29 отравленных принцев

– Ее зовут Наташа, – ответила Марья Захаровна, – фамилия Ветлугина, да вы, наверное, уже полные справки навели… Она так, под своим именем, и хотела выступать. Она сама мне рассказывала: в самом начале, когда она еще о Москве и не помышляла, и замужем за Гусаровым не была, они с какой-то программой ездили с девочками в Эмираты. Денег подзаработать в ночных клубах в Дубаи. Она хотела только петь и танцевать, и больше ничего. Едва ее имя назвали, с местными прямо вышла истерика половая. Психоз эротический. Они ведь арабы такие возбудимые – ужас! Начали на эстраду лезть, за руки ее хватать, за платье, чуть ли не торговать. «Наташа, Наташа!» – кричат. Они там, в Эмиратах-то, Наташами проституток наших зовут. Ну и ее, беднягу, за путану приняли. С тех пор она для всех Аврора – и на сцене, и в жизни.

Колосов отметил, что его разговор с Потехиной за стаканчиком мятного зеленого чая все время уклоняется в сторону от потерпевшего Студнева к певице. Не означало ли это, что здесь, в ресторане, погибший не имел собственного лица, а был лишь отражением своей любовницы?

– Скажите, а Гусаров знал о связи Студнева со своей женой? – спросил Никита, чтобы несколько обострить тему.

– Со своей бывшей женой… Пока Аврора жила в доме мужа, заводить приятелей она не осмеливалась.

– Почему?

– Опасно для жизни…

– Даже так?

– Даже так. С Максимом она сошлась, когда уехала, а точнее, сбежала от Гусарова к матери. Тут-то и появился Макс. – Потехина вздохнула. – Их связь не была ни для кого тайной. Мальчик, по-моему, влюбился в нее без памяти. Ну, по крайней мере, на всех это производило такое впечатление. Телячьи нежности.

– Телячьи?

– Ну, их отношения. Он ведь тоже ее ревновал к каждому столбу. Но все же не до такой степени, чтобы…

– Что?

– Чтобы руки на себя наложить, с собой покончить, бросившись с балкона.

– У Студнева были враги?

– Ой, вы мне такие чудные вопросы задаете. – Потехина усмехнулась. – Откуда же я могу это знать? Были наверняка. У кого их сейчас нет, кто деньги зарабатывает?

– Студнев неплохо зарабатывал? А чем он все-таки занимался?

– Понятия не имею. Сейчас ничем они таким особым не заняты, заводов-пароходов их не видно, а поглядишь – во всех проектах они завязаны, везде на виду, процентовку свою получают. Знаю только, что он успешно играл на бирже, имел какое-то небольшое рекламное агентство, и с Гусаровым у них когда-то в прошлом были общие дела. Кажется, Аврора и познакомилась с Максом через мужа.

– Пожалуйста, опишите тот вечер поподробнее, – попросил Никита.

– Ну что? О вечеринке, как водится, договорились спонтанно. Авроре пришла такая фантазия. Приглашены были, как я уже сказала, только наши. Мы тут, в ресторане, все подготовили – они приехали.

– Аврора приехала вместе со Студневым?

– Нет, она приехала с Анфисой. Причем опоздали, мы их ждали. Студнев приехал один, на машине. Он всегда сам за рулем, без шофера.

– И что было дальше?

– Ничего. Я же вам сказала: это был обычный дружеский ужин. Нормальная тусовка.

– Вы сказали: ваш шеф-повар готовил блюда. А кто составлял это меню, кто блюда заказывал – Аврора?

– Нет, она в этом мало что понимает. Она полностью полагалась на нас – на меня и Полякова, – сказала Потехина, – и потом, она почти ничего не ест. То ей нельзя, другое, такая капризная. Фигуру бережет. Ну, ей, конечно, надо, статус обязывает. Долину вон по телевизору показывают, она все какие-то «Супер-шесть» глотает… Но это же химия! И потом – возраст… Аврора тоже об этом уже задумываться начала, все на диетах каких-то сидит.

– Блюда, которые заказывают ваши клиенты, ну, то, что не съедается, остается на тарелках. Куда это потом девается? – перебил Никита ее сентенции.

