Христианский смысл жизни

Маленькое деревцо легко вырвать из земли, а большое трудно. Дьявол в одном бесноватом при изгнании его кричал: не могу выйти, я вырос, большой стал, – однако же при усиленных молитвах вышел. Видите, и злые духи, вселившиеся в человека, от времени и навыка растут и укрепляются.

2) Мир и плоть как орудия дьявола к соблазну и порабощению человека

а) Мир: пристрастие к суетному и тленному миру

Чтобы искоренить из сердца человеческого любовь к Богу и чаяние будущей блаженной и бесконечной жизни, враг старается непрестанно уязвлять сердце наше любовью к миру и его прелестям, особенно к сласти чресл, к сластям чрева, к земным сокровищам, к земному блеску или любовью к своей плоти, к саможалению, самощадению, самоугождению – так-то всячески попирается людьми любовь к Богу, Который один достоин всей любви нашей. Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею силою твоею (см. Лк. 10,27)… Так возлюбили Его святые угодники, отвергши всякую любовь мирскую, грешную, вещную, плотскую, скоропреходящую, растлевающую душу и тело.

* * *

Бог влечет души наши горе, а враг – долу, к земле, все сласти и страсти человеческие, все влечения греховные устремлены к земле. И по страстным стремлениям души к земным так называемым благам или по равнодушию к ним легко узнать: к Богу или к земле душа наша привязана, к добру или ко злу. Так, например, театр при всем его восхвалении людьми светскими есть земное и греховное удовольствие, языческое, потому что предметом и целью имеет чисто земные удовольствия и к Богу никого не приводит, разве отрицательно, через сознание всей суетности театральных представлений и лицедейств. Святая Церковь есть учреждение Божие на земле, для неба и небесное. Все светские писатели имеют предметом своим только удовлетворение земным чувствам и влечениям и редко имеют предметом христианскую мораль, христианское учение – это для них чуждая область, они как актеры и актрисы – говорят по-мирски, и мир слушает их (1 Ин. 4, 5). Вся прелесть греха, прелесть дьявола заключается в том, чтобы отвлечь умы и сердца христиан от неба и небесного Отечества, от святости и нетления уготованных нам благ – и привязать, приковать к земле и земным радостям и развлечениям, к земной любви, к тлену земному.

* * *

О безрассудной и нелепой привязанности людей к временной жизни и пренебрежении к вечной.

Страстною привязанностью души к здешней жизни нарушаются целость, мир, свобода, здравие души, которая естественно стремится к своему Первоначалу – Богу, причиняются скорби, печали, раны, душа впадает в бесконечную суету и отпадает от Бога. Дружба с миром есть вражда против Бога. Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4,4).

Все мне позволительно, но ничто не должно обладать МНОЮ (1 Кор. 6, 12).

Твердо помни, что любовь мира сего есть вражда, крепкая вражда против Бога: ибо эта любовь нечистая, прелюбодейная, страстная, ложная, дьявольская, разлучающая от Бога и отдающая врагу – лукавому духу. Одно мгновение привязанности мирской к кому-либо и к чему-либо – и душа пленяется и разлучается от Бога. Вот как опасно страстно привязываться к кому-либо и к чему-либо даже на минуту. Как должен быть осмотрителен человек-христианин! И справедливо: ведь чем обязан христианин Христу Богу? Всем, всеми благами, величайшими, неоцененными, вечными и временными; вечным искуплением от греха, проклятия и смерти, вечным блаженством.

* * *

Соломон, испытавший все земные удовольствия здравия, красоты, власти, богатства, роскоши, блеска земного, сладострастия, пришел, наконец, к убеждению, что все на земле суета: юность, красота, богатство, величие и слава – и что в богобоязненности и хранении заповедей Божиих заключается все благо человека.

* * *

Лишь только в душе начинается пристрастие к земным благам, или, вернее сказать, – к блестящему или красивому тлению, – будет ли это красивое женское лицо, блестящий металл, минерал, блестящая одежда или головное украшение, – происходит тайное отпадение от Бога, Источника жизни, начинается охлаждение, равнодушие к Нему, уничижение и оскорбление, и душа начинает ощущать смятение, скорбь, тесноту, смерть. А коль скоро искренно и глубоко сознает она свое безумство в этом пристрастии и тленность всякой земной красоты, всякого блеска, всякой славы земной и убедится, что жизнь наша в Едином Боге, что Он есть единственно верное благо, что к Нему Единому должно устремлять все сердечное желание и всю любовь как к вечному благу, жизненному, как к первой и неувядающей, вечной, святой красоте, – тогда она оживится, почувствует в себе мир, свободу, дерзновение и полное удовлетворение духовное. Что для меня на небе? и без Тебя чего желать мне на земле? Изнемогло сердце мое и плоть моя. Боже сердца моего и часть моя, Боже, во век (Пс. 72, 25–26)!

