– Так пускай помогут!
– Есть возможность провести поставку, но опять за наличные. Товар обойдется где-то в семь тысяч. Это строго по официальным расценкам.
– А сверху? – приподнял ладонь Ашот.
– Ну что вы? – возмутился Павел Николаевич. – Тут же не частная лавочка.
– Конечно, Павел-джан. Конечно, – с пониманием закивал Ашот. Если ему предлагают такую сделку, да еще с наличными, но при этом не берут сверху, это означает одно – продукция левая.
– Завтра в двенадцать приходите на комбинат. Я вас сведу с нужным человеком. Деньги приносите с собой. И транспорт должен быть наготове.
Деньги армяне получили с аккредитива в тот же день. С транспортом договорились. И в двенадцать были на проходной комбината.
А дальше все было как в тумане. Павел Николаевич познакомил армян с невысоким рыжеволосым молодым человеком. Тот был быстрый, ушлый, сыпал специфическими терминами, в общем, относился к категории типичных снабженцев – Ашот таких за свою жизнь насмотрелся немало. Началась беготня по инстанциям. Рыжий заходил в кабинеты. Оттуда выходил с подписанными бумагами, давал подержать папку Ашоту или Давиду. И исчезал в следующем кабинете. Выходил оттуда уже с новыми бумагами и накладными.
Через час такой беготни Рыжий вздохнул:
– Ну и трудное это дело!
– Мы отблагодарим, – заверил Ашот.
Рыжий подозрительно посмотрел на него и сухо произнес:
– Вот это ни к чему.
Наконец папка документов распухла. И предстоял последний бросок…
Возле финансового отдела толпился народ. Рыжий отвел армян в сторону:
– Все резолюции есть. Накладные подписаны. Машину подгоняйте к складским помещениям.
– Иди, – кивнул Ашот Давиду.
Тот отправился давать указания водителю.
– Последний удар – деньги надо внести, – сказал Рыжий. – Они у вас с собой?
– Конечно.
– Семь тысяч двести пятьдесят рублей двадцать копеек.
Они отошли к лестнице, где никого не было. Ашот протянул пачку, где было девять триста. Мол, сдачи не надо. Но Рыжий отсчитал сдачу до копейки.
– Только я с вами пойду, – сказал Ашот.
– Туда посторонних не пускают, – развел руками Рыжий.
– Без обид, дорогой. Однако такие деньги.
– Так. Вот вам документы на товар. – Рыжий протянул папку, а потом написал на подоконнике собственноручную расписку. – Вот расписка на деньги. Вот мой паспорт, если не верите.
– Да верю я вам, верю, – воскликнул Ашот, но паспорт взял, да еще пролистнул его, убедившись, что в нем фотография именно Рыжего.
– Подождите минут пятнадцать, пока в бухгалтерии все оформлю. – С этими словами Рыжий толкнул дверь кабинета.
Через пятнадцать минут он не появился. Не было его и через полчаса. Через сорок минут возник Давид:
– Машина давно ждет.
– Я тоже жду! – нервно воскликнул Ашот.
Потом они зашли в финансовый отдел, помещение которого оказалось проходным.
Ашот сразу все понял. И сказал:
– Кажется, нас обманули, племянник.
– Как же так? – удивился Давид.
– Мы нарвались на жуликов.
Перелистывая папку с документами, которую оставил мошенник, Ашот наткнулся на вложенную туда записку и со злостью витиевато выругался по-армянски. На листе аккуратно печатными буквами с ошибками было выведено:
«Пращайте ышаки горные. За науку вы заплатили».
Глава 5
Стучали колеса. Проносились за окнами вагона «СВ» сонные полустанки, трехоконные деревянные домишки, бесконечные леса и поля. Поезд ехал в украинские земли.
В двухместном комфортабельном купе отдыхали двое. В бархатном халате, покуривая трубку, сидел, поцеживая крымский коньяк, вальяжный мужчина – тот самый Павел Николаевич, продавший армянам ткань. В узких кругах его именовали Королем. Напротив него скучал давешний рыжий лжесотрудник ткацкой фабрики.
В солидном кожаном портфеле с золотыми застежками лежало несколько тысяч рублей. Пассажиры спального вагона возвращались домой с добычей.
– Все-таки удивляюсь я тебе, Король, – сказал рыжий прохвост – по паспорту Игнатий Сивухин, а по кличке Сивуха. – Как это ты умеешь ко всем подлезть, всех расположить. Хоть бы научил.
– Этому не научишь. Это свыше дано, – важно объявил Король.
– Свыше? Нет ничего свыше. Сплошной материализм.
– Это для кого как.
– Не хочешь помочь корешу в повышении образования.
– Сивуха, если бы мог – помог. Ты пойми – твоя роль всегда будет вторая. Без обид.
Сивуха зло посмотрел на него.
– Но вторая роль при мне – это как вторая роль в Большом театре, – попытался успокоить подельника Король. – Ими и народные артисты не брезгуют. Так?