским, современное же название было подарено ему лишь в 1930 г.»

Двухэтажное здание, исполненное в стиле ренессанс, для удобства пассажиров, возвели в самом центре города – Санкт-Петербург. Оно должно было органично вписаться в архитектуру всего района. Задача оказалась выполнимой, и на площади Восстания появилось украшенное невысокими круглыми колоннами с фасадом здание Московского вокзала. Окна выполнены в венецианском стиле, а в центре постройки – башня с часами, напоминающая каланчу, и указывающая направление главного входа в здание. Рельефы залов Московского вокзала были оформлены в середине подходившего к концу столетия.

Проходя через здание, я интуитивно почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Эта особенность выработалась у меня многолетней практикой, следствием чего, я всегда безошибочно угадывал, когда за мной начиналась слежка. Поэтому, чтобы убедиться в правдивости своих ощущений я стал наблюдать, пытаясь вычислить своего того, кто так заинтересовался моей скромной персоной. Как же просто стало определять преследователей. Не прошло и двух минут, как я обратил внимание на человека среднего роста, достаточно плотного телосложения. Одетый в серый костюме, поверьте он занимался – чем угодно, но только не ожиданием своего рейса. В общем незнакомец, так мало походил на пассажира, что невольно пробудил к себе мой интерес.

Что же это было такое? Меня контролируют свои, либо же информация – как в последнее время часто бывало – проскочила во вражеский стан, и теперь не мы ведем в счете, а они. Не желая мучиться сомнениями, я – по своей устоявшейся жизненной позиции: всегда быть в курсе всего и везде, решил заманить «свою тень» в укромное место и потолковать с ним по душам, таким образом «расставив все по своим места».

С этой целью я стал продвигаться по площади Восстания, направляясь к станции метро «Маяковская». Как я и предполагал, «хвост» неизменно следовал за мной. Он, конечно же, вел себя профессионально, но обмануть такого бывалого агента спецслужб, каким изволил быть я, конечно же было достаточно трудновато.

Зайдя внутрь здания, я подошел к сотруднице метрополитена, контролирующей процесс прохождения пассажиров через турникет, поздоровался и обратился к ней с самым обыденным вопросом:

– А что, можно ли мне пройти на станцию не совершая оплаты, ведь наверное от одного безбилетника ничего не изменится и бюджет города не оскудеет?

При этом «краем глаза» я следил за своим преследователем.

– Много вас тут таких ходит, – ответила невольная собеседница, – бесплатный проход разрешен только служащим государственных структур и депутатам. Но вы же не депутат?

Интересующий меня персонаж остановился возле информационного стенда и стал внимательно его изучать. Я же в продолжение разговора предположил:

– Да, конечно же на депутата я похож мало, но может быть я являюсь сотрудником силовых ведомств?

– В таком случае предъявите служебное удостоверение.

Я конечно же мог показать ей Федеральные корочки, но в мои планы входило не это. Цель была достигнута, я убедился и отчетливо теперь понимал, что у меня появился клиент на аудиенцию. Поэтому, не желая продолжать более бесполезный разговор, я вынул из кармана припасенный заранее жетон, вставил его – куда положено вставлять – и беспрепятственно проследовал через турникет.

Спустившись вниз, я прошел вдоль перрона и покинув пределы станции стал углубляться внутрь тоннеля по ходу движения поезда. Пройдя метров двести я заметил служебную дверь, запертую на одну личину. С натренированной ловкостью, с помощью имевшейся при мне всегда отмычке, я отомкнул запор и зашел внутрь комнаты, оказавшейся хранилищем уборочного инвентаря и других необходимых для поддержания чистоты принадлежностей. Размеры помещения были достаточными, чтобы спокойно и рассудительно побеседовать с моим преследователем и обстоятельно выяснить у него мотивы, побудившие его оказывать мне столь пристальное внимание, а главное уяснить на чьей стороне он работает. Все эти вопросы настолько занимали меня, что прислонив к двери ухо стал ждать, когда же мимо пройдет прицепившийся «хвост». Я намеревался в этот же момент распахнуть дверь, резко втащить его внутрь, а уж в дальнейшем подробно и обстоятельно обо всем его расспросить. Как я умел это делать, стоит рассказать особо.

Мои методы ведения допросов отличались своей эффективностью. Я сначала всегда предлагал оппоненту излить душу и облегчить ее чистосердечным признанием, сделав это добровольно без каких-либо принуждений, словно на исповеди. Естественно все наши представители преступного мира были настолько набожными, что считали себя воистину ангелами, спустившимися с небес, что само по себе полностью исключало наличие в их светлых душах, даже намек на отягчение ее каким-либо грехом. Поэтому всегда приходилось доказывать обратное, делать людям больно, а иногда даже – и очень больно, после чего непременно они вспоминали, что оказывается не до такой степени, все они не запятнаны и не безгрешны.

