ТеремОК

ТеремОК
Светлана Нежина

Сказка для взрослых "ТеремОК" на минутку вернёт вас в детство, освежит в памяти старые сказки и поднимет настроение.

Светлана Нежина

ТеремОК

– Капец избушке, – сказал медведь, поднимаясь и потирая ушибленный бок, – Кто-нибудь выжил?

– Да, вроде все, – дрожащим голосом ответил заяц.

– Мыши нет, – хрипло квакнула лягушка и, подозрительно взглянув на откашливающуюся лису, спросила, – Ты её случайно не того?

– Чего не того? – возмутилась лиса.

– Ну, не могла ты её сглотнуть ненароком? – допытывалась лягушка.

– За кого ты меня принимаешь? – обиделась лиса, – Я её любила.

– Ну да, ну да, – усмехнулась лягушка, – Как я комаров, – и запрыгнула на бревно, откатившееся от сломанного домика.

– Ой-ё-ёй! – раздался полузадушенный вой, – Может быть, хоть кто-нибудь из моих добрых соседей обратит своё внимание и на меня? Мне вообще-то помощь нужна!

Лягушка пулей отскочила от бревна, лиса перестала кашлять и даже, кажется, дышать.

– Ну-ка, посчитались оставшиеся, – рявкнул медведь, – Развели тут, понимаешь…

– Мыши нет, выходит, я теперь первая считаюсь? – спросила лягушка.

– Да начните уже, хоть кто-нибудь, – очень тихо сказал медведь, начиная закипать.

– Я лягушка-квакушка, – на всякий случай, отпрыгивая подальше, сказала лягушка.

– Я зайчик-побегайчик, – ответил заяц и икнул.

– Я лисичка-сестричка, – сказала лиса, не обращая внимания на лягушачье хмыканье.

– Я волчок-серый бочок, – кое-как просипел волк, – И, если кто-нибудь меня не вытащит, то я буду придверным ковриком, я уже такой же плоский.

Медведь, одним лёгким движением приподняв бревно, извлёк из-под него волка и, встряхнув, аккуратно поставил рядом.

– Ой, ох ты ж, ой-ё-ёй! – снова заскулил волк, – Что ж так резко то? И так всё болит, я же придавленный.

– Вот я тебя и расправил, – огрызнулся медведь, – Хорош ныть! – и, повернувшись к соседям, спросил, – Что делать-то будем? Вторую избушку ломаем.

– Придётся заново строиться, – вздохнул заяц, – Как же под зиму-то, да без жилья?

– Ага, – усмехнулся медведь, – С такими строителями как вы только свяжись. Плавали, знаем!

Все притихли, вспоминая прошлую избушку. Писк, раздавшийся в тишине, заставил вздрогнуть даже медведя.

– Куда плыть собрался, сосед? А домик разобрал, чтобы корабль построить? Неправильное место выбрал, тащить далеко, надо бы к берегу ближе.

– О, живая! Ты где была? – нервно квакнула лягушка.

– Где надо, там и была, – ответила пропавшая мышь, – Я мышь свободная, где хочу, там и бегаю.

– Вот! – торжествующе глядя в сторону лягушки, воскликнула лиса, – А кто-то сразу виноватых ищет, напраслину на честное животное возводит! Как с вами жить-то после этого. Давно я разменяться хотела, да всё недосуг.

– Ну, началось! – недовольно поморщился медведь, – Надо было без соседей селиться. Жил бы себе в своей собственной берлоге и горя не знал. Угораздило же в коллективное жильё податься. А ведь как заманивали: «Жилой комплекс в экологически чистом месте у озера, гарантированы тишина и свежий воздух, комфорт, уют и приветливые соседи». Где? Где я вас спрашиваю приветливые соседи? Где тишина и покой? А название-то какое придумали – Лесной терем! Какой к лешему терем? Теремок!

– Да ладно тебе, Мишаня, нормально жили, – кокетливо сказала лиса, – Мы с тобой никогда не ссорились. А то, что дом наш развалился, так некоторые полуводоплавающие виноваты.

– Что не так-то? – спросила лягушка, – Я тут при чём?

– А кто стройматериалы доставал? – прищурилась лисица, – «Я знаю, где достать! У бобров брёвна дешевле! Немного подмоченные, зато какие скидки!» – передразнила она, – Снабженец недоделанный! Репутация у тебя подмоченная!