* * *

Сколько бывает искушений из-за пристрастия к красоте женской, к деньгам, к ценным одеждам, головным украшениям, ко всяким лицам и вещам, к коим привязывается сердце. Но ничто тленное в мире не дает покоя и жизни сердцу! Только один Господь есть жизнь наша и покой наш, блаженство наше, свобода и пространство наше, сила наша, свет наш, дерзновение наше, заступление и избавление наше. Слава Тебе, Господи!

* * *

Отчего мы часто прельщаемся земными вещами? Оттого, что очень любим плоть и мир и не радеем о душе бессмертной; оттого, что любим сладко есть, пить, изящно одеваться, а богомыслием и созерцанием духовным не занимаемся.

* * *

Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Лк. 11, 23). Ты читаешь романы, газеты и в них прочитываешь немало пустых речей. С Богом ли ты бываешь в это время или нет? Конечно, не с Богом, ибо Бог не бывает в суете земной; значит, ты против Бога, а это грех. Собираешь ли ты благодать Божию, читая пустое разглагольствование в книгах легкого чтения? Нет – а расточаешь благодать, которую ты приобрел, если только приобрел, в молитве, в богомыслии, или в чтении Слова Божия и книг душеспасительных, или в благочестивой беседе, или в добрых делах. А это грех. Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф. 12, 36).

* * *

Сердечная энергия человека должна быть направлена вся к Богу, к любви Его, к исполнению святых заповедей, к борьбе со злом или грехами всякого рода, к сохранению душевного мира, кротости, смирения, свободы духа, сочувствия человечеству в его немощах, заблуждениях, потерях, неудачах, скорбях и болезнях, а не к самолюбию, не к сребролюбию и сладострастию, к чревоугодиям и неумеренным удовольствиям, к играм, спектаклям, к конским ристалищам, к катанию на велосипедах. Между тем враг старается всю энергию сердца и воли нашей устремить к суете, к страстям плоти и духа, к люблению мира и всего, что в мире: похоти плоти, похоти очей и гордости житейской (1 Ин. 2,16), и таким образом постоянно крадет самое дорогое благо человека – спасение души. Один Бог достоин всей нашей любви, всецелой покорности Его святым и животворящим заповедям. Тысячекратно, без числа обманывает нас грех, ввергая в нелепые грехи и в погибель, – а мы, как пленники бессильные, постоянно работаем ему чрез плотское сладострастие и пристрастие к миру. Смотри на святых, как они жили и угождали Богу и спасали души!

Нехорошо, неразумно я поступаю, отыскивая долго какую-нибудь вещь, положенную куда-либо и забытую, и скорбя сердцем о ее потере или ненахождении ее налицо и в то же время оставляя

Господа мыслию и сердцем. Потерянная и не обретаемая вещь делается на время идолом сердца, предметом пристрастия и жалости. Все в мире суета и крушение духа; едино есть на потребу: это Бог и все святое. Один Господь живот, даяние наше; Ему – слава, и честь, и держава.

* * *

Ныне нужны сильные и пламенные духом Златоусты, Григории, Василии, а то слово мирское, плевельное взяло большую силу в печати, ибо кто теперь не пишет, не печатает и не читает. Все грамотные, образованные, буквально целое море слов изливается на бумагу, а вдобавок и иллюстрируется картинками, да иногда какими? Иной читатель заглядится, а другой отвернется или раздерет иной лист.

б) Плоть: невольное рабство падшего человека перед греховным законом многострастной плоти

Отчего мы не исправляемся, отчего лжем пред собою и пред Богом? От греховного самолюбия и особенно из-за любви к своей многострастной плоти: из пристрастия к видимому, осязаемому, тленному, временному и от неверия в невидимое. Отчего враг одолевает людей, делая их рабами безумных похотей? От пристрастия к той же плоти, от маловерия и неумения молиться.

У плоти нашей многострастной свой закон греховный, нелепый, гибельный, дьявольский: она хочет и старается исполнять все, что противно духу, Богу, правде, разуму, истине; дух требует служения Богу и ближним в духе истины и правды; плоть требует служения ей самой, ее самолюбию, ее похотям, лености, чревоугодию, корыстолюбию, сладострастию или блуду, гордости, честолюбию, тщеславию и пр.; между тем как нужно исполнять дела добродетели, служить бескорыстно больным, сообщать их с Богом через Причащение Святых Таин или через молитву за них Богу. Надо одухотворяться и меньше угождать плоти, меньше есть, пить, не скупиться расточать имение на дела благотворения, богатеть в Бога, а не себе собирать (см. Лк. 12, 21).

* * *

Все грехи наши происходят главным образом от самолюбия, гордости, саможаления, самоугодия, плотоугодия; во плоти гнездится причина всех зол, как и произошла она в первых человеках. А потому, чтобы начать и продолжать самовоспитание для Бога, нужно, прежде всего, самоотвержение, нужно распятие плоти со страстями и похотями. Так и делали все наши преподобные отцы: они прежде всего обучали себя воздержанию, бдению, молитве, послушанию, трудам, кротости, смирению; мученики не пощадили себя даже до смерти за Христа.