Однако минуты тянулись, но мимо двери никто не проходил. Это начинало меня раздражать, я никак не мог взять в толк причину, такого непонятного мне тактического хода. Я уже стал догадываться, что меня перехитрили, и вслух, для себя, произнес:

– Ну, что ж, раз так, пойдем пообщаемся при свидетелях.

Это конечно вносило определенные корректировки в процесс выяснения отношений. Стало очевидно, что на некоторые вопросы, при таких обстоятельствах, не будут получены ответы, но по крайней мере я сниму с себя на какое-то время тайную слежку.

С такими мыслями я вышел из комнаты, и пройдя метров восемьдесят в обратном направлении, увидел внизу, возле железнодорожного полотна, своего преследователя. Из-за зияющих в его пиджаке пулевых отверстий, можно было безошибочно догадаться, что подавать признаки жизни тот вряд ли отважится.

Оставаясь верным служению закона, как и полагается в таких случаях, я позвонил, по ноль два, и сообщил о случившемся, пожелав при этом остаться неизвестным доносчиком. Сам же, недолго думая, отправился в условленное место – ресторан «Дворянское гнездо», где намеревался встретиться со связным – и как говорилось ранее – получить дополнительные инструкции. Цель выбора такой «точки» была совсем неслучайной для передачи информации, так как по сложившейся практике обеспечить наименьшую вероятность утечки информации и спокойно пообщаться – так сказать: «без свидетелей» – можно было только в таком вот людном обществе.

Глава II. Второй мертвый

В этот раз весь путь я проделал без происшествий и оказался на месте на час ранее назначенного срока. Очутившись в таком шикарном месте впервые, у меня возникло чувство, что я попал в какой-то средневековый дворец, в котором жили русские особы приближенные к царям и императрицам, что, в принципе, на самом деле и было. Если смотреть в историю, то в здании, где располагается ресторан "Дворянское гнездо", находился чайный домик дворца, который ранее принадлежал князьям Юсуповым. Во время коммунистического правления – это здание было заброшенным и до него никому не было дела. В начале девяностых годов в нем была произведена полная реставрация и воссоздан дворцовый интерьер XIX века. После ремонта в нем открылся ресторан "Дворянское гнездо", который работает с той поры и по сей день.

Войдя в помещение, сразу обращаешь внимание на белую лестницу и белые колонны, поддерживающие выступ второго этажа в форме полукруглых балкончиков. Края потолка, верх колон и выступы второго этажа под балкончиками, если смотреть на них, находясь на первом этаже, украшает многочисленная лепнина. Балкончики расположены как с двух сторон от лестницы, при входе на нее, так и в залах ресторана. С потолка свисают роскошные, хрустальные позолоченные люстры с лампочками в виде свечей, многочисленные подвески которых начинают переливаться золотистыми и белыми цветами при включенном свете. По периметру всего ресторана на стенах висят картины в золотых рамках, на которых изображены портреты князя Юсупова с супругой и барельефы членов императорской семьи. Интерьер тех далеких времен дополняет старинная антикварная мебель, камин и музыкальные инструменты. Старинный рояль и арфа еще больше подчеркивают шик и роскошь ресторана. В ресторане два зала и музыкальная гостиная, где посетители могут насладиться игрой музыкантов, которые время от времени играют в ней. Живая музыка придает этому месту, некую романтичность и загадочность. Цветовая гамма ресторана состоит, преимущественно, из белого, желтого и золотого цветов, которые оттеняют напольные ковры синего и красно бордового цветов и расшитые золотом шторы на окнах и при входе в каждый зал.

Оказавшись внутри, за одним из столиков я увидел Дмитрия Тоцкого, знакомого мне по давним совместным операциям – капитана отдела по борьбе с организованной преступностью Главного Управления МВД города Санкт-Петербург, которого в своем кругу попросту звали «Угар». Этот псевдоним он заслужил благодаря своей тяге к спиртным напиткам, находясь практически всегда под действием хмельного. Как при всем этом, оставаясь верным своей привычке, он умудрялся добиваться значимых результатов в оперативной и служебной деятельности, для меня оставалось загадкой. «Оперативником» Угар был превосходным, именно с ним мы чуть ранее уничтожили в «Питере» «Фрунзенскую» и «Петроградскую» группировки.

