Предсказание – End

Это блюдце… кажется, вчера он пил свои таблетки не здесь, в спальне, а там, на кухне, когда говорил ей о… Ах да, вспомнила! Сегодня в одиннадцать ей надо заехать в отель за двумя бизнесменами из Москвы, прибывшими по делам городского туризма. Фамилия одного – Мещерский, второго – Черкасс. С этим вторым связана одна довольно мрачная история, случившаяся здесь, в городе, несколько лет назад. Точнее, с его сестрой, зверски убитой. Муж Всеволод ей об этом как-то однажды рассказывал. Страшная история. Они все были тогда еще так молоды. И все оказались этому невольными свидетелями: муж, его друзья детства – Иван Самолетов и здешний прокурор Илья Костоглазов. Там был еще один, Всеволод говорил и о нем. И о его сестре: «Знаешь, Юля, у нее было такое необычное имя – космическое». – «Неужели Андромеда?» – спрашивала она.

Честно говоря, расспросить ей хотелось всегда и весьма подробно об обладательнице другого – вполне рядового обычного имени. О продавщице Наталье Куприяновой. Когда они переехали сюда, в город, из областного центра, она сразу заметила, что… Секретарша Вера Захаровна рассказывала ей, что эта самая Куприянова была дважды на приеме у ее мужа – один раз по записи в день приема населения, а второй раз – уже без записи по его личному распоряжению. И она получила двухкомнатную квартиру в только что построенном муниципальном доме в Заводском районе. Якобы Шубин лично распорядился включить ее в список на переселение по программе ликвидации ветхого жилья.

Секретарша Вера Захаровна рассказывала все это ей, Юлии, с таким многозначительным видом. О нет, к ней, к секретарше, она своего мужа никогда не ревновала. Вера Захаровна – сухарь и зануда, типичнейшая старая дева из бывших идейных совпартработников. К ней ревновать Всеволода было бы просто смешно, да она к тому же и значительно старше его.

А вот эта самая продавщица Куприянова – его ровесница. Она видела ее, однажды специально зашла в этот чертов магазин на площади. Жирная корова, неряха, распустеха, брошенная мужем-алкашом. Мать двоих детей. А вот у нее, у Юлии, детей быть уже не может никогда. Ранний аборт в том прошлом браке – и все, тема закрыта навечно. Выход – суррогатная мамаша. Но разве нынешнему мэру и будущему губернатору избиратели простят суррогат? Да и наверху, в коридорах власти, это не одобрят, и церковь поморщится брезгливо – нет, такие лидеры народу не нужны.

Нет и не будет детей. Зато будет блестящая карьера. Красная ковровая дорожка – туда, наверх, наверх. Как это в старом стишке? Когда сижу я на троне… в золоченой короне, а справа и слева стоит моя рать, какая цена мне…

Дорогая цена. О, великой ценой за все будет уплачено. Она – жена и соратник – знает это наперед и готова к этому.

А по поводу Куприяновой-продавщицы муж Всеволод на ее прямой вопрос сказал ей честно и откровенно: «Знаешь, Юля, такое дело. Жил я с ней до армии, гулял. Мы ж в одном классе учились. Ну, и как-то сблизились, сошлись, в общем. Потом из армии пришел, и как-то все само собой прошло, испарилось, разбежались мы. Расстались по-хорошему, я уехал из города – это ты знаешь. А насчет квартиры – как не помочь по старой дружбе? Она попросила меня, я помог – я же мэр, моя обязанность теперь лекторату помогать».

Звучало в принципе пафосно, особенно в конце, но вполне откровенно. У них с мужем вообще не было друг от друга секретов. Точнее – почти не было…