* * *

Дочь моя жестоко беснуется (Мф. 15, 22). Плоть наша беснуется бесчисленными страстями: блудом, пьянством, злобою, завистью, своеволием, упрямством, вольнодумством, самодурством, леностью, корыстью, самомнением, гордостью, подобострастием, малодушием, жестокосердием.

Псы – это мы, лающие на своего Господа, на Церковь Божию своим ропотом, хулами различными, как раскольники, Толстые, пашковцы и тому подобные.

* * *

Замечаю ежедневно, что ветхий человек – или плоть – во мне очень силен и живуч в крайний ущерб душе моей, порабощаемой плотью. Я ежедневно и ежечасно склонен к саможалению, самоласканию, лености, сну, лакомству, чревоугодию и объядению, лукавству, гордости, презорству ближних, гнушению больных и неблагообразных, кривых, слепых, хромых, лишайных и прыщеватых, уродливых, грубых, безумных; склонен к огорчению, озлоблению, раздражению, злости, злопамятству, мстительности, злорадству, зложелательству, к блуду тайному и явному, к блудным помыслам и вожделениям, к нелепым и хульным помыслам блазненным, лукавым; к зависти и недоброжелательству, к ропоту, нетерпению, непослушанию, непокорности, своенравию, алчности, скупости, унынию, малодушию, боязни, отчаянию, осуждению других. Надо распинать ежедневно плоть со страстями и похотями и упражнять душу, созданную по образу Божию. Как же надо восстановлять, очищать и украшать ее, просвещать, укреплять ее в добродетели?

* * *

Сильнейшее препятствие человеку к любви Божией заключается в нашем самолюбии, в сладострастии и любви к вещам нашей плоти, нашего ветхого человека; потому Евангелие учит нас распинать свою плоть со страстями и похотями и презирать плоть как преходящую, а заботиться о душе бессмертной. Если бы знали и помнили люди, как стремится и спешит враг наш дьявол погубить нас на всякое время, они не стали бы дремать, и лениться, и не радеть о своем исправлении и спасении, а на всякий час бодрствовали бы, молились, каялись и спешили делать добрые дела.

* * *

Сильнейшее препятствие человеку к любви Божией заключается в нашем самолюбии, в сладострастии и любовещности нашей плоти, нашего ветхого человека. Потому апостолы учат нас распинать свою плоть со страстями и похотями (см. Гал. 5,24), презирать плоть как преходящую, а прилежать о душе – вещи бессмертной, как это делали святые подвижники, например, преподобный Алексий человек Божий, Иоанн Кущник, Павел Фивейский и все мученики, преподобные, Христа ради юродивые.

* * *

Человек, страстный до плотских наслаждений, ищет повода к удовлетворению себя ими зрением, осязанием, слухом, обонянием, вкусом, воспоминанием, воображением. Вся душа, все сердце его отдается земному, плотскому, грубому, растлевающему наслаждению, и он совершенно отступает от Бога, охладевает к Нему, презирает, ни во что ставит Его, святость Его, правду, мир, простор и живот сердечный, весь отдаваясь обаянию прелести, всецело исполняя волю врага дьявола, сплетаясь с ним, делаясь одним духом с ним. Он теряет тогда характер разумного существа человека-христианина и делается скотоподобным, неразумным, нецелесообразным, одичалым, извратившим свою природу из словесной в бессловесную, из разумной в неразумную. Так вредно и противно Богу, здравому смыслу и христианской истине и правде пристрастие к земным наслаждениям! Избави, Боже, всякого человека от такого образа жизни!

* * *

Во-первых, человек, сотворенный по образу Божию, унижает себя и другого чрезвычайно, делая другого человека целью сладострастия, как вещь бездушную, и себя – тем же. Во-вторых, эта любовь нелепая, потому что страстная и бездельная, безжизненная, извращенная, противная намерениям Творца. В-третьих, она эгоистичная, узкая и слепая, ибо касается одного известного лица, и то низшей части его существа – тела, между тем как бессмертная душа презирается и ее истинная цель бытия – славить всячески Господа в правде и святости – извращается; она исключает всякую правильную любовь – любовь к Богу и человечеству, особенно к человеку бедствующему – больному, скорбному, нуждающемуся в нашем сочувствии, в нашей любви, помощи. Далее – она всегда сопровождается скорбью и теснотою, а нередко и смертью.

* * *

Через пристрастие к видимой плотской вещественной красоте и сладости, возбуждаемое врагом в наших умах и сердцах, он усиливается ежедневно лишать нас вечной, нетленной, святой красоты и сладости Божией и общения со всеми святыми в будущей жизни. А потому да оставляет здесь человек плотское сладострастие и даже зрение с наслаждением на плотскую красоту, которая развратила сердца многих и свела с ума, поставив всю жизнь вверх дном.

* * *

Там, где начинается плотская любовь, кончается истинная духовная любовь и начинается действительная вражда на Бога и людей, даже самых близких. Муж, полюбивший другую женщину, делается врагом и неприятелем своей семьи, да и преступницу любит только по-скотски, ради наслаждения гнусного.

* * *