– Нормальные были брёвна, – оправдывалась лягушка, – Если бы кто-то жирок к зиме не запасал впрок, да так его и не потратил, видать лишка накопил, то всё бы хорошо было.

– Это значит я крайним оказался? – возмутился медведь, – Я просил квартиру внизу? Просил. Кто меня уговаривал: «Мишенька, наверху спится лучше, воздух чище, над головой никто не ходит, не топает»? Я хотел пристрой сделать, а вы земли пожалели. Кто кричал, что дешевле вверх расширяться, что налог за землю вырос?

– Так ведь и вправду вырос, – пискнул зайчик, выглянув на секундочку из-за дерева.

– Мы как лучше хотели, чтобы всем удобно было, – начала оправдываться лягушка. – Мы же для тебя старались, вон ты какой у нас крупненький, тебе и помещение под стать нужно. Для того тебе весь второй этаж и предложили. А у нас на первом не развернуться – потолки низкие, квартирки крохотные, тёмные.

– Всем удобно? Уверены? – рассвирепел медведь, – Одной первый этаж нужен, чтобы выход к воде был, второй – квартиру с погребом и чёрным ходом подавай, третий – по причине косоглазия, боится мимо ступеньки прыгнуть, четвёртому – наверху луна в глаза светит, от этого выть хочется. Это мне с вами уже выть хочется. Всё, надоели, уйду я от вас. Найду себе берлогу какую-нибудь и как звать вас забуду.

Махнул лапой медведь, ушёл на край полянки и уселся там, повернувшись ко всем спиной. Сидит, думы невесёлые думает. Да тяжелы те думы оказались, придавили они медведя к земле так, что даже лечь пришлось. А тут ещё темнеть начало, вечер незаметно подкрался и уснул медведь, сам не понял как.

Проснулся – утро уже. Солнышко в глаза светит, птички поют, с озера прохладой тянет, а ему и не холодно. С одного бока его волк греет, прижался, клубком свернулся, с другого – лиса. В ногах зайчик посапывает, посвистывает, только ушки дрожат. На груди мышь пристроилась, в шерсть зарылась, а в ухе лягушка прикорнула. И так хорошо медведю стало от тепла этого, как в далёком детстве у мамы под боком, что лежал он и пошевелиться боялся, чтоб воспоминания не спугнуть. Зевнул медведь во всю пасть, а тут, как на беду, дятел клюв поточить решил. Звонкой дрелью в дерево вгрызся, и полетела крошка древесная прямёхонько медведю в глотку.

– Тьфу ты, пропасть, – закашлялся, заплевался медведь, – Чтоб тебя разорвало, отбойник пернатый. Весь мозг себе уже выдолбил, теперь за нас взялся. Такой мелкий, а такой шумный. Выспался, блин.

От хорошего настроения не осталось и следа, вспомнились вчерашние неприятности и день потускнел, а соседи начали раздражать ещё больше.

– Подъём! – взревел медведь, стряхивая с себя зайца, лису, волка и мышь. Лягушка плотно застряла в ухе и не хотела покидать тёплое местечко. – Вот ведь, ведьма пупырчатая, – выругался медведь, подцепив её когтем, – Объявляю общее собрание бывших собственников жилья. Что делать-то будем?

– Считаю, что перво-наперво завалы надобно разобрать, – сказал волк, – Чтобы прикинуть, значиться, что у нас уцелело.

Все остальные хмуро молчали.

– Принято единогласно, – подытожил медведь, – Вперёд, на баррикады!

Брёвна были тяжёлыми, но медведь справлялся, волк и лиса отдирали доски, мышь и лягушка вытаскивали гвозди. Гвозди поддавались плохо, доски занозились, брёвна всё чаще норовили выпрыгнуть из подуставших медвежьих лап, будто чувствовали желание медведя кого-нибудь прибить и были с ним солидарны. Завалы разбирались медленно, вызывая у работников множество красочных эпитетов. Но всё рано или поздно заканчивается, даже самое плохое и неприятное не может длиться вечно, а избушка была не такая уж и большая. Так что, вскоре, лиса своим когда-то пушистым хвостом, смела последние щепки с полянки и, обессиленно упав в траву, простонала:

– Всё! Сил моих больше нет.

– Квасу бы, – мечтательно квакнула лягушка, опуская в кадушку с водой распухшие лапки.