– То есть как куда? В отходы, конечно. – Потехина опешила. – Это же объедки!

– У вас там что – мусорные контейнеры, мешки с отходами, что именно?

– Если точно – мусоропровод. Мы же фактически в жилом доме находимся, под нами подвал.

– А вывоз мусора у вас как налажен? – спросил Колосов.

Потехина даже растерялась.

– Как и в других ресторанах. Мы оплачиваем вывоз мусора. Каждую субботу приезжает машина, мусорщики забирают контейнер. Все вывозят. Только я не пойму, извините за прямоту, почему вы об этом так настойчиво спрашиваете?

– Потому, Марья Захаровна, что у нас веские основания полагать, что Студнев… Одним словом, мы уверены, что его смерть и пища, которую он ел тут, у вас за ужином, связаны напрямую.

– То есть как связаны? – Потехина всполошилась. – Что вы хотите этим сказать?

– То, что сказал, – ответил Никита, наблюдая за ее реакцией. – А теперь я бы хотел поговорить с вашим персоналом. С теми, кто работал в тот день и обслуживал клиентов. Воробьева ждет, начну с нее.

– Пойдемте, я провожу вас. У нас рядом с кухней официантская оборудована. Я вашими словами с толку сбита, мне вдруг так тревожно сделалось, – Потехина снизу заглянула в глаза Колосова. – Что происходит?

Но Никита не ответил. Он сделал это намеренно. Пусть поволнуется мадам. А мы за ее реакцией понаблюдаем.

Официантская оказалась небольшой комнатой без окон, зато с телевизором, кожаным диваном и креслами, со шкафчиками для униформы и верхней одежды. Воробьева сидела в одиночестве, курила, смотрела телевизор. Шли новости.

– Ну, не стану вам мешать, – сказала Потехина и оставила их.

Колосов разглядывал Воробьеву: лет двадцати семи, длинноногая яркая блондинка с великолепной гибкой спортивной фигурой. Он мысленно сравнил ее с Авророй. Пожалуй, официантка была покрасивее, помоложе. Никите представилось, как она лавирует в зале между столиками, грациозно качая бедрами. «Ресторан-то марокканский, – подумал он. – Стилизуется небось тут под тысячу и одну ночь вовсю. Может, и эта девочка Леночка тут клиентов в шальварах и чадре без лифчика обслуживает и при этом танец живота исполняет. Нет, сюда надо в следующий раз вечерком заглянуть, да попозже…»

– Елена… вас как по отчеству? – спросил он, усаживаясь на кожаный диван.

– Викторовна, – холодно ответила Воробьева, гася сигарету в пепельнице.

– Елена Викторовна, вы работали в пятницу вечером?

– Да, была как раз моя смена.

– Что это был за вечер?

– Легкий. – Воробьева неожиданно улыбнулась – вежливо и равнодушно. – Сейчас вообще клиентов мало. Москва пуста – август, все в отпусках, и потом эта ужасная гарь, смог. Аппетита ни у кого, наверное, нет. У нас тут сразу четверо официантов в отпуске. Если так и дальше пойдет, хозяйке их уволить придется. Ну, а в пятницу нас сняли. Была закрытая вечеринка. Приезжали друзья хозяйки.

– Вы одна обслуживали их стол?

– Нет, я только помогала. – Воробьева снова вежливо улыбнулась. Зубы у нее были белые, ровные. – У стола все время был наш шеф-повар и второй повар. В меню стояло мешуи – это ягненок на вертеле. Блюдо готовится на глазах у клиентов. Поэтому работало сразу два повара. Это дань уважения гостям. – Воробьева снова механически, заученно улыбнулась Колосову, как, наверное, улыбалась всем клиентам. – Я следила за сервировкой.

– Вы знали этих людей, да?

– Конечно. Кто не знает Аврору? И остальные все тоже наши завсегдатаи – Мохов, он от нас не вылазит, у него с хозяйкой дела, Анфиса – она три раза в неделю у нас обязательно завтракает и обедает.

Никита отметил: официантка не называла фамилий Студнева и Симонова.