В кривом зеркале (25 сентября 1908 г.)

В кривом зеркале (25 сентября 1908 г.)
Вацлав Вацлавович Воровский

В кривом зеркале
«Когда мы прочли в редакции о киевском театральном инциденте, у нас от страха опустились руки и волосы стали дыбом.

– Вот так история! Как же теперь быть? Что теперь нам делать?

– Надо поддержать товарищей! – пылко восклицает один юноша.

– Накось, поддержи, – возразил ему весьма опытный мужчина и показал трифолиум, – тебя так поддержат, что и мимо театра ходить перестанешь…»

Вацлав Воровский

В кривом зеркале (25 сентября 1908 г.)

Когда мы прочли в редакции о киевском театральном инциденте[1 - 17 сентября 1908 г., перед началом очередного спектакля в киевском театре Соловцова, режиссер Догмаров прочитал со сцены заявление артистов труппы, в котором они отказывались играть, если в театре будет присутствовать рецензент газеты «Киевская мысль» Ярцев. В публике раздались возгласы: «Правды боитесь!» В знак протеста театр вместе с Ярцевым покинули все присутствовавшие представители печати. Заявление труппы было вызвано прямой и справедливой, хотя и несколько резкой, критикой Ярцева в адрес театра. В своих рецензиях Ярцев упрекал соловцовскую труппу в несерьезном подходе к репертуару, в отходе от реалистических традиций, в ремесленническом отношении к искусству.Киевский театральный инцидент вызвал возмущение прогрессивной театральной общественности и печати, явился толчком для обострения дискуссий о назначении критики, о правах и долге критика.Газета «Одесское обозрение» осудила организаторов этого выступления и квалифицировала его как попытку наложить табу на правдивое и свободное изложение критиков своих взглядов.], у нас от страха опустились руки и волосы стали дыбом.

– Вот так история! Как же теперь быть? Что теперь нам делать?

– Надо поддержать товарищей! – пылко восклицает один юноша.

– Накось, поддержи, – возразил ему весьма опытный мужчина и показал трифолиум[2 - Трилистник (лат.), т. е. кукиш.], – тебя так поддержат, что и мимо театра ходить перестанешь.

– Да, – согласились другие, – там только труппа, а у нас еще и театральная комиссия есть.

– Но как же нам теперь писать? – спросил кто-то. – Ведь пример заразительный. Напишешь, например, что актер в «Бранде»[3 - Драма Генрика Ибсена «Бранд» шла в это время на сцене Одесского городского театра.] плохой граммофон напоминает, – а тебя попросят на вынос.

– Нет, это возмутительно, – горячился юноша. – Куда же денется свобода критики, что станется с искусством…

– Ну, брат, это ты уж оставь! – удерживали его другие. – Если тебе свободы критики захотелось, так езжай в Турцию.

– Как никак, господа, а надо будет годить, – серьезно сказал старейший из нас. – Ничего не поделаешь. Если нас и из театра выставят, о чем мы тогда (писать будем?