Дмитрий Тоцкий был сотрудником органов с конца восьмидесятых, имел множество наград и участвовал во многих операциях, после которых воздух криминальной столицы становился чище, и жить в городе было гораздо спокойней. Ему было тридцать четыре года от роду – как каланча – высокий рост бросался в глаза, можно было предположить, что он достаточно хилый, но кто с тем человеком не сталкивался, тот не знал, что под одеждой прячутся стальные мускулы. Лицо его было не сказать, что красивым, но и не отталкивало. Взгляд серых глаз мог пронзать насквозь, а порой говорил о полном безразличии. Одевался он всегда невзрачно и легко мог затеряться в толпе. Единственным недостатком сотрудника было чрезмерное пристрастие к выпивке, но это скорее помогало в работе, чем мешало общему дело, и все давно смирились с тем, что он практически всегда был «под мухой». Характер его выдавал человека целеустремленного, принципиального, временами дерзкого, но всегда умеющего держать себя в руках. «Угар» отличался достаточной хитростью и легко мог ввести в заблуждение любого, кто не был с ним знаком, и не обладал сведениями об этой его особенности.

Пользуясь избытком времени, я подсел к давнему своему товарищу, чтобы скоротать время до прибытия связного. То обстоятельство, что Тоцкий оказался в ресторане, каких-либо нехороших догадок у меня не вызвало, так как подобные заведения были – местом его постоянных посещений. Кроме всего прочего я просто чертовски рад был его видеть, вспоминая скольким был ему обязан в предыдущих своих приключениях.

– Здорово, приятель! – обратился я к Дмитрию, непринужденно хлопнув его по плечу – Ты, как всегда, не изменяешь своим привычкам. Вдруг если настанет время и ты попадешь в немилость к нашему дорогому руководству, и тебя объявят в розыск, то найти тебя можно будет только в заведениях, где продают выпивку.

Я весело рассмеялся, радуясь своей безобидной шутке. «Угар» казалось бы искренне удивлен нашей встрече, и поспешил меня заверить, что приятно изумлен моим появлением.

– Рад тебя видеть, «Барон», живым и здоровым! – ответил мне в том же тоне Тоцкий, – Я всегда не перестаю поражаться, как ты умудряешься при том образе жизни, которому отдаешь предпочтение, до сих пор оставаться живой.

– Дима, ты наверное меня с кем-то путаешь, – осек я товарища. – Я – Семен Борисов. Прибыл из Тверской области, по делам торговой фирмы, занимающейся реализацией всего чего угодно, за что можно получить хорошие деньги.

– Понял, извиняюсь. Очередное секретное задание? Кто на этот раз пострадает через руки прославленного «резидента»? Ведь я так понимаю, что если в город приехала Георгий Бестужев, очередной зажравшейся и обнаглевшей преступной группировке несдобровать. Или я ошибаюсь?

Каких-либо инструкций о чрезвычайной секретности всей операции, я не получал, и решил, что не плохо было бы иметь в помощниках, преданного делу если и не напарника, то хотя бы сотрудника органов, на которого всегда можно положиться. Однако начать искреннюю беседу мне не удалось, так как «Угар» сказав, что ему необходимо в туалет, поспешно встал и удалился из зала. Когда он вернулся и принял прежнее положение внимательного слушателя, я «открыл ему свои карты»:

– Прибыл я по заданию «Центра». Там стало известно, что одна из преступных группировок Санкт-Петербурга, а может и не одна, собирается провернуть небывалую до сих пор акцию и стащить у государства несколько миллиардов долларов, которые наше дорогое Правительство вынуло из оборота и собирается поменять в США на новенькие купюры.

– Так. – вставил «Угар», – Значит готовиться что-то серьезное, и очевидно работы всем хватит? А позволь поинтересоваться? С чего ты планируешь начать?

– А, вот именно это и является в этой истории самым интересным, – сказал я, разведя в стороны руки. Одновременно с этим изображая такую гримасу, что бесспорно было ясно – вот именно тот человек, которой в происходящем понимает меньше всех, – и как раз это и хотелось бы выяснить.

Поставить Тоцкого в курс, что у меня в ресторане назначена встреча со связным, я не успел. К нему на пейджер пришло сообщение и он сказав, что на станции метро «Маяковская» обнаружен труп бандита по прозвищу «Борзый» – члена набирающей силу преступной группы, являвшейся настолько таинственной, что никак не удавалось определить ее лидера.

– Это должно быть очень интересно, – сообщил мне «Угар», предварительно поставив в курс о личности пострадавшего, – я должен отлучиться. Буду нужен заезжай в управление – запросто.

– Не забудь, что я, Сеня Борисов, коммерческий представитель.