29 отравленных принцев

В машине, нагретой за день солнцем, было душно, как в консервной банке. Катя специально уселась на заднее сиденье, подальше. Колосов увидел ее у подъезда главка, поздоровался и сказал: «Садись, подвезу». Катя знала, что он скажет именно это. Машина, вечер, ожившие от смога стрижи, с писком пикировавшие под застрехи соседнего с главком зоологического музея, наплывающие на Москву сумерки – это был беспроигрышный вариант.

Центр, несмотря на начало десятого, все равно еще был плотно забит. Почти сразу на Никитской площади попали в пробку.

– Загорела ты здорово, – заметил Никита. Катя видела в зеркальце его глаза. – Где отдыхала?

– В Сочи?

– С мужем?

– С мужем.

– Серега Мещерский тоже там с вами был?

– А что?

– Ничего. Он мне тут звонил пару недель назад. Сказал, что в Сочи собирается. С собой звал.

– Тебя? – Катя недоверчиво усмехнулась. – Ты же летом в отпуск принципиально не ходишь.

– Ну предложили бы недельку в Сочи погреться с теплой компанией друзей, может, и рискнул бы.

– Пожалуйста, – сказала Катя, – я тебе прямо сейчас могу телефон туда дать, в Сочи. Там гостиница частная, места есть, можешь отправляться туда хоть завтра. Серега там с приятелями какой-то баркас испытывает. И от портвейна они там не просыхают. Мой тоже там с ними, жизни радуется. Даже домой не звонит!

– Твой муж? – Колосов обернулся. – Так он в Сочи?

– У него отпуск все еще продолжается, а я, как видишь, тут в дыму задыхаюсь, – пожаловалась Катя, тут сзади им яростно загудели машины. Передние уже тронулись, а Колосов за разговором этого даже не заметил.

– А что ты сегодня так задержалась? – спросил он чуть погодя.

– Работы много накопилось, – соврала Катя, – столько дел, Никита…

– Загорела ты отлично.

– И загар мне к лицу, да?

– Да, – он смотрел на нее в зеркальце, – тебе все к лицу.

«И чудненько, – подумала Катя, – еще капельку поболтаем о разных милых пустяках, а потом…»

– Ты серьезно? – спросила она.

– Я серьезно.

– Я не об этом. Ты серьезно хотел к Мещерскому в Сочи?

– Я хотел, – Колосов свернул на Садовое кольцо, – но не к Мещерскому. Муж твой сколько еще там пробудет?

– Две недели.

Колосов свернул с Садового на Фрунзенскую набережную. Дальше ехали молча. Остановились напротив Катиного дома. В это время к пристани напротив Нескучного сада причаливал прогулочный теплоход.

– Надо же, – сказала Катя. Она медлила покидать машину, – половина десятого, а они все катаются… Пароходики.

– Народ на реке от дыма спасается. Тут у вас хоть дышать есть чем. – Колосов смотрел на нее в зеркальце. Катя отметила: он заглушил мотор. И вытащил ключ зажигания.

Катя вышла из машины, Никита следом. Момент был самый подходящий.

– Знаешь что? – сказала Катя.

– Что?

– Идем, – она цепко ухватила начальника отдела убийств за руку, – только быстро, а то опоздаем!

Колосов и не думал возражать. Но Катя двинулась в совершенно противоположную от своего подъезда сторону – к речной пристани. Они сбежали по ступенькам. На теплоходе уже убирали трап, но они успели.

– До Киевского и обратно, идет? – спросила Катя. – Сто лет мечтала о ночной поездке по реке.

– Как скажешь, – кивнул Никита.

– Это не я скажу, а ты. – Катя немного отстранилась. Он помогал ей подняться по трапу на верхнюю открытую палубу, но она и сама могла это сделать без поддержки. – Тут – прелесть. И тут нам никто не помешает поговорить, Никита. А то я тебя сегодня целый день поймать не могла. Мне Заварзина звонила. Что за дело там такое в Столбах? Заварзина мне сказала – отравление, в теле жертвы обнаружен яд. Никита, ты же знаешь, как я за таким материалом все время…

– Я знаю, – сухо перебил ее Колосов, – а ты что, только поэтому решила со мной вечер провести?

– Это ты решил со мной вечер провести, – ядовито парировала Катя. – А чем тебе тут не нравится? Тут прекрасно можно поговорить.

– Об уголовном деле?

– А о чем же еще? – совершенно искренне спросила Катя.

Колосов посмотрел на нее и… Она глядела на него так простодушно, изумленно, но… В глазах ее мерцали искорки лукавства и ожидания: вот тебе, а ты и поверил, губы раскатал…

Все было как всегда: Лиса снова вышла на охоту. Лиса – репортер. А он-то обрадовался. Чему?

– Ну и что же ты хочешь узнать? – спросил он.

– Все, – Катя тряхнула распущенными волосами. – Ну, Никита, золотко, ну не делай такого трагического лица. Ну ради меня, ради нашей дружбы… По этому делу я хочу знать все-все! Но сначала самое главное: зачем сегодня в управление приезжала певица Аврора?

Мимо проплывал встречный теплоход. Из его динамика пели «Битлз».

– Смотри, – сказал Колосов, указывая на теплоход. В сумерках он казался серебристым от того, что был выкрашен в жемчужно-серый цвет. Его верхнюю палубу украшало бутафорское орудие и три трубы. На борту разноцветной иллюминацией мигала надпись: «Аврора». Это был плавучий ресторан, курсировавший между Устьинским мостом и Филями всю ночь.

– Надо было нам вот на этот кораблик сесть, – усмехнулся Никита, – не находишь?

Катя, игнорируя замечание, молча ждала, когда же он соизволит ответить на ее конкретный вопрос. В запасе у нее была добрая сотня таких же любопытных вопросов. Но Колосов не торопился просвещать ее. Он проводил «Аврору» взглядом, потом спустился в «трюм» и вернулся с бутылкой «Киндзмараули», стаканами и коробкой любимых Катиных конфет – вишня в шоколаде.

– Здравствуйте вам, – заметила Катя, – с чего это вдруг?

– Так, за встречу, и вообще, – Колосов наполнил бокалы, – за твой солнечный загар.