Последний континент

– Архивариус так их и не нашел, – сообщил профессор современного руносложения.

– А кто у нас архивариус?

– Библиотекарь.

– Но хотя бы в Книге Выпускников за свой год он должен числиться!

– Весьма забавно, – отозвался декан, – однако со всеми до единого экземплярами Книги Выпускников за тот год произошли необъяснимые несчастные случаи.

От внимания Чудакулли не укрылась подчеркнуто деревянная интонация, с которой декан произнес эту фразу.

– И какого рода несчастные случаи? Постой, попробую догадаться. Из каждого экземпляра оказалась вырванной одна конкретная страница, оставившая после себя лишь слабый банановый аромат.

– Точно в яблочко, аркканцлер.

Чудакулли поскреб подбородок.

– Начинает прослеживаться закономерность.

– Любые попытки выяснить его имя всегда заходили в тупик, – сообщил главный философ. – Он опасается, что мы попытаемся опять превратить его в человека. – Главный философ многозначительно глянул на декана, лицо которого приняло оскорбленное выражение. – Некоторые высказывались в том духе, что примат в качестве библиотекаря – вещь для Университета абсолютно неуместная.

– Я просто выражал мнение, согласно которому это идет вразрез с многовековыми университетскими традициями… – начал было декан.

– Которые сводятся главным образом к участию в мелких склоках, обильным ужинам и идиотским выкрикам посреди ночи про всякие там ключи, – констатировал Чудакулли. – По-моему, мы…

Неожиданно изменившиеся лица волшебников заставили его оглянуться.

В холл вошел библиотекарь. Под тяжестью бесчисленных одеяний он едва передвигал ноги; из-за множества напяленных друг на друга кофт и свитеров руки библиотекаря, в обычных условиях игравшие роль подпорок для ног, теперь торчали почти горизонтально в стороны. Но наиболее ужасающей деталью шаркающего явления библиотекаря народу была красная шерстяная шапочка.

Очень веселенькая. С помпоном. Ее связала госпожа Герпес. Вообще-то, университетская домоправительница вязала весьма неплохо, и единственный ее недостаток заключался в полном неумении хотя бы приблизительно угадать размеры будущего вещеносителя. Волшебник, которому посчастливилось получить вязаный подарок от госпожи Герпес, непременно задавался вопросом: «А не три ли у меня ноги? Или, может, шея радиусом в метр?» В итоге большую часть ее подарков тайком передавали в благотворительные учреждения. Когда речь идет об Анк-Морпорке, в одном можно не сомневаться: каким бы странным ни было одеяние, где-то обязательно найдется тот, кому оно придется в самый раз.

В данном случае ошибка госпожи Герпес заключалась в допущении, что библиотекарю, к которому она питала глубокое уважение, всенепременно понравится красная шапка с помпоном и «ушами», завязывающимися под подбородком. В результате завязать «уши» можно было лишь под животом, поэтому библиотекарь предпочел оставить их болтаться.

Остановившись у дверей, примат печально посмотрел на волшебников. Потянулся к ручке. Изрек едва слышное «’к»… и чихнул.

Груда одежды бесформенно осела. Разбросав кофты, волшебники обнаружили под ними очень большую и толстую книгу в мохнатом рыжем переплете.

– На обложке написано «У-ук», – после небольшой паузы напряженным голосом сказал главный философ.

– А там не говорится, кто автор? – усмехнулся декан.

– Очень смешно, декан.

– Я к тому, может, там указано его настоящее имя?

– Интересно, а что внутри? – полюбопытствовал заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Давайте посмотрим оглавление.

– Еще есть желающие полюбоваться на внутренности библиотекаря? – ядовито осведомился Чудакулли. – Только не перекрикивайте друг друга и не толпитесь.

– Характер морфогенетической нестабильности определяется особенностями окружения, – прокомментировал Думминг. – Какая замечательная особенность! Он проводит все свое время в библиотеке и в результате превращается в книгу. Своего рода… защитный камуфляж. Он словно бы эволюционирует, чтобы идеально вписаться в окружение…

– Благодарю за ценные знания, господин Тупс. И какой во всем этом смысл?

– Полагаю, заглянуть внутрь можно, – заключил Думминг. – Книга ведь и предназначена для того, чтобы ее открывали. Здесь даже закладка есть, черная, кожаная…

– А-а, так это закладка! – облегченно протянул заведующий кафедрой беспредметных изысканий, до того момента нервно рассматривавший ленточку.

Думминг прикоснулся к книге, которая оказалась довольно теплой. И открылась довольно легко.

Все страницы до единой были заполнены «у-уками».

– Диалоги неплохие, но сюжет слабоват.

– Декан! Буду тебе весьма признателен, если ты отнесешься к происходящему со всей серьезностью! – обрезал Чудакулли. Он задумчиво потопал ногой. – Еще идеи есть?

Волшебники переглянулись и пожали плечами.

– Думаю… – начал профессор современного руносложения.

– Слушай, руновед… Тебя ведь, по-моему, Арнольдом зовут?

– Нет, аркканцлер…

– Ну, не важно.

– Мне кажется… Я знаю, это прозвучит нелепо, но…

– Продолжай, не робей. Мы почти сгораем от нетерпения.

– Мне кажется, всегда можно прибегнуть к такому средству, как… Ринсвинд.

Чудакулли наградил профессора долгим взглядом.

– Это тот самый тощий волшебник-неумеха? С неухоженной бородкой? И за ним еще хвостом таскается ящик на ножках?

– Именно так, аркканцлер. У тебя блестящая память. Некоторое время он был заместителем библиотекаря… как ты, вероятно, помнишь.

– Не то чтобы помню, но все равно продолжай.

– Он, Ринсвинд, был здесь, когда произошло превращение библиотекаря в… библиотекаря. А еще я помню, как-то раз мы все наблюдали библиотекаря за работой: он очень лихо штемпелюет книги по четыре штуки зараз… Так вот, Ринсвинд тогда воскликнул: «Просто потрясающе! Никогда не поверишь, что он родом из Анк-Морпорка!» Готов биться об заклад, если кто и помнит имя библиотекаря, так это Ринсвинд.

– Что ж, в таком случае немедленно ведите его сюда. Нам ведь известно, где он сейчас?

– Мы знаем лишь его формальное местонахождение, аркканцлер, – поспешил вставить Думминг. – Где же он находится фактически, сказать довольно трудно.

Чудакулли, нахмурившись, воззрился на Думминга.

– Мы полагаем, что он на ИксИксИксИксе, аркканцлер, – завершил тот.